...Когда-то Лейса думала, что прекраснее ее первой брачной ночи ничего быть не может. Но Эйлерт сумел доказать, что она ошибалась. Он возносил ее к небесам и показывал звезды. Вырывал из ее груди стоны и признания. Осмелевшая Лейса отвечала ему так же остро и откровенно.
― Мой! Ты мой, только мой! ― шептала, сгорая в пламени страсти.
― А ты ― моя. Любимая. Навсегда! ― наполняя сердце Лейсы восторгом и искрящейся радостью, отвечал муж.
Как они выбрались из купальни и оказались в спальне Эйлерта ― Лейса утром вспомнить так и не сумела. Просто очнулась вдруг с первыми солнечными лучами и обнаружила, что лежит на груди у мужа, приклеившись щекой к его плотной солоноватой коже, вдыхая знакомый и такой родной запах его тела.
― Проснулась, любовь моя? ― Эйлерт очнулся, стоило Лейсе приподнять голову и заглянуть в его лицо.
― Если только все это ― не сон, ― покачала она головой, но почувствовала, что губы сами собой расплываются в улыбке.
― Разве ночью я не доказал тебе, что живой и не иллюзорный? А то могу и повторить! ― Губы Эйлерта дрогнули в ответной лукавой улыбке.
Лейса потянулась к ним, как к источнику свежести и силы. Приникла ― сама, первая!
― Повтори! ― приказала требовательно.
И Эйлерт послушался. Он снова свел ее с ума, занежил, заласкал, выпил до дна и заполнил собой ― своим запахом, силой, жизнью.
А чуть позже, отмокая ― уже без мужа ― в собственной купальне, Анналейса вдруг обнаружила, что вся ее злость на Эйлерта, вся обида исчезла, сгорела в костре страсти и осыпалась пеплом. «Выходит, больше всего я злилась на Эйлерта за то, что он оставил меня вдовой? За одинокие пустые ночи и тоскливые слезы в подушку?» ― спросила себя удивленно. По всему выходило, что так…
Неторопливое омовение нарушила заглянувшая после стука служанка.
― Нэйта Ренсли! Пять с четвертью хвалей до полудня, а вам еще одеться, прическу сделать, да и позавтракать не помешало бы! Может, позволите все же помочь?
― Как ― пять? ― Лейса чуть не скрылась в воде с головой. ― Моя четверка через хвалю уходит, а я их еще не повидала! То-то обидятся подруги, если не провожу их! Давай, давай скорее мыться! Одеваться-причесываться позднее стану!
Через половину хвали, свежая и одетая в простое повседневное платье, с волосами, собранными в свободную косу, перевитую лентой, Анналейса почти бегом вышла из спальни в гостиную. Там, за накрытым к завтраку столом, уже ждал Эйлерт.
―Ты чем-то взволнована, жена? ― Встал, двинулся к ней. ― Позавтракаешь со мной?
― Четверка моя скоро к родне квеллов Лёре уходит! Я должна попрощаться с ними! ― покачала головой Лейса. ― Ты не против, если я с девчонками позавтракаю?
― Прикажу проводить тебя к ним в покои, ― нехотя кивнул муж.
Анналейса видела, каким огорченным стал его взгляд.
― Такки, Эйлерт! ― она подбежала, поцеловала его в щеку. ― И не обижайся на меня! Подруги мне словно сестры родные стали. Как я могу отпустить их, не простившись?
― Верно. Мне с братьями из четверки расставаться тоже всякий раз непросто было, ― вздохнул наследник. ― Ступай, но возвращайся сразу же, как сможешь.
Он подвел Анналейсу к выходу, отдал приказ стражникам, и Лейса зашагала вслед за ними по гулкому дворцовому коридору. Дорогу она помнила еще с предыдущего вечера и вполне могла бы дойти сама, но, похоже, король и наследник задались целью не спускать с нее глаз. «Это не от недоверия. Это для моей безопасности», ― объясняла себе Лейса, хотя ей, выросшей в приграничном городе, в простой семье, такие заботы казались излишними.
Подруги впустили Анналейсу после первого же стука ― ждали. Обрадовались, повели к столу, на ходу забрасывая вопросами.
― Мы уж думали, твой муж тебя к нам не отпустит, ― Нанна скроила недовольную мину. Она аристократам по-прежнему верить не спешила.
― Вы ведь помирились, да? ― с надеждой спросила Ювина.
― Садись, позавтракай с нами, ― пригласила заботливая Бася, которая шла впереди и заслоняла от Лейсы накрытый стол.
Но тут Бастинда отступила в сторону, и Лейса резко остановилась. Вытаращила глаза, открыла рот, забыв о манерах.
― Кто это?! ― Уставилась на сидящую за столом… свою точную копию!
Словно в зеркало посмотрелась! Те же светло-русые волосы, бледно-голубые глаза, брови вразлет и точеный подбородок… Даже платье дорожное ― точная копия того, что носила сама Лейса.
У Анналейсы закружилась голова. Она ощупала свои плечи и талию, ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что не спит. Потом опомнилась, призвала ночное зрение, взглянула на своего двойника через тьму Ночи.
― Ничего себе! ― протянула неверяще. ― Это кто же такое придумал?
Подруги заулыбались:
― Знакомься. Это нэйта Кэрита. Она пойдет с нами вместо тебя. Иллюзию на нэйту сам королевский закатник наложил! Не каждый маг ее различит!
― Да уж. ― Анналейсе вдруг стало так горько, что даже аппетит пропал. ― Как же, оказывается, просто меня заменить.
― Ты что, Лейса! Нам тебя никто не заменит! ― всполошились подруги. ― Знаешь, как мы тебя любим?
Нэйта Кэрита встала из-за стола, поклонилась Анналейсе почтительно:
― Прошу вас, не переживайте, нэйта Ренсли! Понимаю, вам с непривычки кажется, будто я у вас внешность, а может, и часть жизни украла, но это не так! Все воспоминания, которые у меня будут связаны с временем, когда я вас заменяла, королевский маг Дня у меня из памяти извлечет и вам передаст. Зато внимание врагов я на себя отвлеку.
― Значит, своей жизнью вместо меня рисковать будете, нэйта? А правильно ли это? ― Лейса привыкла, что заботиться о ней, кроме няни, некому, и теперь никак не могла поверить, что совершенно незнакомые люди готовы защищать ее любой ценой.
― Правильно. Меня всю жизнь готовили к тому, чтобы чьим-то двойником стать. Я рада, что мне ваш образ достался.
― Потому что я ― жена наследника? ― Анналейса перешла на обычное зрение.
Присела к столу. Подперла подбородок рукой. Отвести взгляд от своего лица напротив ей никак не удавалось.
― Потому что задание интересное. Мое первое, настоящее. А еще вы мне нравитесь, нэйта Ренсли. Мне кажется, мы с вами похожи и могли бы однажды подружиться. Двойник вам в будущем еще не раз пригодиться может. Подумайте об этом.
Анналейса кивнула, прищурила глаза, пытаясь придумать, для чего ей мог бы пригодиться двойник. Не придумала и махнула рукой. Доброе настроение, которое появилось после примирения с мужем, снова вернулось к ней.
