Книга История Мэй. Маленькой Женщины, страница 9. Автор книги Беатриче Мазини

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История Мэй. Маленькой Женщины»

Cтраница 9

Мэй часто об этом задумывается. Вот, для Джун счастье – это тряпичная кукла, или прокатиться у сестры на закорках, когда устала, или оборвать цветок, лепесток за лепестком; для Эйприл – коробка красок и стопка бумаги, которую не надо ни с кем делить и беречь, а еще смотреть вокруг и рисовать все, что видишь и не только. А для себя Мэй еще не решила: бегать по лесу, беседовать с Прекрасным Господином? Или, пожалуй, тоже бумага, но к ней не краски, как у Эйприл, а чернила с пером. Ведь когда Мэй пишет, время как будто останавливается и весь мир перестает существовать, она забывает обо всем и видит только белый лист бумаги перед собой, и слова, которые выскальзывают из-под пера и выстраиваются в ряд – такие точные и такие красивые. Она не чувствует ни холода, ни жары, забывает и о Рае, и о своем маленьком будничном аде, где она мучается тем, какая она неправильная, плохая, эгоистичная и одинокая. Все, что она делает – бегает по лесу, беседует с Прекрасным Господином, играет с Двумя Лунами, думает, злится, – на бумаге получает вторую жизнь и не исчезает. Писать – значит помнить, даже лучше: помнить, что надо помнить. Правда, всегда приходится выбирать. Мэй жалко того, что все-таки ускользает, жалко всех потерянных воспоминаний, которые неизвестно куда деваются – должно быть, становятся легкими, как облака, и плывут по небу. А вдруг они цепляются за слишком высокие деревья да так и остаются там висеть в надежде, что кто-то рано или поздно за ними вернется? Интересно, что будет, если по ошибке подхватить чужое воспоминание?

А для родителей что такое счастье? Для отца – чтобы его кто-нибудь слушал, чтобы он мог развивать свои мысли и идеи, читать, писать, размышлять и учить. Для матушки – счастье, когда рядом отец и они, дети. Заботиться о них. Но разве можно всегда думать только о других? Значит, должно быть еще что-то свое, что делает ее счастливой. Может, оно таится в том самом сундуке?

Как бы то ни было, когда Мэй хочет увидеть свое отражение, у нее есть только одна возможность: Уолден. Бывают дни, когда поверхность пруда совсем неподвижна, будто стеклянная. Мэй ложится на мостки животом – косички, как две змеи, так и норовят скользнуть в воду, приходится их придерживать, – и смотрит. Ее мокрый двойник очень серьезный, выражения лица не понять, потому что вместо глаз – маленькие темные пятна; возможно, что-то его беспокоит. Мэй протягивает руку, чтобы осторожно погладить свое отражение, поверхность подергивается рябью, ее двойник растворяется, миг – и его больше нет.

Лента для Эйприл
История Мэй. Маленькой Женщины

Дорогая Марта!

Сегодня нас навестил мистер Кармайкл! Ты представить себе не можешь, как мы обрадовались, завидев его знакомую фигуру на тропинке вдалеке: его силуэт в обрамлении ольховых веток – ну прямо картинка из тех, что вешают над камином. Даже Спаркс его узнал и побежал навстречу, а не стал скалиться, как на чужих.

– Я все-таки откопал вас в этой глуши, – засмеялся мистер Кармайкл, когда матушка вышла на крыльцо поздороваться. – У леса нет тайн от того, кто умеет искать!

– Неужели вы не боитесь диких зверей? – спросила матушка.

– Если уж на то пошло, город так и кишит лисами и волками. В ваших краях они по крайней мере не разговаривают и не разгуливают в шляпах и сюртуках.

Мистер Кармайкл радостно поздоровался с нами и наговорил кучу комплиментов, мол, мы самые прелестные девочки в радиусе сотни миль. Разумеется: других-то тут нет. Но он явно хотел сделать нам приятное, поэтому я решила не острить в ответ. Отец тоже выглянул с грозным видом посмотреть, что у нас за переполох, но тут же смягчился, хотя обычно он не выносит, когда кто-то нарушает наш распорядок, особенно если приезжают из города, да еще если приходится выкладывать деньги. Вообще-то он тоже в юности так зарабатывал на хлеб; не могу себе его представить с коробом за спиной и как он задорно рекламирует свой товар. Он не любит об этом говорить, но мне кажется, что он торговал только серьезными-пресерьезными философскими брошюрами. (Полагаю, что в прериях философские книжки не очень-то покупают – наверное, потому он и бросил это занятие и вернулся в город.) Знаешь, Марта, у меня такое ощущение, что мои родители никогда не были юными, в моих глазах они всегда такие: с сеточкой морщинок вокруг глаз и печатью забот и тревог на лбу. Зато так, возможно, они для меня никогда не станут дряхлыми стариками. А мы тоже будем такими, как они, однажды? Конечно, я очень люблю отца с матушкой и восхищаюсь ими в глубине своей маленькой души. Но все-таки.

Так вот, а мистер Кармайкл был, как всегда, обворожителен.

– Ну, явился наш соблазнитель, – сказала матушка, а он взял ее руку и в шутку поклонился, будто приглашая на танец. Она засмеялась, и я на секунду увидела в ней ту девушку, которой она, наверное, когда-то была. Но вот уже смех сменила ее обычная спокойная улыбка.

– А это что за юная барышня? – спросил мистер Кармайкл, который прекрасно владел искусством светской беседы. Он присел на корточки, и Джун засеменила к нему. Мистер Кармайкл заглянул ей в глаза, Джун засмеялась и обвила его шею ручками.

– Мистер Робинсон, в этом доме поистине царит красота, – сказал мистер Кармайкл, высвобождаясь из объятий Джун.

– Я бы предпочел, чтобы тут царило благоразумие, – возразил отец, но было видно, что он польщен. – Что ж, пора мне возвращаться к делам, – добавил он и ушел, унеся с собой всю церемонность, – и все вдруг стало гораздо проще.

Только беда в том, что, если мистер Кармайкл надеялся что-то нам продать, он глубоко заблуждался. Матушка сразу мягко его предупредила:

– В нашем доме нет места для легкомысленных вещей.

«Нет места» – это просто изящный способ сказать, что у нас нет денег. Но мистер Кармайкл возразил:

– Это всего лишь визит вежливости, в память о былых временах.

Разумеется, это не совсем так: торговец не может себе позволить терять время попусту на такие визиты, но все равно мило с его стороны. Итак, устроившись за кухонным столом за чашкой чая – матушка готова отказаться почти от всего, кроме чая, – они принялись обсуждать городских знакомых. Мы услышали много новостей, но ты, конечно, и так все это знаешь, я не буду тебе пересказывать: кто женился, кто заболел, кто выздоровел, а кто, увы, нет. К счастью, из умерших я никого не помнила, так что не сильно расстроилась. Но потом отец громко позвал из глубины дома, мать подхватила Джун на руки, извинилась и убежала. Мы с Эйприл остались одни с гостем и не знали, куда девать руки. Я уверена, Марта, что ты поддержала бы разговор, как настоящая леди, но мы, проведя много времени здесь в глуши, немного одичали и теперь сидели, как сычи, и молчали. Мистер Кармайкл покосился на нас украдкой, соединив кончики пальцев, а потом вдруг хлопнул в ладоши, будто решил разрушить чары – мы аж подскочили. Он встал и вышел за своим коробом с сокровищами, который оставил на веранде. Мы с Эйприл взволнованно переглянулись. Знаешь, Марта, иногда можно пожирать глазами. И у нас были самые изголодавшиеся в мире глаза при виде чудес, которые он разложил перед нами. Кстати, такой короб-шкафчик сам по себе – чудо; как бы мне хотелось иметь такой и прятать там все свои секреты, пусть сейчас их запасы оскудели и заняли бы только два-три отделения. В коробе у мистера Кармайкла имелись ящички с пуговицами: обыкновенными белыми для рубашек и перламутровыми из ракушек, которые на свету переливаются всеми цветами радуги. Ящички с нитками для шитья и вышивания, с катушками всех цветов. А рядом иглы и наперстки. В серединке в самом большом отделении – отрезы материи. Мистер Кармайкл развернул их на столе: вот легкая хлопковая ткань кремового цвета с узором из мелких голубых листочков, которые закручиваются так затейливо, что глаз теряется, и какой-нибудь жучок точно бы среди них заблудился. Вот чудесная перкаль в фиолетовый цветочек, вот муслин в бело-зеленую полоску… Видимо, мистер Кармайкл понял, как мы мучаемся: он пощупал ткань моего бесформенного платья, заговорщицки подмигнул и заявил с видом знатока:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация