Доктор вышел уже после наступления темноты. Бросил хмурый взгляд на охрану, недовольно поджал губы и направился к нам.
В этот раз подниматься мне помогал Лирден. Целитель ещё раз покосился на гвардейцев и, взяв меня под локоть, отвёл в сторону. Лир последовал за нами.
– Яд нейтрализован, – первым делом проговорил спаситель моего супруга. – Но организм слаб. Отравление и два пулевых ранения ощутимо на нём сказались. Скорее всего понадобится длительная реабилитация.
– Насколько длительная? – спросил Лир.
– От двух недель до двух месяцев, – ответил врач. – И я боюсь, в сознание он придёт не скоро. Яд, которым были смазаны пули, прежде всего поражает магические каналы и мозг. Боюсь, Его Высочество может никогда уже не стать прежним.
– Нет! – выдала я, злясь на такие слова целителя. – Он обязательно поправится.
– Да, теперь поправится, – покивал мужчина. – Во многом благодаря вам и вашему антидоту. Очень хорошее зелье с уникальным составом. Буду очень благодарен, если вы продадите мне хотя бы один флакон. Или скажите, где взяли.
– Простите, у меня больше нет, – ответила, чуть смутившись. – Антидот мне подарил один травник в Аномальном лесу.
– Тогда понятно, почему мне не удалось распознать состав, – странно хмыкнул мужчина.
– А ещё он подарил мне восстанавливающее зелье, – вспомнила я и потянулась к сумке, в которую убрала принесённый Лиром флаконы.
Извлекла оттуда бутылочку с мутно-зелёной жидкостью.
– Можно принимать не больше пяти капель в неделю. Давайте дадим Хану хотя бы одну. Вдруг ему станет легче?
Глаза целителя зажглись воодушевлением. Он откупорил крышку, поднёс зелье к носу, и его взгляд стал поистине ошарашенным.
– Зелёная медянка, – прошептал он с благоговением. Потом снова глянул на меня, а его улыбка стала такой широкой и искренней, что не передать. – Думаю, у нашего принца есть все шансы выкарабкаться.
С этими словами он снова скрылся в операционной.
– Говорю же, не простой нам попался травник, – Лир проводил врача взглядом и снова приобнял меня за плечи. – Всё будет хорошо. Ни капли в этом не сомневаюсь.
Я посмотрела на него с надеждой и благодарностью, а потом не выдержала и всё-таки расплакалась. Второй раз за этот странный и очень сложный день.
***
Ближе к полуночи Хана всё-таки перевели из операционной в обычную палату. Ну, как сказать обычную ‒ вряд ли стандартные палаты в этой больнице состояли из трёх комнат, одна из которых гостиная. Да и кровать тут у пациента была раза в два шире стандартной больничной. Рядом с ней стояло широкое мягкое кресло, в котором я и устроилась.
Эрхан пока не пришёл в себя. Доктор Фар Сирт несколько раз пытался отправить меня домой, но я категорически отказалась уходить. Мне казалось важным находиться рядом с Ханом. Да и знала я, что всё равно буду чувствовать себя, как на иголках, пока он в таком состоянии.
Примерно через час после перевода, в палату вошла королева. Она была бледна, но держалась уверенно. На меня даже не глянула, сразу направилась к кровати, присела на её край и взяла сына за руку. Некоторое время Её Величество так и сидела, не говоря ни слова, потому, когда она неожиданно обратилась ко мне, я невольно вздрогнула.
– Спасибо, – сказала, переведя на меня свой царственный взор.
– За что? – только и смогла спросить я.
– За Хана. Я знаю, что ты его спасла. Сначала там на площади. Потом здесь. Мне доктор Фар Сирт рассказал.
– Не нужно меня благодарить, – покачала головой. – Хан ‒ мой муж. Я сделала всё, что могла. А если бы понадобилось, то сделала бы и больше.
Королева кивнула, принимая мои слова, и снова посмотрела на спящего принца.
– Он закрыл тебя собой. Эти пули были предназначены не ему.
– Возможно, – пожала я плечами. – Но это спорное утверждение.
– И всё же я не считаю, что он что-то должен тебе за спасённую жизнь, – проговорила королева, поднявшись на ноги.
Она глянула на меня свысока, а её губы вытянулись в линию.
– Я не в восторге от вашего брака, – призналась она.
– Это заметно.
Сейчас я была слишком вымотана и выжата, чтобы оставаться вежливой в ответ на грубость. Мне очень хотелось, чтобы эта женщина скорее ушла, но она отчего-то медлила.
– Почему ты здесь? – спросила она вдруг. – Почему не отходишь от него?
Я промолчала.
– Иди. Я останусь с ним, – холодно сказала королева.
– Нет.
Мой ответ прозвучал тихо, но очень уверенно.
Я сбросила туфли и притянула колени к груди, устраиваясь удобнее и показывая тем самым, что никуда отсюда не уйду.
– Не нужно устраивать показательных выступлений, – иронично проговорила Её Величество. – Я знаю подноготную вашего брака, а других зрителей здесь нет. Так что можешь перестать разыгрывать любящую супругу.
– Я здесь, потому что должна быть рядом с мужем, – мой голос прозвучал даже немного грубо.
Увы, нервы за этот день и так изрядно пострадали. А общение с королевой расшатывало их ещё сильнее.
– Я хочу остаться наедине с сыном, – парировала Её Величество.
– Простите, но я не уйду. И пусть это прозвучит странно, но даже вам не доверю его жизнь.
Её брови от удивления поползли на лоб.
– Считаешь, я могу причинить ему вред? – выдала она поражённо.
– Кто-то очень хочет от него избавиться. Я не знаю, кто. И пока он без сознания, не оставлю его наедине ни с кем, кроме доктора.
Мне казалось, что после этой тирады королева вспылит или обольёт меня тонной презрения. Но уж точно не ожидала увидеть в её глазах одобрение.
– Скажи мне, Эмирель, ты любишь моего сына? – спросила она, пристально глядя мне в глаза.
И этот её вопрос умудрился изрядно меня встряхнуть. Но что самое странное, я глубоко задумалась над ответом. До сегодняшнего дня мне казалось, что к Хану у меня просто сильная симпатия. Но теперь, после всего пережитого, после того, как едва его не потеряла, стало ясно, что это нечто куда большее. А стоило посмотреть на лежащего в кровати бледного принца, и сердце отозвалось теплом и щемящей нежностью.
– Можешь не отвечать, – проговорила королева, а её губы дрогнули в улыбке. – Ты не умеешь скрывать чувств. Но для жизни при дворе это очень важное умение. Надеюсь, что когда-нибудь ты научишься.
Она ещё немного постояла рядом с кроватью Хана, опустила его руку обратно на постель и направилась к выходу. Но через два шага остановилась.
– Я рада, что он женился на тебе, а не на той демонице. Она бы вряд ли стала бороться за его жизнь.
