По праздникам фрау Шульце-Бётель всегда приглашала нас на пикник: во-первых, чтобы показать, какая она добрая в глубине души, а во-вторых, чтобы, воспользовавшись случаем, нас хорошенько расспросить.
Даже если погода была прекрасная, это всё равно был самый ужасный вечер за лето. Мы усаживались на новый плетёный диван из ротанга в их саду и должны были отвечать на все вопросы фрау Шульце-Бётель. Нам нельзя было пошевелиться, ведь Дженни и Джонни не спускали с нас глаз. Собаки неподвижно сидели перед нами и следили за каждым нашим движением своими злыми янтарно-жёлтыми глазами.
– Только не набрасывайтесь на еду, – предупреждала нас мама. – Наесться досыта сможете и дома. Одну колбаску да стакан лимонада – и достаточно. Иначе соседи решат, что вы нескромные дети.
– Ладно, – вздохнул Мориц. – Притворюсь, будто мы у Шульце-Бётелей. Но только ради тебя.
Мы взяли по шоколадной карамельке, поднесли их, растопырив пальцы, ко рту и долго-долго сосали.
Клыкастые тролли сперва недовольно заворчали, а потом принялись нас подбадривать:
– Ну-ка ешьте, ну-ка пейте!
Разве не обжоры вы?
Налетай на шоколад,
На конфеты – всё подряд!
Ешьте сладости с сиропом —
Как же это здорово!
Мы переглянулись, и оба поняли: что-то здесь не так.
Нападение
Я мысленно перебирала в голове разные сказки. Слава богу, папа, прежде чем исчезнуть, рассказал нам их немало. Но ничего подобного в них ни разу не встречалось. Да, там были злые карлики, но чтобы они угощали шоколадом и обижались, если вы не съедали всё подчистую… Ни в одной сказке про такое речи не было.
Я спрашивала себя: почему клыкастые тролли вдруг так рассердились? Может, мы нарушили их план? А план у них был, это точно.
И по их плану мы должны были наесться шоколаду до отвала. Но зачем? Потому что все дети жадные? Ерунда! Ну а если бы мы съели весь шоколад? Что бы случилось потом?
Зое Зоденкамп наверняка ответила бы: у вас прыщи бы повыскакивали! И вы бы растолстели! Зое Зоденкамп больше всего на свете боится потолстеть и покрыться прыщами. Может быть, потому, что в их крошечной квартире толстая девочка просто не поместилась бы.
И всё равно непонятно. Нет, тут что-то другое.
Я осторожно откусила кусочек шоколадной конфеты, продолжая ломать голову: что же задумали клыкастые тролли? А они тем временем ревели всё громче:
– Дети, жуйте шоколад!
Он полезен для ребят!
Раз кусочек! Два кусочек!
Быстро в рот! Без проволочек!
Мориц второй раз потянулся к миске с шоколадом, взял три белые пористые шоколадки, сунул их в рот и стал жевать. Шоколад похрустывал у него на зубах. И тут я увидела: уши Морица начали расти!
Они менялись на глазах. Ушная раковина была уже не овальная, верхняя её часть заострилась, как у кошки, и стала вытягиваться – всё выше и выше. У моего братца росли ослиные уши! Неужто они станут такими, как у клыкастых троллей?
Да, точь-в-точь как у них! Теперь я разгадала их коварный план: шоколад должен был превратить нас в клыкастых троллей!
Не мешкая ни секунды, я обхватила Морица рукой за шею. Он замолотил ногами, но я крепко зажала его голову под мышкой. Правой рукой я открыла ему рот, сунула внутрь два пальца и вынула остатки шоколадок.
Клыкастые тролли отчаянно взвыли. С перекошенными от злости лицами они ринулись на нас. В руках у них вдруг появились крохотные кинжалы из тёмного шоколада.
– Бежим! – крикнула я и бросилась наутёк, потянув за собой Морица. Он тяжёлым мешком повис у меня на руке. Мне пришлось его волочь. Спотыкаясь о мягкий, как облако, ковёр, я спешила к двери. Золотые стрелки отделились от сапфирово-синей стены и налетели на нас, будто снежный вихрь. Словно какая-то злая сила хотела помешать нам добраться до двери. Но я упорно шла вперёд. Клыкастые тролли всё-таки догнали нас и стали колоть своими шоколадными клинками мои ноги. Казалось, я бегу сквозь чертополох.
Сделав последний рывок, я подбежала к двери, и та вдруг открылась словно сама собой. Я перетащила Морица через порог, и дверь с громким хлопком закрылась за нами.
Я вздохнула с облегчением. Бедокурия нас выплюнула.
Это был не сон
В комнате всё было по-прежнему. Чёрная дверь в Бедокурию исчезла.
Я лежала в своей постели и смотрела на белую дверь нашей комнаты. На ней висели наши расписания уроков. Над дверной ручкой была наклеена этикетка от папиного радиоприёмника, а рядом – белый голубь мира на синем фоне, это мне Зое Зоденкамп подарила. На ручке висела сетка с баскетбольным мячом Морица. Часы показывали четыре часа тридцать две минуты.
В первых солнечных лучах, проникавших сквозь щель между шторами, танцевали у меня перед глазами пылинки. Я прислушалась к дыханию Морица. Он крепко спал и слегка посапывал во сне. Я перевела взгляд на его уши: круглые и маленькие, совершенно нормальные.
«Неужели это всё только сон? – подумала я и покачала головой. – Клыкастые тролли, говорившие стихами! Какая чушь! Дверь в Бедокурию прямо в нашей комнате! Невероятно!»
Но ноги у меня болели. Я села, осторожно провела рукой по коже и нащупала свежие следы крохотных уколов. На пальце осталась кровь.
Я вскочила и разбудила брата.
– Мориц, посмотри! Мориц! Полюбуйся, что клыкастые тролли сделали своими шоколадными кинжалами!
Мориц поглядел на меня, словно сквозь туман. Он всё ещё был в Стране снов и, похоже, не понимал, о чём я говорю. Да и что он должен был понять? В конце концов, это был мой сон, моё приключение, моя Бедокурия. Но я ошиблась. Мориц вдруг поморщился. Казалось, он вот-вот заплачет. Он показал мне свои ноги. Они тоже были все в царапинах, словно кто-то исколол их булавками.
– И мне досталось от троллей, – прошептал он. – Жутко больно.
