Все четыре подруги медленно осели на землю. Точнее, на каменный настил трибуны. Их глаза закрылись. Лица расслабились.
― Что с ними? ― Эйлерту не приходилось видеть действие заклятия полного подчинения и последствия его отмены.
Он даже не мог себе представить, что будет, когда девушки придут в себя. Но и времени всерьез думать об этом у него не было.
― Что-то вроде обморока, только намного глубже, ― откликнулся Кьярвел. ― Без помощи целителя и мага Дня они из этого состояния не выйдут.
― Укрой их теплым коконом, чтобы не замерзли, и пусть пока лежат, не мешаются под ногами. Они ведь не умрут от этого своего обморока?
― Нет. Во всяком случае, не в ближайшие несколько хвалей, ― успокоил Кьярвел, создавая вокруг первой и единственной боевой четверки женщин согревающий кокон.
Эйлерт с трудом заставил себя отвернуться, оторвать взгляд от тонкой фигурки нэйты Кэриты, упавшей не слишком удачно ― ее ноги подломились так, что она почти лежала попой на собственных пятках. Наследнику с трудом удалось отбросить прочь мысль, что вот так могла лежать вместо Кэриты его Синеглазка…
― Что будем делать с маг-маршалом Столтом? ― вернулся он к насущной проблеме, обводя взглядом своих побратимов. ― Есть предложения?
― Часть молчунов и наших боевиков парализована, ― напомнил Кьярвел, отбивая щитом поток огня.
Эйлерт кивнул, бросил:
― Думайте дальше! ― развернулся к дэю Столту, приказал ему. ― Снимай паралич со всех, на кого ты его наложил!
Дэй Столт, тупо моргнув, отыскал взглядом ближайшего молчуна, махнул рукой.
Молчун пошатнулся, но устоял на ногах, огляделся, понял, что происходит, и бросился в бой. Следом ожил и задвигался маг-боевик из отряда маг-маршала Одена, и еще один, и еще…
― Ты гляди! ― восхитился нэйт Маракс, засылая щупальце бездны прямо в разинутый рот бегущего в сторону короля мага Ночи с активированным заклятием праха и тлена наготове. ― Как удобно чужим командиром командовать! А пусть-ка маг-маршал Столт прикажет своим боевикам сдаться! Если даже они не послушаются, то с толку он их собьет сильно!
― Прикажи своим подчиненным сдаться! ― убедившись, что дэй Столт освободил от паралича всех, кого мог, и снова замер покорной куклой, приказал Эйлерт.
Маг-маршал Столт чуть покачнулся: похоже, даже охваченный полным подчинением, его разум сопротивлялся такому требованию. Но магия оказалась сильнее. Он поднес к лицу сложенные рупором ладони и издал прерывистый клич. Похоже, это был сигнал к отступлению.
Боевые четверки магов из внутренних войск, полные и ополовиненные, уверенно теснившие закатников и рассветников к краям площади, запнулись, замерли, недоверчиво оглядываясь на своего военачальника...
Эйлерт видел недоумение на лицах боевых магов из внутренних войск и понимал: совсем скоро они сообразят, что их главный военачальник не владеет собой, и тогда перестанут подчиняться его командам. Еще усилив воздействие, он уточнил скороговоркой:
― Скажи им, что каждый сдавшийся будет помилован!
Дэй Столт снова заговорил, а мор Дэгри усилил его голос, чтобы слова маг-маршала мог услышать каждый.
― Именем короля обещаю помилование всем, кто сдастся и прекратит сопротивление! ― Разнесся над площадью голос маг-маршала Столта.
И вот тут до главы Дома Дня ― единственного из командиров мятежников, кто все еще был в строю ― дошло, что происходит неладное. Он отвлекся от сражения с королевской пятеркой, на которую бросил десяток магов ночи, десяток магов дня и по два закатника и рассветника, решившихся предать собственные Дома.
― Ты что несешь, Столт? ― обратился он к маг-маршалу, продолжая, тем не менее, посылать в короля и его магов одновременно и молнии, и потоки огня.
Маг-маршал не ответил: он без приказа и пошевелиться не мог. Только моргать и дышать.
― То, что я прикажу, ― вместо дэя Столта ответил наследник. И тут же показал, что не врет. Подошел к скованному заклятием магу, положил руку на плечо. Приказал с недоброй ухмылкой. ― Дэй Столт, атакуй дэя Стрюленда самым мощным огневым заклятием из своего арсенала!
― Это невозможно! ― глава Дома Дня едва успел погасить собственные огненные заклятия и прикрыться огнеупорным щитом, как в него полетел раскаленный добела шар небесного огня величиной в две человеческих головы. ― Столт, очнись! Тебя подчинили и используют!
Шар небесного огня столкнулся со щитом дэя Стрюленда, срикошетил, бешено вращаясь, полетел в королевского мага Дня. Тот прикрываться щитом не стал. Создал такой же шар, закрутил, отправил навстречу. Шары столкнулись над головами магов, наседающих на часть трибуны, которую удерживал король со своими магами.
Наверное, в теории два этих сгустка при столкновении должны были рассыпаться десятками молний, ударить вниз, в землю и стоящих на ней людей. Однако вместо этого шары сблизились, потянулись один к одному, а потом… слились воедино!
Огромная огненная сфера, слепящая белым огнем, зависла между королем и его противниками и начала вращаться вокруг собственной оси ― с каждым оборотом все быстрее и быстрее. К ней, как к магниту, потянулись потоки всех заклятий, что летали над площадью, начали собираться вокруг сферы в воронку…
― Магическое завихрение! ― Первым догадался, что происходит, король. ― Спасайтесь! Уходите с площади! Все прочь!
Сам он бежать не собирался, как и его маги. Эйлерт тоже переглянулся с друзьями и остался стоять, где стоял.
― Надо убрать с трибуны девушек, ― вспомнил наследник о подругах Анналейсы. ― Маракс, открывай дорогу ночи.
― И кто по ней пойдет? ― махом руки очерчивая большое окно во тьму, уточнил нэйт Маракс.
― Столта отправим. Не думаю, что во дворце найдется кто-либо, способный снять с него заклятие подчинения. Поручим маг-маршалу охранять девушек ценой его собственной жизни.
― И то дело, ― усмехнулся мор Дэгри.
Не дожидаясь просьбы наследника, он подхватил безвольные тела подруг воздушной подушкой, привязал подушку петлей к руке дэя Столта.
Эйлерт быстро выдал маг-маршалу новый приказ. Тот послушно ушел дорогой Ночи, унося за собой четверых девушек, и окно во тьму тут же схлопнулось.
Тем временем, завихрение разрасталось, раздавалось ввысь и вширь. Вот его узкая светящаяся ножка опустилась к самой земле, втянула в себя кровь и плоть одного погибшего мага, другого, третьего… десятого. Завихрение отяжелело, присело. Его свечение из белого стало розовым, будто окрасилось кровью. Изнутри, из невидимого центра воронки, раздался низкий утробный стон. Он был похож на рев голодного хищника.
