До учебных комнат добрались в напряженном молчании. Так же, в тишине, расселись за столы, каждая ― за свой. Квелл Лёре по дороге вызвал сестру по амулету связи, попросил присоединиться к их компании, так что квелла Далия уже была на месте и стояла у окна. Вид у нее, как и у брата, был серьезный и решительный.
― Вы хотите знать, ― заговорила она, как только Анналейса и ее подруги устроились, ― для чего мы вас собрали и к чему готовим. Что ж, думаю, пришло время объяснить.
Лейса и остальные девушки сидели, не смея пошевелиться, и внимали словам наставницы.
― Каждая из вас, ― квелла Далия отошла от окна, встала по центру учебной комнаты, обвела учениц горящим взглядом, ― пострадала от магов-аристократов. Двое ― потеряли матерей. Двое оказались соблазненными и брошенными.
Лейса сжала губы, повела головой, молча показывая, что не согласна со словами наставницы. Квелла Далия заметила этот молчаливый протест.
― Я помню, Лейса, что твой муж ушел на войну с драконами, ― заявила она ровно. ― Но не думай, что если бы не война, то сейчас он был бы с тобой.
Лейса поникла: она и сама не знала, как могла сложиться ее семейная жизнь. Хотелось верить, что муж вернулся бы к ней, будь она в Шарсоле. Но она уехала…
― Таких, как вы, сотни! ― Чуть повысила голос закатница. ― Сегодня ― сотни. А сколько было до вас? И сколько будет после? Аристократические семейства смотрят на вас, жен и детей магов, как на грязь, прилипшую к сапогам их благородных отпрысков! Презирают, лишают права на жизнь и магию!
Анналейса поежилась: о том, как отнеслись бы к ней родичи Эйлерта, если бы знали о ее существовании, она старалась не думать. Это было слишком страшно. Няня уверяла, что надменные маги Ночи постарались бы сжить ее со свету. Наставница и патрон, похоже, считали так же.
― Заметьте! Столпы позволяют простолюдинам получить магическую силу, ― продолжала квелла Далия. ― Значит у вас, выходцев из народа, есть на это право. Но что делают аристократы? Они отказывают вам в лечении! Оставляют умирать! Не позволяют детям от смешанных браков учиться, развивать полученные Дары. Разве это справедливо?!
Девчонки дружно покачали головами: несправедливо!
Квелла Далия одобрительно кивнула:
― Вот! Вы и сами чувствуете, как нечестно поступают маги-аристократы! Вы испытали это на собственной шкуре! Но не все аристократы согласны с таким положением дел. Некоторые из нас уже встали на сторону простого люда. Но нас слишком мало, чтобы заставить Совет изменить отношение к этому вопросу. Мы вынуждены скрываться сами и прятать вас. Но так не может продолжаться вечно! Понимаете?
Лейса и ее подруги переглянулись, потом неуверенно прошелестели в четыре голоса:
― Да...
― Понимаем…
― Пора что-то менять...
― А как иначе?
Тут квелла Далия махнула в сторону брата, а он вышел вместо нее в середину комнаты и заявил:
― Я расскажу, как иначе! Совет обязан разрешить магам брать жен и мужей из простого народа! Маги должны открыть лечебницы для тех, кто получил силу Столпов от жены или мужа. Должны открыть школы, где дети от смешанных браков смогут овладеть своими Дарами! Сейчас таких детей мало, потому что аристократы делают все, чтобы они погибли, чтобы не смогли передать магические способности следующим поколениям!
Тут вмешалась квелла Далия. Ее голос звучал теперь мягко, мечтательно:
― А представьте, как изменилась бы жизнь простого люда, если бы Совет не запрещал, а поощрял семьи магов и не-магов! Постепенно все, все жители нашего королевства стали бы магами, обрели силу и Дары! Анналейса, расскажи, насколько проще тебе было заниматься гончарным делом благодаря совсем небольшому огненному Дару, полученному от Столпа Дня? Какая посуда у тебя получалась?
― Я не знала, что это был Дар… ― опустила голову Лейса. Напоминание об утраченном заставило ее сердечко сжаться от боли, но она не смогла не признать правоту наставницы. ― Такой посуды, как моя, никто в Шарсоле не умел делать…
― Видите?! А ведь это касается не только гончарного дела. Кузнецы, каменщики, плотники, другие мастеровые тоже нашли бы применение Дарам в своем деле, как находят сейчас некоторые отпрыски аристократических семейств! Все вы знаете, как отличается нож, выкованный обычным кузнецом, и нож, приобретенный в кузнице, где орудует молотом маг, владеющий даже самым слабым Даром управлять стихией земли или огня. Вы платите за хорошие ножи втридорога, потому что у кузнеца с магическим даром нет соперников! Ему нет равных! Разве это правильно?
И снова девушки невольно покачали головами: неправильно.
― Но как мы четверо сможем противостоять Совету? ― засомневалась Бастинда, которую чужие речи убеждали слабо: она сама владела даром убеждения. ― Неужели вы собираетесь победить сильнейших магов королевства нашими руками?
Квелла Далия приблизилась, приобняла Бастинду за плечи:
― Вы будете не одни. За вами ― весь наш Орден! Все, кого мы приютили и обучили. К тому же, мы не планируем действовать силой. Наше оружие ― хитрость!
Больше всего словами наставников вдохновилась рассветница Нанна. Ее неукротимый нрав и стремление к самостоятельности как нельзя лучше совпадали с намерениями молчунов.
― Мы должны научиться всему как можно скорее! Боюсь подумать, как много людей ждут нашей помощи! ― твердила она подругам и набрасывалась на новые знания с жадностью и упорством.
Ювина, глядя на подругу, тоже усердствовала от души. Лейса и Бася поневоле тянулись следом, хотя планы ордена молчунов казались им сомнительными.
― Не верю я, что Совет в чем-то переубедить можно, ― поделилась как-то Бастинда своими мыслями с Лейсой, придя к подруге в спальню вечером после ужина. ― И не знаю, какая хитрость против них сработать способна. Там ведь не дураки сидят!
Анналейса согласилась и добавила:
― Не представляю, что было бы, если б все жители Лантерры магами стали. Я, можно сказать, только потому и могла сестру с няней содержать, что кухонная утварь, которую делала, особым спросом у жителей Шарсола пользовалась. А если бы каждый гончар умел то же, что и я?
― Так и ко мне в цирюльню, наверное, меньше женщин ходило бы, ― вздохнула Бася. ― Но мы с тобой все равно придумали бы, чем людей завлечь!
― Да, пришлось бы еще больше изворачиваться, ― Лейса вздохнула. ― Но знаешь, я все равно молчунов слушаться буду. Уж очень я им обязана ― за то, что сестру с няней устроили, за то, что меня укрыли и учить взялись.
― Все мы обязаны, ― Бастинда хмуро кивнула. ― Только это не значит, что я совсем уж думать перестану и позволю ордену за меня решать, что хорошо, а что ― плохо. Если найду, что в чем-то они несправедливы, то молчать не стану! А учиться нам в любом случае надо, ведь и в Совете, и в ордене считаются только с сильными магами!
