Шер несколько секунд напрягался, а затем на его лице появился отчетливо проявившейся страх. Он побагровел и сразу же стал бледным.
— Я приношу свои извинения, сэр. Меня просто неправильно информировали. У меня нет к вам претензий.
— Слышали? — обратился Антон к двум стоявшим и впавшим в ступор, шерам.
— Те как болванчики, закивали головой.
— Отпусти уважаемого шера, — не глядя на Изараэль, но понимая, что это ее дело рук, попросил Антон и скандалиста моментально отпустило.
— Счастливого пути, уважаемый, — распрощался Антон. А шер быстро засеменил к пони и вскоре троица скрылась из глаз.
— Зря ты его отпустил Ант, — проворчал Торвал. — Этот шелудивый шер скоро станет важной шишкой в своем клане. И ты отпустив его, нажил себе врага. Мог бы убить на поединке и был бы в своем праве…
— Ты думаешь, что он станет большим начальником в клане? — Антон посмотрел на Торвала, потом в сторону куда уехали шеры.
— Да, я знаю таких шеров. Они всегда поднимаются наверх и часто по головам других.
Антон покачал головой.
— Может ты и прав Торвал, но сейчас у меня не было желания убивать шера. А там, как кости лягут. Что толку задумываться о столь отдаленных перспективах? Поживем, увидим.
Дорога домой заняла не столь много времени, как думал Антон. Бей довел отряд до земель сквайра за две недели. Антон и его воины слушались бея беспрекословно, хотя такие дневные переходы и поддержание нужного темпа давались им с трудом. Но степные мохнатые лошадки несли их на себе без устали. По дороге подъедая траву на обочине, а на стоянке добирали овсом. И для Антона и для его воинов это была хорошая практика длинных переходов.
— Хорошие пастбища, — окидывая взглядом место нового обитания проговорил Бортан. — Нам тут будет хорошо.
— Как зимовать будете? — спросил Антон, — зимы здесь холоднее чем в ваших степях.
— Юрты поставим. — рассудительно произнес Бортан. — Лес рядом дрова будут. Река есть, будет рыба. Помоги, урган, с баранами и мы здесь хорошо обустроимся.
— С баранами? — переспросил Антон. — А что ты хочешь?
— У вас хорошие бараны. Купи нам сотню. Зерна дай на хлеб, мы отслужим…
— Да, без проблем. Поедешь вместе с Франси и купите все, что нужно, зерно тоже дам.
— Ну, тогда мы здесь останемся. Выберем место для стойбища, — удовлетворенно проговорил бей, а ты урган пригони баб и детишек сюда. Им работать надо.
— Хорошо, — согласился Антон, не спеша влезать со своими предложениями в жизненный уклад степняков. Вначале, он хотел предложить построить им дома, но потом передумал. Пусть сами заботятся о том как им жить, он чем может, поможет. На том и остановился.
С его прибытием в замке начался бардак. Все бросили работу и прибежали смотреть, как он и воины дружины на степных конях приближались к стенам.
За ворота вышли Сильтак, грек, Франси Флапий и Рыжая. Эрзай встречал у реки.
Он радостно скалился понукая и горяча коня.
— Знаем, знаем! — Крикнул он показывая белые зубы, — какой милорд, молодец. Флапий столько вас, ваша милость, нахваливал… Мы уже заждались вас. Даже соскучились.
Антону было приятно слышать это. Он тоже с волнением смотрел на приближающиеся деревянные стены вокруг поместья. Что-то такое родное в них было для него…
«Странно, — подумал он. — Живу здесь недавно, а уже считаю эти земли родными. Привык что ли?»..
Прибыл он под вечер. Принял как полагается изъявление верности подданных, что встретили его коленопреклоненными. Поблагодарил за службу и разрешил всем встать.
Дома его ждала бочка с водой и две девушки, что толкаясь суетились вокруг нее.
— Иди отсюда! — шипела Рыжая, кося взглядом на Антона. Рада прикусив губу тихо отвечала:
— Это моя работа помогать милорду, ты иди доспехи чисть.
— Я тебе, сейчас, покажу твою работу. Как за волосы оттаскаю, греховодница! Ишь, что удумала… — наступая на служанку грудью, шипела Воительница, — пошла прочь.
— Сама иди прочь…
В конце концов, когда Антон подошел к бочке там шла бабья возня. Обе пищали и таскали друг друга за волосы. За этим с интересом наблюдали Эрзай и его молодая жена. Эрзай грыз соломку и был хмур.
Подошедшему Антону шепнул.
— Непорядок, ваша милость, надо баб урезонить, определить кто и когда моет вас или вон, моя бедуинка, вас помоет.
— Для моего господина все, что угодно! — радостно раскрыла рот в улыбке самая маленькая из сестер.
— Но, но, — Антон замахал руками. — У тебя муж есть, вот его и мой. Посмотрел на орущих и дерущихся девушек и огорченно покачал головой.
— Рыжая, — крикнул он, — когда ты научишься нормально драться? Тьфу! Смотреть противно, иди к воинам. Отпусти Раду. Сегодня она будет помогать мне.
Вираг отпустила волосы Рады и со слезами на глазах опустив голову и пряча стыд, пошла прочь.
— Иди, иди, — напутствовал ее Антон. — Научишься драться, как мужчина, тогда помогать мне мыться будешь, ты.
Антон сокрушено покачал головой. Что с ней происходит? На тренировках бьется с парнями на равных, а в бою или драке начинает вести себя, как обычная девчонка. Визжит, хватается за волосы…
За ужином собрались все, кто должен сидеть за господским столом. К удивлению Антона, в замке была его агент Ксила. Женщина похорошела и приобрела можно сказать вторую молодость. Она сидел скромно и тихо, но иногда бросала на Антона многозначительные взгляды. Он понял ее правильно и кивнул, что увидел ее знаки.
Разговоров было много. Много охов и ахов. Настойка Франси лилась рекой.
Поздно ночью Ксила спустилась в подвал к Антону. Тот ее уже ждал.
Но поговорить они не успели. В подвал ворвалась Рыжая.
— Милорд, Там Франси и Иза… Там… — она задыхалась и тыкала рукой в сторону выхода. — Быстрее….
«Точно!» — Ударил себя по лбу Антон. Он забыл предупредить Франси о вампирах. Те тихо и незаметно расположились в замке, и Франси почувствовала их природу.
— Останови ее! — крикнул он. — Я сейчас, Ксила. Подожди. — Приказал Антон и поспешил на вход.
Во дворе, у конюшни где остановился воз Изараэль, стояли напротив друг друга Франси с топором и Иза, прикрывающая своего слугу.
Рядом суетилась Рыжая.
— Франси! — крикнул Антон. — Что тут происходит?
— Смертельно бледная Франси, не спуская глаз с вампирши, негромко произнесла:
— Здесь темный…
— Видно было, что слова давались ей с трудом. Между ней и Изой шла магическая борьба. Обе держались, но видно было, что из последних сил.
