― Завтра я объявлю народу Лантерры, что у меня появился наследник, ― это было первое, о чем оповестил король Кантор собравшихся. ― Посмотрим, как отнесется к этой новости Совет.
Лейса задохнулась: так скоро? Она не успела толком примириться с мужем, а он снова окажется под ударом! И пусть в Гнездовье он выжил, но выживет ли в клубке интриг, который затянулся вокруг трона? Потерять Эйлерта снова, едва обретя ― к такому она была совсем не готова!
Король Кантор заметил, как качнула головой Анналейса, безмолвно протестуя против его решения.
― Ты что-то хотела возразить, дочь моя? ― спросил ровно, без недовольства.
― Ваше величество! Нельзя ли о появлении наследника позднее объявить? ― осмелела Лейса.
― Значит, не хочешь мужа вторым человеком королевства видеть? ― Король усмехнулся, но глаза его оставались задумчивыми. Отбросив шутки в сторону, он продолжил. ― Эйлерт явился во дворец. Сфера истины признала его. Согласно традициям, я обязан сделать объявление уже на следующий день, то есть сегодня. Учитывая обстоятельства, мы подождем до завтра, но дольше тянуть невозможно и невыгодно.
Анналейса опустила голову. Спорить с королем она не смела. Зато решилась заговорить Бастинда.
― Что будет с нами, ваше величество? Завтра нашего прибытия ждут молчуны. Мы отправимся к ним, как и собирались? ― спросила она.
Лейса увидела, как вскинулся при этих словах Эйлерт, собрался что-то сказать, но в этот момент раздался стук в дверь, в кабинет заглянул первый секретарь.
― Квелл Лёре и квелла Лёре, ― объявил будничным голосом и пропустил вперед патронов Лейсы и ее четверки.
― Вовремя, ― король приветственно кивнул в ответ на поклон брата и сестры ― закатников. Указал им на два свободных стула. ― Вот как раз и решим, что с вами всеми делать.
Квелл Лёре, и без того мрачный, насупился еще больше. Далия Лёре побледнела. Они оба безмолвно встали подле стульев, не решаясь присесть. На Лейсу и остальных своих воспитанниц они бросили всего один короткий взгляд ― словно желали убедиться, что вся четверка на месте.
― Позволите, ваше величество? ― заговорил королевский маг Дня. ― Я бы хотел задать этим магам пару вопросов.
― Задавай.
Маг Дня подошел к патронам поближе.
― Скажите, квелл Лёре, вы знали, что одна из ваших учениц в тягости? ― спросил, используя магию внушения, не позволяющую лгать.
― Да, мы знали, ― недовольно скривился квелл. ― Это было неприятное открытие.
― Что вы предприняли в связи с этим открытием? ― продолжал допрос маг Дня.
― Мы предложили нэйте Ренсли избавиться от плода, пока это можно было сделать без малейших последствий для ее здоровья, ― выдавил, не имея возможности промолчать, закатник.
Анналейса слушала, как обсуждают ее личную жизнь самые главные маги королевства, и то краснела, то бледнела. Могла бы ― убежала, спряталась бы, чтобы не видеть и не слышать того, что говорят.
Но в этот момент, когда квелл Лёре признал, что предлагал ей избавиться от ребенка, невольно посмотрела на мужа, и увидела, как вспыхнули гневом его глаза, как скривились и без того неровные от шрамов губы.
― Как. Ты. Посмел?! ― Эйлерт вскочил, не в силах сидеть спокойно. Схватился за меч, ткнул его острием в грудь квелла Лёре. ― Как мог, зная, что Лейса состоит в законном браке, даже допустить такую мысль?!
Квелл Лёре сцепил зубы ― до скрипа. Сжал кулаки. От ног его по полу поползли стрелы льда. Но отвести кончик меча от своей груди он не посмел. Уставился в лицо Эйлерта холодным взглядом:
― Знаешь, сколько мы таких, законно обрюхаченных, видели? Брошенных, умирающих от невозможности справиться с силой Столпов, ненужных ни мужьям-аристократам, ни испуганной родне?! ― процедил скрипучим голосом. ― Анналейсе повезло: она оказалась дочерью мага, рожденного от смешанного брака. Только поэтому сила Столпа Ночи не убила ее!
― Наследник, отставить! ― почти одновременно прозвучал короткий приказ короля.
Эйлерт нехотя, через силу, опустил меч, спрятал в ножны, но к своему креслу не вернулся. Пошел к стулу, на котором сидела Лейса, встал у нее за спиной, склонился, поцеловал ее в волосы.
― Здесь постою, ― заявил непререкаемым тоном, положил ладони на плечи Анналейсы, отчего ей сразу стало теплее и спокойнее.
Король Кантор чуть наклонил голову, подтверждая право Эйлерта находиться подле жены. Обернулся к своему магу дня:
― Очень интересно. Продолжай.
Маг Дня обозначил легкий поклон, отошел от квелла Лёре и встал напротив его сестры.
― Теперь вы, квелла Далия, ― заговорил строго. ― Объясните, как вы, женщина, могли позволить своей ученице, носящей дитя во чреве, ходить без амулета-ограничителя?
― Амулета? ― Удивление квеллы Далии было искренним. ― Но я не понимаю, о чем вы!
― Разве вам неизвестно, что магия женщины может сталкиваться с магией будущего ребенка, и вызывать непредсказуемые последствия? ― подал голос со своего стула королевский маг-рассветник.
Патронесса впервые за все время взглянула на Анналейсу. На лице квеллы проступило сожаление и даже, кажется, стыд.
― Ох! Я… Это было так давно! У меня ведь нет своих детей. Только у подруги такой амулет однажды видела, и не придала ему значения.
― Мы оба даже не догадывались, что это необходимо! ― вступился за родную сестру квелл Лёре.
― Они не лгут. Действительно, злого умысла не имели, ― подтвердил королевский маг Дня, обращаясь к королю.
― …что не освобождает их от ответственности, которую они сами на себя приняли, ― Король Кантор оправданий слышать не желал. ― Продолжишь?
― Да. Есть еще один вопрос. ― Маг Дня снова уставился на квеллу Далию таким тяжелым, давящим взглядом, что даже Лейса его ощутила и зябко повела плечами. ― Как вам пришло в голову обучать женщину в тягости боевым заклятиям?
Тут квелла Далия осмелела. Ее даже гипнотизирующий взгляд мага Дня перестал смущать.
― Это было лучшее, что мы могли сделать для девчонки! Дары в ней пробуждались сами, один за другим! Она не понимала, что с ней, не могла управлять плещущей из нее силой! Становилась опасна для себя и для остальных! Вы хоть представляете, сколько времени и усилий понадобилась, чтобы научить Анналейсу творить заклятия нужной мощности и направлять их точно в цель?!
Анналейса припомнила пару разрушенных оград, слегка подпорченное каменное дно фонтана и необычный хищный цветок в оранжереях, который напугал ее и оказался уничтожен щупальцами бездны, ― и потупилась, виновато краснея.
