Первой пришла в себя от изумления де Винтер.
– Теперь ты просто обязана купить их, – воскликнула она, сверля Флопсон возмущённым взглядом. – Это невероятно ценный товар!
Флопсон пожала плечами.
– У нас нет денег, – пробормотала она. – Я даже толком не знаю, как они выглядят.
– Вот да! Мои часы выглядят теперь просто ужасно! – гневно подхватила де Винтер. Она коротко задумалась. – Значит, так. Твой пони поможет мне навести тут порядок, и тогда мы в расчёте. Идёт?
Флопсон радостно закивала. Им действительно повезло, что они так легко отделались!
Фридолин явно не разделял её восторгов. Но ему ничего не оставалось делать, как смириться. Тяжело вздохнув, он принялся за работу.
Вылезай, мышка-малышка!
– И что это было, скажи на милость? – воскликнула Флопсон. Её просто трясло от ярости.
Оставив Фридолина помогать де Винтер с уборкой, она бросилась вслед за Джеком. А тот целеустремлённо шагал через заброшенный огород к забору. Флопсон понадобилось всего лишь несколько секунд, чтобы догнать сирийского хомячка, – его короткие, толстые лапки не позволяли ему двигаться достаточно быстро.
– Послушай! – она преградила ему дорогу. – Когда я говорила про «злого полицейского», я имела в виду нечто другое.
Джек не ответил. Бросив на панду угрюмый взгляд, он просто обошёл её и засеменил дальше.
Но не тут-то было! Флопсон не собиралась сдаваться.
– Джек, стой! Мы же полицейские, или ты забыл? – громко закричала она ему вслед. – А полицейские должны служить примером для остальных зверей! Нам просто нельзя ничего ломать или портить! – Она коротко перевела дух. – К тому же твоя выходка не принесла никакой пользы. Мы же собирались выяснить, что именно известно этой де Винтер? Мы же хотели вытянуть из неё всю информацию? Возможно, она бы проговорилась и выдала себя! А что, если она имеет отношение к пропаже кроликов? Она вполне может быть соучастницей преступления. Или хуже! Что, если главный преступник – она сама? И что теперь? Теперь она никогда больше не будет с нами разговаривать. Вот чего ты добился!
Но Джек будто и не слышал её. Не оборачиваясь, он продолжал бежать. Всё дальше и дальше. Упрямо наклонив голову вперёд. Не говоря ни слова. И не обращая ни малейшего внимания на Флопсон и Майли.
– Джек! Пожалуйста! – теперь уже закричала и лазоревка Майли.
Ноль реакции.
Тут у Флопсон лопнуло терпение. Её затопила волна бешеной ярости. Да что он о себе возомнил!
– Немедленно остановись! – грозно зарычала она.
Однако Джеку, похоже, было всё равно. Он даже не оглянулся. Тогда Флопсон бросилась вперёд. В несколько прыжков она обогнала хомяка и перекрыла ему дорогу. Но тот и не думал останавливаться. Проскочив мимо Флопсон, он продолжил бежать. Маленькая панда вновь ринулась за ним и вновь перекрыла ему дорогу. А он снова обежал её и продолжил свой путь. Так повторилось несколько раз, пока не вмешалась Майли. Подлетев к дрожавшей от возмущения Флопсон, она опустилась ей на плечо и прошептала:
– Оставь его в покое. Сейчас мы всё равно ничего не можем изменить, – она ласково погладила рыжее ушко.
– Оставить в покое? Ну уж нет! Да никогда и ни за что! – сердито огрызнулась Флопсон.
– Ему просто нужно прийти в себя, – мягко, но настойчиво продолжила Майли. – Дай ему время, чтобы успокоиться. Всё наладится, вот увидишь.
Сам хомячок по-прежнему молчал. Лишь решительно топал вперёд. Топал и топал, топал и топал. Как заведённый. Если бы он был паровой машиной, он бы уже наверняка задымил весь парк!
– Полиция! Полиция! – внезапно откуда-то раздался приглушённый писк.
Флопсон вздрогнула и резко остановилась.
– Ты тоже это слышала? – она повернулась к Майли.
Та кивнула.
– Эээй! Ты где? – прочирикала она.
– Здесь! Внизу! – пропищал тоненький голосок. – Только, пожалуйста, не надо кусаться!
Теперь, когда внимание Флопсон было отвлечено, Джек воспользовался моментом, нырнул в густой кустарник и скрылся. Флопсон хотела было броситься за ним, но после кратких раздумий решила иначе. Пусть идёт. В конце концов, сейчас у неё есть дела и поважнее. Ведь кто-то позвал полицию! Значит, она должна спешить на помощь и позаботиться о пострадавшем!
Панда глазами обыскала песчаную дорожку. Кажется, этот приглушённый писк шёл откуда-то со стороны мраморной статуи, изображавшей трёх танцующих детей.
Флопсон шагнула вперёд.
– Стой! – запищал голосок. – Сначала пообещай, что не будешь кусаться!
Флопсон едва сдержала улыбку. Она улеглась возле статуи и спокойно положила голову на лапы.
– Вот, видишь? Я очень добрая, – дружелюбно произнесла она. – Я не причиню тебе никакого вреда. Я вообще не кусаюсь.
– То есть ты не собираешься нас съесть? – уточнил голосок.
– Я вообще не ем мяса, – ответила Флопсон. – Я предпочитаю овощи и фрукты.
Из-под статуи выкатились три ярко-бордовые вишенки. Флопсон радостно схватила спелые ягоды. Две она тут же засунула в рот, а третью отдала Майли.
Из-за статуи робко выглянула мышка. Сначала был виден лишь её острый, чёрный носик. Затем показался маленький лобик, пушистые бровки и темно-карие глазки-бусинки.
– Давай, вылезай, мышка-малышка! – с улыбкой приободрила её Флопсон.
И вот, наконец, на свет выползло маленькое, светло-коричневое тельце. А потом и тоненький хвостик. Но это было ещё не всё. Вслед за первой мышкой из-за статуи показались ещё два острых носика и пушистых лобика.
Первая мышка, потешно пританцовывая, приблизилась к Флопсон. Две другие испуганно семенили за ней. А тем временем из-за статуи высунулось ещё несколько мордочек.
Постепенно мышек становилось всё больше и больше! Они окружили Флопсон и Майли и, тихо попискивая, с удивлением разглядывали неведомых им доселе зверей. Так продолжалось какое-то время. Внезапно первая мышка громко свистнула. Писк мгновенно смолк, и воцарилась полная тишина.
– Меня зовут Полли. А это моя семья, – представилась главная мышка. Потом окинула взглядом остальных. – Вот это Типпель, Таппель. А позади них – Туппи, Молли и Холли, Хапс и Хапси. А ещё…
– Стоп! – прервала её Майли. – Деточки, мы вас всех сразу и не запомним. Нам вполне достаточно того, что ты Молли.
