― И, сдается мне, наш король сильно разгневан! ― добавила мора Нанна.
Анналейса оглянуться не посмела. Снова обхватила себя руками. Поёжилась, сгорбилась. Она-то знала, на кого Эйлерт злится!
21. Эйлерт
Он всерьез приготовился принять на себя удар. Начал творить огнеупорный щит, хотя понимал, что тот вряд ли спасет от ледяных осколков. Но и прятаться было некуда: единственный более-менее крупный обломок, до которого еще оставался шанс добежать, мог укрыть хрупкую, невысокую Синеглазку. Эйлерту места за этой ненадежной преградой уже не оставалось.
А потом… Что произошло, он понял, только когда шлепнулся с размаху на кое-как заправленное ложе в скупо обставленной комнате, где стоял на столе нетронутый завтрак и пахло знакомыми женскими ароматами. Такие же ароматы исходили обычно от одежды и волос любимой жены.
― Храм! ― вслух обозначил место, где оказался, новый король Лантерры.
Сам он сюда перенестись не мог, а это означало, что Анналейса, рискуя попасть под град обломков и осколков, высунулась из укрытия и сумела открыть для него дорогу Ночи. Как вышло, что эта дорога привела его не куда-нибудь, а именно в храм Четырех, гадать было бесполезно. Наверняка Лейса и сама не сможет толком объяснить, отчего выбрала именно это убежище.
― Я должен вернуться! ― это была вторая мысль, которую озвучил вслух Эйлерт.
К сожалению, слова, даже произнесенные вслух, без подкрепления магией не работали. Поэтому, одним глотком выпив весь бодрящий отвар, который оставался в кубке на подоконнике, и слегка смочив им горло, Эйлерт шагнул к двери.
Дверь оказалась заперта. Эйлерт постучал в нее несколько раз без особой надежды. Знал: все служители, за исключением воинов-темпларов, отправленных охранять дворец и подходы к нему, с раннего утра собрались в молельном зале. Там они наполнялись силой Столпов. Там могли творить заклятия.
Эйлерту тоже не помешало бы попасть в молельный зал. И, в отличие от Анналейсы, он не стал пытаться вылезти в окно. Просто снял с пояса меч, рубанул пару раз по тонким доскам ― запираться жителям гостевых домов при храме было не от кого, а потому и двери делались не слишком прочными ― просунул руку в получившееся отверстие, откинул щеколду и вышел.
Пока топал к главному зданию храмового комплекса ― наливался сначала раздражением, потом недовольством, а под конец и вовсе гневом. Как посмела Синеглазка выкинуть его с поля боя, как нашкодившего щенка? Чем думала, оставаясь там одна, без защиты, без помощи?! Кровь стучала в висках. Сердце сбивалось с ритма и кололо болью: жива ли жена? Цела ли? Или, оказавшись на площади, он найдет лишь ее истерзанное бездыханное тело?..
Появление Эйлерта в молельном зале стало для храмовников полной неожиданностью. Глава храма и его ближайшие помощники, которые уже знали нового короля в лицо, на пару мгновений онемели, а затем быстро подошли и опустились перед ним на одно колено.
― Мы уже знаем, что его величества Кантора больше нет, ― пояснил глава темпларов. ― Примите клятву преданного служения, король Эйлерт!
― Это долго? ― Эйлерту было не до клятв. ― Я не знаю, чем завершилось сражение на площади, не знаю, жива ли моя супруга!
― Ваше слово ― закон, мой король. Позвольте, я открою для вас дорогу Ночи! ― главный темплар соображал быстро.
Он прошел в круг, очерченный точно посередине между четырьмя статуями. Поклонился на четыре стороны, призывая мощь Столпов, а когда в него ударили четыре луча ― зачерпнул силы из того, который смотрелся, как черная лента, и сотворил окно на дорогу Ночи.
― Готово, мой король! ― кивнул Эйлерту. ― Позвольте отправить вместе с вами пару воинов-темпларов.
― Хорошо, но пусть идут следом! ― Эйлерт почти бегом преодолел расстояние в пять шагов и без сомнений ступил на дорогу Ночи.
Вышел, как и следовало, на противоположном от дворца краю площади. Сразу же, издалека, разглядел живую и здоровую Анналейсу, окруженную толпой стражников, подруг, магов из королевской гвардии, остававшихся внутри дворца для его защиты.
Лейса, похоже, вовсю распоряжалась и раздавала людям указания. Смело, уверенно, без сомнений и колебаний.
Эйлерт знал, что его Синеглазка ― девушка бойкая, но тут чуть угасший гнев начал разгораться с новой силой. Получается, он там, в храме, мечется, сходит с ума, не представляя, что с женой, а она, вместо того чтобы перенестись к нему, порядки тут наводит? Не спросив ни совета, ни дозволения!
Полный кипучего негодования, он торопливо зашагал к замку. Первой его заметила одна из подруг Анналейсы. Кивнула в его сторону, сказала что-то Синеглазке. Та мигом сгорбилась, поникла, даже обхватила себя руками, будто испугалась, и оглянуться не решилась. Так и стояла, будто уменьшившись ростом, и ждала его приближения.
Эйлерта вдруг обожгло догадкой, а потом ― и стыдом: похоже, Лейса боится его! Но это неправильно! Не должно так быть…
Гнев улетучился. Осталась глухая тоска: не страха он ждет от Синеглазки, а любви! Но любовь, похоже, предстоит еще заслужить.
Он подошел. Встал за спиной Анналейсы. Положил ладонь на ее плечо, отчего Лейса сжалась еще больше. Заставил ее обернуться, поднял пальцем подбородок, заглянул в осунувшееся бледное лицо.
― Посмотри на меня, жена, ― попросил тихо.
Анналейса подняла на него взгляд.
― Ругать будешь? ― спросила глухо.
Вместо ответа Эйлерт наклонил голову и приник к ее пересохшим губам и не отпускал до тех пор, пока Лейса не расслабилась, не обмякла в его объятиях. Только тогда оторвался от ее рта и ответил:
― Буду ругать. И благодарить ― тоже буду. Ты ведь снова мне жизнь спасла.
― Тогда за что же меня ругать? ― не поняла Синеглазка.
― За то, что явилась на площадь, вместо того чтобы сидеть в храме. За то, что меня с площади в храм дорогой Ночи отправила, как несмышленыша какого. Я ― мужчина, Лейса! Этомойдолг ― рисковать, воевать, получать раны, а если придется ― то и погибнуть, защищая тебя и других. Как я буду выглядеть в глазах наших подданных, если стану за твоей юбкой прятаться? Об этом ты думала?
Анналейса пристыженно опустила голову.
― Не думала, ― призналась озадаченно. ― Не до того было. Знала только, что, если тебя не станет, Лантерра сразу и без короля, и без наследника окажется. И что тогда с нами было бы?!
Ответа на этот вопрос у Эйлерта не нашлось. Не случалось еще в истории королевства Лантерра такого, чтобы король погиб, не успев назвать имя своего наследника.
― Не знаю, что было бы, ― шепнул он. ― Но пообещай, что больше рисковать собой ты не станешь!
