Ферн Корнуоллис выскочила из здания школы и помчалась по сугробам к школьной парковке. Когда она наконец добралась до дерущихся мальчишек, ее новые кожаные лодочки промокли насквозь, а пальцы ног одеревенели. Но сейчас ей было не до этого. Она пролезла сквозь толпу зевак и схватила одного из драчунов за куртку. «Опять Ной Эллиот», – раздраженно подумала она, оттаскивая мальчика от Джея-Ди Рейда. Последний хрипел, как разъяренный бык; он угодил плечом прямо в грудь Ною, и тот, увлекая за собой Ферн, неуклюже упал на асфальт.
Директриса упала на спину, испачкав шерстяной пиджак пылью и грязью. Она с трудом поднялась на ноги, попутно подтягивая чулки. Неконтролируемая ярость пульсировала в ней, и она снова попыталась разнять драчунов, на этот раз схватив за воротник Джея-Ди. Она с такой силой рванула его на себя, что лицо мальчишки побагровело, и он закашлялся, но все равно продолжал размахивать кулаками, пытаясь задеть Ноя.
На выручку Ферн подоспели еще двое учителей; они схватили Джея-Ди за руки и оттащили в сторону.
– Держись подальше от моей сестры, Эллиот!
– Я никогда не трогал твою сестру! – кричал Ной в ответ.
– Да, только я видел совсем другое.
– Значит, ты слепой и тупой!
– Увижу еще раз вас вместе, убью обоих!
– Прекратите! Оба! – закричала Амелия, проталкиваясь сквозь толпу и вставая между мальчиками. – Ты такой идиот, Джей-Ди!
– Лучше уж идиот, чем школьная шлюха.
Амелия вспыхнула и покрылась ярким румянцем.
– Заткнись!
– Шлюха! – рявкнул Джей-Ди. – Шлюха, шлюха!
Высвободившись, Ной врезал кулаком в челюсть Джея-Ди. Громкий хруст кости прозвучал так же неожиданно, как ружейный выстрел в морозном воздухе.
Кровь брызнула на снег.
– Нужно срочно принимать меры, – заявила госпожа Любек, учительница истории. – Ферн, когда лес охватывает пожар, надо тушить его комплексно, нельзя размениваться на маленькие очажки пламени.
Ферн, одетая в чужой спортивный костюм, хлебнула горячего чаю. Она знала, что все сидящие за столом наблюдают за ней, ожидая какого-нибудь решения, но черт с ними, пусть подождут, решила она. Сначала нужно согреться, чтобы к ее обмороженным ступням, которые директриса укрыла полотенцем, снова вернулась чувствительность. От спортивного костюма пахло какими-то духами и дезодорантом. Так же как и от его владелицы, круглолицей мисс Будде, учительницы физкультуры. К тому же костюм был растянут и висел на бедрах. Стараясь, чтобы это было незаметно, Ферн тихонько вздрогнула, а потом обвела взглядом пятерых педагогов, которые сидели за столом. Через два часа у нее была назначена встреча с окружным школьным инспектором, которому Ферн должна была представить новый план действий. А для этого нужно было заручиться поддержкой коллег.
В комнате помимо нее сидели заместитель директора, двое учителей, завуч по воспитательной работе и окружной психолог, доктор Либерман. Последний был единственным мужчиной среди присутствующих, а потому сразу принял высокомерный вид, столь характерный для представителей сильного пола, когда они находятся в окружении женщин.
– Думаю, пора действовать жестче, – высказалась учительница английского и литературы. – Не бояться драконовских мер. Если для этого потребуются привлечение вооруженной охраны и исключение хулиганов, значит, так и будем делать.
– Я бы не стал прибегать к таким мерам, – вызывающе возразил доктор Либерман. – Впрочем, это только мое мнение.
– Мы уже проводили усиленные консультации, – сказала Ферн. – И занятия по разрешению конфликтных ситуаций. Практиковали временное отстранение от учебы, содержание под арестом, уговаривали, умоляли. Мы даже убрали из школьного меню десерты, чтобы сократить потребление сахара. Но дети совершенно неуправляемы, и я не знаю, кто в этом виноват. Знаю только, что мои учителя уже бессильны бороться с этим, и я готова обратиться в правоохранительные органы. – Она бросила взгляд на своего заместителя. – А где же комиссар Келли? Он разве не присоединится к нам?
– Я оставила сообщение диспетчеру. Сегодня утром комиссар Келли задерживается.
– Должно быть, всему виной ночные проверки на дорогах, – саркастически заметила госпожа Любек.
Ферн повернулась в ее сторону.
– Что?
– Я слышала об этом в «Монаганз». Динозавры активно обсуждают это.
– И что же они говорят? – Вопрос Ферн прозвучал излишне резко, она сама не ожидала этого. Директриса с трудом взяла себя в руки, чувствуя, что щеки предательски вспыхнули.
– О, прошлой ночью комиссар Келли и эта доктор Эллиот слишком долго прогревали машину. Я хочу сказать, конечно, этот бедняга заслуживает передышки после стольких лет… – Увидев выражение лица Ферн, госпожа Любек прикусила язык.
– Послушайте, может, мы все-таки вернемся к нашим насущным проблемам? – вмешался Либерман.
– Да. Разумеется, – прошептала Ферн. «Это всего лишь сплетни. Линкольн открыто встал на защиту женщины, и город тут же решил, что они спят вместе».
Совсем недавно городские сплетники считали новой пассией Линкольна саму Ферн. Ложные слухи поползли потому, что директриса и начальник полиции на протяжении долгого времени вместе работали над программой ОППН
[6]
. Она заставила себя забыть о Клэр Эллиот и направила свое раздражение на Либермана, который явно пытался захватить бразды правления в свои руки.
– Грубая сила не работает в этой возрастной группе, – вещал он. – На подростковой стадии развития личности дети восстают как раз против власти. Жесткие меры, которыми вы пытаетесь установить эту власть, не принесут положительных результатов.
– Мне неважно, как они воспримут эти меры, – возразила Ферн. – Моя задача – предотвратить убийства.
– Тогда пригрозите, что они лишатся чего-то важного. Спорта или экскурсий. Вот, например, тот бал, который запланирован. Для них ведь это важное событие, верно?
– Мы уже дважды отменяли танцы по случаю праздника урожая, – заметила Ферн. – Первый раз в связи с гибелью госпожи Горацио, а потом – из-за участившихся драк.
– Но не кажется ли вам, что полезно припасти для них что-то позитивное? Морковку за хорошее поведение. Я бы не стал отменять бал. Какие еще стимулы можно придумать?
– Как насчет страха смерти? – пробормотала англичанка.
– Нам нужно положительное подкрепление, – возразил Либерман. – Нам нужно что-то хорошее. Позитив. Позитив.
