– Не бойтесь, – коротко бросил он через плечо. – Это всего лишь датчики движения. Эти лампочки зажигаются сами, если кто-то проходит мимо. У нас были такие же в стойле. Так что не волнуйтесь, тут никого нет.
Флопсон с удивлением рассматривала маленькие деревянные заборчики и перекладины, расставленные по комнате.
– Как у лошадей, – заметил Фридолин. – Только в миниатюрном формате. – Он попробовал перепрыгнуть через красно-белую перекладину, но промахнулся – его тяжёлое копытце бухнулось прямо на неё. Раздался оглушительный треск. – Упсала! – смущённо пробормотал пони.
По всему помещению тянулись ряды длинных полок. Они занимали всё пространство до самого потолка и были набиты вещами, которые Шписке продавал в своём магазине. Там были разные консервы, миски всех размеров, пакеты с сухим кормом, различные лакомства – любых форм и на любой вкус. А ещё отдельная полка с песком для кошачьих туалетов.
– Теперь понятно, почему де Винтер так хотела заполучить эту карту-открывалку, – задумчиво пробормотала Майли.
Фридолин кивнул.
– Да, – сказал он. – Тут самый настоящий рай.
И бац! Не успела Флопсон и рта раскрыть, как его морда оказалась в мешке с зерном, стоявшим у стены. Раздалось смачное хрумканье.
Сама же Флопсон тем временем принялась бегать между рядами полок. Но ни Джека, ни кроликов нигде не было.
– Джееек! – громко позвала она. – Ты где? Тётя Мони! Дядя Олаф! Где вы? Отзовитесь!
В этот момент вновь раздался пронзительный свисток. Флопсон резко обернулась. Чёрт! Там, откуда он звучал, явно перегорели лампочки. В этом ряду царила такая кромешная тьма, что Флопсон даже не видела конца полки.
Полицейские растерянно переглянулись.
– Это должно быть где-то тут, – несколько испуганно прошептала Флопсон.
– Но тут так темно, – прошептала Майли в ответ. – Мне страшно.
– Ха! – внезапно вскричал Фридолин, от чего Майли в ужасе вздрогнула и принялась отчитывать пони за то, что он её до смерти напугал.
Но Фридолин лишь улыбнулся и показал копытцем на свою мигалку.
– Та-дам! – он с торжествующим видом включил её. Лампочка весело замигала мягким голубым светом. – Теперь у нас есть свет, и никакая темнота нам не страшна! – Он бросился вперёд. – Мы из полиции! Мы тут, чтобы спасти вас! Ничего не бойтесь! Где вы?
– Мы тут, – из дальнего угла раздался слабый, тоненький голосок. Все трое полицейских ринулись туда. И – ура! – в самом конце полки действительно стояла клетка. А в ней сидели четыре кролика. Вернее, три кролика и один замаскированный под кролика хомяк с длинными ушами.
Трудно передать, как обрадовались кролики, когда увидели перед собой полицейских! Тётя Мони восторженно захлопала в ладоши. Она была настоящая красавица – точь-в-точь, как описывала Изюминка. С невероятно мягким, светло-серым, переливающимся мехом и огромными, нежными глазами, обрамлёнными густыми, длинными ресничками.
Дядя Олаф был более сдержан. Но и он радостно протянул полицейским через прутья клетки лапу в знак приветствия.
Только Джек молчал. Он испуганно забился в угол клетки, закрыв лапами глаза и дрожа как осиновый лист. Как выяснилось, это вовсе не он всё это время дул в свисток, а дядя Олаф. Причём ему это доставляло явное удовольствие, поскольку он продолжал свистеть до тех пор, пока Фридолин не открыл клетку и не отобрал у него свисток.
– Слушай, прекрати уже! – раздражённо воскликнул он. – Это реально беееесит!
Майли запрыгнула в клетку.
– Джек, – она осторожно погладила хомячка. – Это мы. Мы с тобой.
Джек медленно открыл глаза.
– Вы на самом деле пришли? – неверящим тоном спросил он.
– Конечно! – воскликнул Фридолин. – Мы же клятвенно обещали позаботиться о тебе! К тому же мы твои друзья. Разве мы могли не прийти?
Майли заботливо сняла с Джека накладные ушки и повязала ему чёрную повязку на глазик. Теперь он, по крайней мере, выглядел, как Джек. Но вёл он себя совсем иначе, чем прежний, такой гордый и уверенный в себе Джек. Совсем наоборот. Сейчас он казался маленьким, робким, запуганным зверьком, каким он, вероятно, был в дни своего младенчества.
Он по-детски прижался к Майли и растерянно огляделся по сторонам.
– А где Шписке? – едва слышно прошептал он.
– Его тут нет, – ответила Флопсон. – И он не сможет сюда зайти, даже если очень захочет. Мы украли у него карту-открывалку.
– Этот негодяй! – возмущённо воскликнул дядя Руди.
От него полицейские узнали, что Шписке проводил с кроликами ежедневные, интенсивные спортивные тренировки. Он брал их на поводок и заставлял прыгать через препятствия. Так вот для чего нужны были эти заборчики и барьеры, которые Флоспон и её друзья видели у двери!
– Вообще-то, я люблю прыгать. И это может быть очень весело, – вмешалась тётя Мони. – Но не когда у тебя на шее поводок.
– В конце концов, мы же не собаки! – с возмущением подхватил дядя Руди. – Мы парковые кролики. – Он с гордостью выпятил грудь.
– Он не может просто так взять и посадить нас в тесную клетку! – поддержал его дядя Олаф.
– Только потому, что мы какие-то там особо спортивные! – снова вмешался дядя Руди.
Видя удивлённые лица полицейских, тётя Мони пояснила, что дикие кролики куда более сильные, быстрые, прыгучие и выносливые, чем искусственно выведенные. Декоративные кролики, конечно, внешне гораздо красивее диких. Они чуть помельче и выглядят очень благородно – и ушки у них изящнее, и мех мягче. Но зато они не могут так хорошо бегать и прыгать, как дикие.
– И вот тут никто не сравнится с парковыми кроликами! – с гордостью закончила тётя Мони. – Так быстро, как мы, не бегает никто!
Внезапно сверху раздался какой-то шум. Что-то громыхнуло. Звери испуганно вздрогнули и быстро запрыгнули Фридолину на спину.
– Не бойтесь! – воскликнул пони. Он сиял, как начищенный пятак. – Я вас всех защищу! Всех, до единого!
С этими словами он двинулся вдоль тёмных бесконечных полок к выходу. А потом так осторожно, как только мог, начал подниматься по лестнице наверх. Оказавшись наверху, Фридолин включил мигалку и через заднюю дверь зашёл в магазин. Разумеется, снова открыв её пластиковой картой-открывалкой, что он сделал с нескрываемым удовольствием.
Кролики глубоко зарылись в его густую гриву – лишь ушки торчали вверх – и робко выглядывали оттуда. А Майли и Флопсон пытались привести в чувство до смерти испуганного Джека. Обнимая его и крепко сжимая его дрожащие лапки, они всеми силами пытались вселить в него чувство уверенности и защищённости.
