– Разговор будет сугубо конфиденциальный, – пообещала Клэр. – Позвольте мне поговорить с ними, и я не буду привлекать к этому делу полицию.
Женщина что-то сказала Рейду – судя по языку тела, это была мольба. Он презрительно фыркнул и скрылся в доме.
Женщина подошла к машине Клэр. Как и Рейд, она была светловолосой, с лицом бесцветным и унылым, но в ее глазах не было враждебности. Скорее в них угадывалось тревожное отсутствие всяких эмоций, как будто она уже давно похоронила их.
– Мальчики только что пришли из школы, – сообщила женщина.
– Вы госпожа Рейд?
– Да, мэм. Меня зовут Грейс. – Она оглянулась на дом. – Эти мальчишки и так уже натворили дел. Начальник полиции Келли сказал, что если это повторится…
– Ему совсем необязательно знать о нашем разговоре. Я здесь исключительно по делам своего пациента Скотти. Мне необходимо выяснить, какой наркотик он принимал, и я думаю, ваши мальчики могут это знать.
– Это дети Джека, не мои. – Она выразительно посмотрела на Клэр, как будто ей было очень важно донести эту информацию. – Я не могу заставить их говорить с вами. Но вы можете пройти в дом. Только сначала я привяжу собак.
Она схватила обоих питбулей за ошейники и потащила к кленовому дереву, где посадила их на цепь. Псы неистово залаяли и едва не сорвались с цепи, когда Клэр вышла из машины и проследовала за женщиной к крыльцу.
Переступив порог, она почувствовала себя так, будто оказалась в лабиринте низких, загроможденных барахлом подвалов.
– Я схожу за ними, – сообщила Грейс и исчезла на ступеньках узкой лестницы, оставив Клэр одну в гостиной.
Телевизор был настроен на телемагазин. На журнальном столике лежал блокнот, в котором кто-то сделал пометку: «Шанель № 5, 100 мл, $ 14.99». Она вдохнула воздух этого дома, пропитанный плесенью и сигаретным дымом, и подумала, что одними духами вряд ли удастся перебить запах нищеты.
По лестнице загрохотали тяжелые шаги, и в комнату ввалились два подростка. Одинаковые короткие стрижки делали их светловолосые головы неестественно маленькими. Они ничего не сказали, лишь молча посмотрели на Клэр своими пустыми голубыми глазами. Типичная подростковая вежливость.
– Это Эдди и Джей-Ди, – представила их Грейс.
– Я доктор Эллиот, – сказала Клэр.
Она посмотрела на Грейс, и та, поняв значение этого взгляда, тихо вышла из комнаты.
Мальчики плюхнулись на диван, автоматически уставившись в экран телевизора. Даже когда Клэр потянулась к пульту и выключила телевизор, их взгляды по-прежнему были устремлены на темный экран, как будто по привычке.
– Ваш друг Скотти Брэкстон в больнице, – сообщила она. – Вам это известно?
Последовало долгое молчание. Потом Эдди, младший брат, на вид лет четырнадцати, ответил:
– Мы слышали, что он вчера вечером сошел с ума.
– Это верно. Я его врач, Эдди, и пытаюсь выяснить, почему это произошло. Все, что вы мне расскажете, останется между нами. Мне необходимо знать, какой наркотик он принимал.
Мальчики обменялись взглядами, значения которых Клэр не поняла.
– Я знаю, он что-то принимал, – надавила она. – Так же, как и Тейлор Дарнелл. Это показали анализы крови.
– Тогда почему вы нас спрашиваете? – Теперь говорил Джей-Ди; его голос звучал ниже, чем у Эдди, и дрожал от презрения. – Похоже, вы уже все знаете.
– Я не знаю, что это за наркотик.
– А это таблетки? – поинтересовался Эдди.
– Необязательно. Я полагаю, это какой-то гормон. Он может быть и таблеткой, и инъекцией, и даже каким-нибудь растением. Гормоны – это химические вещества, создаваемые живыми организмами. Растениями и животными, насекомыми. Они по-разному воздействуют на наш организм. Именно тот гормон, о котором мы говорим, делает людей жестокими. Заставляет их убивать. Вы знаете, откуда он его взял?
Эдди потупил взор, как будто боялся смотреть на Клэр.
– Просто сегодня утром я видела Скотти в больнице; он лежит там связанный, словно дикий зверь, – в отчаянии проговорила она. – Да, ему сейчас плохо, но будет гораздо хуже, когда наркотик перестанет действовать. Когда он проснется и вспомнит, что сделал со своей матерью. Со своей сестрой. – Она выдержала паузу в надежде на то, что ее слова проникнут в эти толстолобые головы. – Его мать мертва. Сестра еще не оправилась от ран. Всю оставшуюся жизнь Китти будет помнить, что родной брат пытался убить ее. Этот наркотик искалечил жизнь Скотти. И Тейлора. Вы должны мне сказать, где они его достали.
Оба мальчика напряженно разглядывали столешницу журнального столика, и Клэр могла видеть только их бритые макушки. С тоски Джей-Ди взял пульт и включил телевизор. Телемагазин выдавал очередную порцию рекламы, восхваляя изумительный кулон с искусственным изумрудом на цепочке из 14-каратного золота. Модная и изящная вещица всего за семьдесят девять девяносто девять.
Клэр выхватила пульт из рук Джея-Ди и со злостью выключила телевизор.
– Ну, раз вам нечего мне сказать, думаю, вам придется поговорить с начальником полиции Келли.
Эдди открыл было рот, но, взглянув на старшего брата, прикусил язык. Только тогда Клэр заметила серьезное различие между ними. Эдди определенно боялся Джея-Ди.
Она положила на столик свою визитку.
– Если вы вдруг передумаете, можете связаться со мной вот по этому телефону, – сказала она, взглянув на Эдди. И вышла из дома.
Стоило ей ступить на крыльцо, как питбули с диким лаем попытались атаковать ее, но им помешали цепи. Джек Рейд, ловко орудуя топором, строгал во дворе лучину для растопки. Он даже не попытался усмирить своих псов; возможно, ему доставляло удовольствие смотреть, как они терроризируют непрошеную гостью. Клэр двинулась через двор, мимо ржавой сушилки и остова автомобиля. Когда она проходила мимо Джека Рейда, он вдруг перестал махать топором и посмотрел на нее. Капли пота обрамляли его надбровья и искрились на бледных усах. Он облокотился на рукоятку топора, вонзенного в пень; в его глазах сквозило злорадство.
– Им ведь нечего было рассказать вам, верно?
– Думаю, они много чего могут порассказать. Рано или поздно это всплывает на поверхность.
Собаки залаяли с еще большим остервенением, и их цепи яростно заскребли по дереву. Она покосилась в их сторону, потом перевела взгляд на Рейда, который еще крепче сжал топорище.
– Если хотите неприятностей, – сказал он, – лучше поищите у себя дома.
– Что?
Он мерзко улыбнулся и, взмахнув топором, тяжело опустил его на полено.
Во второй половине дня Клэр сидела в своем кабинете, и тут вдруг зазвонил телефон. Звонок доносился из приемной, и тут же в дверях кабинета возникла Вера.
