– Но она всё равно проснулась, – с горечью сказала я.
– Думаю, это случилось из-за Лира. Но сам он уверен, что дело в магии тёмного источника, – она вздохнула. – Хотя, это уже неважно. Теперь, благодаря твоему мужу, многое изменилось. И вейронцы получили возможность жить среди людей, не боясь преследования полиции. Увы, это случилось лишь сейчас… когда мои дети и любимый мужчина прожили без меня больше десяти лет.
– Ты могла остаться с нами. Мы бы справились! – возмутилась я.
– Если бы ты хотя бы раз на людях показала когти, то тебя бы казнили, – она покачала головой. – Я не могла так рисковать, Эми.
Между нами снова повисло молчание. Мне хотелось о многом спросить, но почему-то все вопросы вдруг стали казаться слишком глупыми. В голове пока с трудом укладывался рассказ мамы. И всё же один вопрос я ей задала:
– Лир говорит, что часть моих родовых способностей закрыта. Как их вернуть?
– Можно провести обратный ритуал. Но он вряд ли сработает. Слишком много времени прошло. Потому, лучше всего просто коснуться вод тёмного источника. Это самый простой и быстрый способ. Думаю, Дейол позволит тебе к нему спуститься.
– Дейол? Твой брат? То есть, мой дядя? – поинтересовалась осторожно.
– Да. Глава нашей общины. Я… – она замялась. – Мы много лет с ним не виделись. Это долгая история, Эми. Не думаю, что стоит вдаваться в подробности. Скажу лишь, что, однажды получив возможность посмотреть мир людей, я решила не возвращаться в наш закрытый со всех сторон Сойрт и не стала сообщать об этом никому. А Дейол посчитал, что его сестру убили вместе с другими. Вместе с нашим братом… настоящим отцом Лирдена. Тогда у нас была миссия, уничтожить род Гленвайдер – тех, из-за чьей магии наш народ был вынужден жить в заточении сотни лет. И мы сделали это… но из всей команды выжили единицы. А я решила, что с меня хватит этой борьбы, и попыталась приспособиться к жизни среди людей. Поначалу было сложно, но я привыкла. А потом встретила твоего отца. Полюбила его.
– И всё равно ушла, несмотря на то что он узнал о тебе правду, принимал тебя такой, какая ты есть. Предпочла сбежать от нас.
– У меня не осталось иного выхода.
– А ты знаешь, каково было нам?! – вдруг громко выдала я. – Мне? Литти? Как она плакала по ночам, звала маму? Как сдал отец? Да у него же просто опустились руки. А я? Вместо того, чтобы, как все, гулять с друзьями и наслаждаться юностью, я всегда была дома. Потому что чувствовала свою ответственность перед семьёй. Помогала отцу, присматривала за Литейрой. Мама, да я замуж вышла только потому, что папе грозила долговая тюрьма, а Литти приют! И что-то сильно сомневаюсь, что тебе бы было до этого дело.
Она села так прямо, будто её кто-то ударил по спине. Сжала губы, а во взгляде появилось нечто непонятное. То ли вина, то ли упрямство. Хотя, сейчас это меня уже не волновало. Я узнала, что хотела. Больше находиться здесь не видела никакого смысла.
– Спасибо, – проговорила, поднявшись на ноги.
– Ты уходишь? – растерянно спросила мама.
– Да. Мне пора.
– Но…
Она тоже встала. Но преодолевать разделяющее нас расстояние не спешила.
– Прошло почти одиннадцать лет, – напомнила я. – Прости, но кидаться к тебе на шею я не стану.
Сделала два шага к выходу, тяжело вздохнула и всё-таки обернулась. В этом разговоре следовало поставить точку. Не хотелось оставлять в нём недосказанность.
– Думаю, нам больше не стоит встречаться, – выдавила я из себя правильную фразу. – Ты прекрасно жила без нас. Мы научились жить без тебя. Нет смысла что-то менять. И знаешь, я скажу отцу, что ты замужем. Может быть, хоть так он примет твой уход и поймёт, что его жизнь не закончилась. Что он ещё может быть счастлив. Ему просто нужно себе это разрешить.
Ответа ждать не стала. Дошла до двери, коснулась ручки, но тут за спиной раздался едва слышный всхлип.
– Эмирель, – негромко позвала мисс Рендер.
Очень хотелось обернуться, поддаться чувствам, которые так и тянули расплакаться в объятиях мамы. Но я держалась.
– Я знаю, что виновата, – проговорила она. – Но постарайся меня понять. На кону стояла твоя жизнь!
– Даже живя далеко, ты могла бы хотя бы писать нам письма, – ответила я, едва сдерживая слёзы. – Говорить с нами по фонапу. Придумала бы что-нибудь про командировку или приказ короля. Мы бы поверили. И росли бы, зная, что наша мама нас любит.
– Я люблю вас! – выкрикнула она.
– Твои поступки говорят об ином.
Сказав это, я всё-таки толкнула дверь и вышла из гостиной. Сейчас мне до безумия захотелось оказаться рядом с Ханом, уткнуться в его плечо и, наконец, расплакаться. Повинуясь моему желанию, дар активировался сам собой. Потому я просто почувствовала, куда нужно идти, чтобы найти своего принца.
Он обнаружился в кабинете на втором этаже. Сидел в кресле напротив Лирдена. Но, увидев меня, сразу поднялся навстречу. А потом, не говоря ни слова, привлёк к себе и крепко обнял.
Мне вдруг стало намного легче, словно Эрхан одним своим присутствием умудрялся отогревать мою раненую душу, исцелять её. Он ничего не спрашивал, ничего не говорил, просто гладил по спине и волосам, легко целовал в макушку и даже не думал отстраняться.
В этот момент я с кристальной ясностью поняла, что он стал очень дорог мне. Так дорог, как не был никто до него. Даже к отцу я никогда бы не побежала плакаться. Для него я должна была всегда оставаться сильной. А с Ханом могла позволить себе вот такие моменты слабости. И почему-то не сомневалась, что он обязательно поймёт.
А ещё… вдруг осознала, что моей душе очень хорошо рядом с ним. Тепло, уютно. Правильно. И впервые за время нашего странного брака окончательно признала, что он ‒ мой муж. И я, кажется, этому рада.
Глава 25. Провокация
Эрхан
Хану не хотелось оставлять Эми с мисс Рендер. Он чувствовал, что должен находиться рядом с супругой, что сейчас ей особенно необходима его поддержка. Но матери с дочерью следовало поговорить наедине. Потому Эрхан всё-таки ушёл, уведя с собой ещё и Лирдена, у которого накопилось к нему немало вопросов.
В молчании они прошли через особняк и поднялись на второй этаж, где располагался просторный светлый кабинет хозяина дома. Едва за ними закрылись двери, Лир развернулся к принцу и строго спросил:
– Ну, и какого демона ты это затеял?
Эрхан смерил его усталым взглядом, опустился в одно из кресел и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза. Одному Всевидящему известно, как Хан устал всего за несколько дней после возвращения во дворец. Ему иногда казалось, что он попал под настоящую лавину и теперь отчаянно пытается выбраться на поверхность, чтобы хотя бы вздохнуть.
На него давили все: отец, со своими понятиями в управлении страной; его министры, большинство из которых дико боялись потерять насиженные места после коронации принца. Давила мама, которая при каждой встрече всячески намекала, что Хану нужно придумать, как избавиться от неподходящей супруги. Давили репортёры, ежедневно откапывающие в Паутине какую-нибудь мерзкую деталь его прошлого.
