Было не по себе от мысли, что вся эта гора оружия, тянувшая на солидный тюремный срок, почти целый месяц преспокойно лежала в багажнике оставленной на улице машины! Куда бы это сбагрить? Отвести подальше и выкинуть? Но я не очень хорошо ориентировался в городе и не знал, куда именно нужно везти. К тому же был риск напороться на милицейский патруль, а патрули после известного события наверняка умножатся. Отнести на ближайшую помойку? Но сумку сразу же подберут бомжи или дворники. Они могут сообщить в милицию, поднимется шухер, и кто-то ненароком вспомнит, как один человек из дома напротив опускал сумку в контейнер.
Подумав, я выбрал, как мне казалось, оптимальный вариант — отнес сумку в квартиру и оставил на балконе среди прочего барахла, принадлежащего, без сомнения, людям, сдавшим мне квартиру. Пусть попробуют доказать, что это мои вещи. А завтра я подумаю о более подходящем тайнике.
Вернувшись к машине, я сел за руль. Навыки вождения утрачены не были, не считая того, что, пробуя тронуться с места, я пару раз заглушил двигатель. Для «мустанга» нашлось место на автостоянке за два квартала. Ее я заприметил, когда искал свой дом. На обратном пути я заскочил в магазин, купил пачку пельменей и пару булочек, но спокойно отужинать и завалиться отдыхать после первого активно проведенного дня не получилось. Когда я высыпал разварившиеся чудеса местной кулинарии в тарелку, раздался звонок. Сама мысль, что кто-то еще в этом мире мог мне звонить, казалась до того нелепой, что я не сразу понял, что этот раздражающий звук издает телефонный аппарат. Решив, что это либо хозяева квартиры, либо кто-то ошибся номером, я поднял трубку:
— Слушаю.
— Это Аня, — услышал я голос. — Анна Югова. Ну, медсестра из больницы.
Что ж, весьма неожиданно.
— Анна! Как ты меня нашла?
— Слава богу, это ты!
— Как ты меня нашла? — более настойчиво произнес я.
— По номеру, который был написан на той карточке. Я его запомнила без одной цифры. Видишь, я была права, что это все-таки твой номер. Значит, ты нашел свой дом. И я за тебя рада.
— Я тоже за себя рад.
Последняя, сказанная мной фраза прозвучала достаточно сухо. Какую бы симпатию я ни испытывал к этой птичке, теперь мое местонахождение было известно постороннему, а это мне не нравилось. Еще я боялся, что она станет напрашиваться в гости, а я был не в том состоянии, чтобы доставлять удовольствие противоположному полу.
— Что делаешь? — будто читая мои мысли, спросила Аня.
— Ложусь спать.
— Один?
— Если бы… У меня в гостях женская волейбольная команда.
— Ха-ха!
— Ну а если серьезно, я просто валюсь с ног. Скажи лучше, как ты провела день?
— Обычно. Полдня отсыпалась, потом стала делать вареники. Решила отнести немного тебе. Вечером было скучно, вот я и подумала, а не проведать ли мне тебя? А когда узнала, что ты ушел, вспомнила о визитке и догадалась, что ты последовал моему совету. Ты бы не ушел из больницы, если бы тебе негде было ночевать. Ну а потом я стала набирать возможные варианты цифр. Всем говорила: «Это Аня из больницы». Когда меня спрашивали: «Какая Аня?», просила прощения и вешала трубку. До тех пор, пока не попала на тебя. Видишь, какая я умная. А вы, мужчины, считаете нас, женщин, полными дурами.
— Я этого не говорил.
— Ты, может, и нет, но большинство других — да. Кстати, — вдруг спохватилась она, — насчет волейбольной команды. Ты точно один живешь? Может, я не вовремя? Ты скажи…
Вопрос был задан вовсе не из желания соблюсти правила хорошего тона, а исключительно для того, чтобы понять, есть ли у нее шанс продолжить наши отношения, не занято ли место. Я не мог сдержать улыбки. «Насчет дур сказать не могу, — подумал я, — но всем вам в конечном счете нужно одно и то же: чтобы как можно меньше холостых мужиков на земле осталось».
— Я живу один, не беспокойся.
— А как тебя зовут? Ты уже знаешь?
— Меня? М-м-м… — Зная, что первый слог моего имени Анне известен, я задумался, мысленно подыскивая какой-нибудь вариант, потому что называть свое настоящее имя было нежелательно.
Болтушка-медсестра сбила меня с мысли:
— Лично я смогла вспомнить только три возможных имени: Максим, Макар и Марат.
— Я знаю больше: Матвей, Мартын, Маркел, Мардарей, Мартиян.
— И это человек, который жалуется на свою память? Да ты эрудит!
— А есть еще Мавроди.
— Здесь ты не угадал. Мавроди — это фамилия, глупый.
— Все меняется… Имя Марат тоже когда-то было фамилией.
— Значит, ты Матвей, Мартын или Маркел?
— Майкл… Майкл Джексон, — сказал я, надеясь шуткой отвлечь девушку, однако Анна продолжала настаивать.
— И все-таки? — требовательно произнесла она.
— Марк. Марк Петрович Краснов, к вашим услугам.
— Хорошее имя. Серьезное и ко многому обязывает. Как же я могла забыть про него? — Похоже, Анна немного огорчилась.
В конце разговора мы условились встретиться на следующий день в одиннадцать часов возле входа в городской парк.
Укладываясь спать, я вдруг подумал, как все-таки странно, когда человек, который вынужден от всех прятаться, заказывает визитную карточку со своим именем и стационарным телефонным номером, но ломать голову над решением загадки уже не осталось сил. Не все ли равно, зачем я это сделал? Во всяком случае теперь это уже не мои проблемы. Еще я решил, что раз уж через день-другой мне придется уехать, не так страшно, что Анна знает мой телефон. Наоборот, если кто-то в поисках меня выйдет на Анну, то она направит его совсем в другую сторону.
О своем намерении уехать из города я сообщил девушке, когда мы сидели в летнем кафе возле паркового фонтана. Судя по тому, как нервно заплясала в ее пальцах трубочка для коктейля, новость застала Анну врасплох. Ненавижу расстраивать людей, которые мне симпатичны. Оттого и решил в чашку с горькой правдой добавить ложку сладкой лжи.
— Не грусти. — Я погладил ее по руке. — Я вернусь. Улажу некоторые дела и вернусь.
Анна улыбнулась. Через силу. Похоже, что она не очень-то мне верила. Наверное, я ошибся, когда посчитал ее слишком недалекой. Кое-что в голове у нее, несомненно, было.
— Все когда-нибудь да кончается, — вздохнула она.
— Точно, — подтвердил я и зауважал ее еще больше.
— И почему я должна расстраиваться? — не без вызова произнесла Анна. — Можно подумать, что на тебе белый свет клином сошелся. Хочешь — возвращайся, хочешь — нет.
— Вот видишь, как легко мы достигли консенсуса.
— Куда хоть едешь?
— Херсонская область, поселок городского типа Долгопрудный.
— У тебя там родные?
