«И хотя это действительно эффективный метод профилактики заболеваний, он всегда будет крайне дорогостоящим. Не думаю, что расходы смогут покрываться из средств государственного здравоохранения, – сокрушается он. – У нас подготовлено много хороших решений возможных проблем. Я считаю, что законодательное регулирование, особенно на международном уровне, – дело трудно реализуемое и оно не будет одинаково эффективным во всем мире. Мы должны прежде всего заниматься информированием и просвещением будущих родителей и молодежи. Призывать их тщательно обдумывать свои действия».
Находясь в южнокорейской клинике, я вспоминаю книги, где говорится о генетически модифицированных детях. В знаменитом романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», созданном в 1932 г., описываются обезличенные инкубаторы, в которых разводят лишенных индивидуальности граждан, наделяя их чертами в соответствии с государственными нуждами. Этот образ вместе с идеями расовой биологии ХХ века формировали наше отношение к генетически модифицированным людям. Но современная генетика обитает в иных местах: с приглушенным светом, хорошими кондиционерами, тактичными, умелыми и прежде всего дорогими врачами. В конце разговора Исии Тэцуя напрямую говорит, что нас ждет, если мы не сделаем паузу и не всмотримся в возможное будущее:
«Ты сможешь контролировать гены будущих детей. Ты станешь богом».
3. Биохакеры
В самом центре Бруклина высится здание, найти дорогу к которому неожиданно сложно. Внутри нет ни намека на офис блестящей современной компании с красивыми холлами и модной мебелью, куда чаще всего попадает журналист, пишущий о генетике. Обстановка больше напоминает старый неопрятный Нью-Йорк: лестничные клетки заставлены ненужной мебелью, поднимающийся со скрежетом лифт, хитроумные повороты коридоров, местами превращающиеся в склады сантехнической фирмы, всюду сломанные шкафы и стулья. В конце концов я оказываюсь у двери, украшенной изображением земного шара.
За дверью располагается лаборатория, въехавшая сюда менее года назад. Тут еще не успели навести полный порядок, вокруг обеденного и рабочих столов множество коробок, но в самой лаборатории чистота и все отлично устроено. Четверо молодых людей разливают жидкость по пробиркам и помещают их в какой-то аппарат. Сидя за письменным столом, заваленным книгами, бумагами и всевозможными приборами, Эллен Йоргенсен общается со мной, не выпуская из виду происходящее в лаборатории.
Эллен Йоргенсен – общепризнанный матриарх движения за биологию в стиле «сделай сам» (Do It Yourself Biology), которое появилось в начале 2000-х. В 2010 г. она с двумя коллегами основала в Бруклине Genspace – первую в мире открытую лабораторию
[57]. По-английски это называется community labs, то есть речь идет о своего рода сообществе, причем членом его может стать любой гражданин и независимо от образования получить помощь как в области теории, так и в практической, экспериментальной, сфере. Спектр проектов весьма разнообразен: от изготовления йогурта до генетической модификации растений и бактерий.
«Мы задались вопросом: можно ли проводить биологические исследования в более частном порядке и в менее традиционной среде», – рассказывает Эллен. Ее командой двигало стремление познакомить общественность с тем, чем на самом деле занимаются ученые. «По моим ощущениям, – говорит Йоргенсен, – в 2008-м США достигли дна и в финансовом отношении, и в том, что касается собственно научных исследований и уважительного отношения к ним со стороны общества. И я решила что-то предпринять, пока не зажглись факелы и народ не схватился за вилы».
Поскольку они были пионерами, никаких обязательных правил еще не существовало, и лаборатория развивалась сама по себе. Желающие получить членский билет платили $100 в месяц и получали доступ к лабораторному оборудованию и множеству курсов и научных мероприятий. В итоге здесь утвердилась атмосфера неформального сотрудничества и взаимопомощи, все участники неплохо ориентировались в проектах друг друга.
Впоследствии подобные лаборатории начали открываться по всему миру. Некоторые ставят перед собой цель не только познакомить людей с наукой, но и сделать мир немного лучше. В открытой лаборатории в Сан-Франциско пытаются найти способ производить менее дорогостоящий инсулин для диабетиков. Многие биохакеры заняты разработкой различных типов биологических принтеров, которые смогут выполнять трехмерную печать клеток разнообразных конфигураций. То есть цели могут быть разными – от изготовления кровеносных сосудов до создания произведений искусства с помощью светящихся бактерий. Эллен Йоргенсен работала в проекте, участники которого анализировали микроорганизмы – обитателей протекающей через Бруклин реки для определения уровня ее загрязнения. Многие лаборатории тесно сотрудничают с художниками в поисках точек соприкосновения науки и искусства, другие сфокусированы на развитии новых форм предпринимательства. На вопрос: «Возможны ли инновационные исследования в более частной среде?» – Эллен Йоргенсен уверенно отвечает: «Да»
[58].
«Многое из того, что делается в лаборатории, соответствует очень высокому уровню, – отмечает Эллен. – А мнение, что у нас собираются любители, которые толком не понимают, чем занимаются, – заблуждение. Во всех известных мне лабораториях есть как минимум один действующий ученый-профессионал. Он одновременно учит других и занимается настоящими исследованиями».
Лаборатория стремится привлечь внимание общественности к науке, в частности к биологии. Поэтому здесь устраиваются открытые вечера и вернисажи, куда из любопытства может заглянуть любой, кто просто проходит мимо. Организация, таким образом, работает в различных областях, но в плане доступа к лабораторному оборудованию придерживается демократических принципов, здесь осознают значимость науки для развития общества.
«Мне кажется, что общество настроено против, к примеру, ГМО из-за чувства собственного бессилия, и чем больше мы будем вовлекать людей – причем не только на этапе принятия решений, но и в собственно научный процесс, – тем лучше будет для социума», – уверена Эллен Йоргенсен.
Многие лаборатории сотрудничают с местными школами. Именно так сюда и попали те самые ребята, которые сейчас работают с препаратами. Во время нашей беседы Эллен следит за их действиями и иногда прерывает наш разговор, чтобы ответить на вопросы юных исследователей и проверить, все ли идет как надо.
