Барон осекся от таких слов. Поднял удивленно брови. По залу пробежал негромкий шепоток.
— Это сармитские воины? — спросил Барон.
— Можно сказать и так, — уклончиво ответил Антон.
— Хорошо, сэр сквайр, мы довольны вами можете присоединиться к остальным.
Антон склонил голову и отошел к стоящим у стен придворным барона.
Он шел под прицелом десятков глаз дам, их мужей, девушек, дочерей, сыновей и искал место, где бы он мог спокойно встать, не вызывая к себе излишнего внимания. Проходя мимо дам, склонил голову в приветствии, выказывая учтивость и чувствуя себя не «в своей тарелке», остановился рядом с человеком, на лице которого появилась приятная доброжелательная улыбка. Мужчине было немного за сорок, он оброс небольшим брюшком и взглядом показал Антону встать рядом. На ногах мужчины были сапоги со шпорами коричневые слегка потертые штаны до колен из толстого сукна и коричневый кожаный колет, из под которого выглядывала полотняная белая рубаха с широкими рукавами и воротником в кружевах.
Антон встал рядом.
— Рыцарь Жимайло, — представился мужчина, — из венгров, служу барону.
— Сквайр Антей…
— Знаю, слышал, — улыбнулся рыцарь. — Ваш наряд не похож на одежду сармитов, я видел их в бою. Я тогда сражался за империю с сапегами, сармиты были нашими союзниками…
— Это родовой наряд нашей знати, сэр рыцарь. — невозмутимо пояснил Антон. Боевое снаряжение у меня другое. И хитро улыбнувшись, добавил — из дерева.
Рыцарь со знанием дела кивнул.
— У тех тоже были дощечки прикрывающие грудь и спину. Вы, сэр сквайр, бедны? — спросил он.
— Не так, чтобы очень, — ответил Антон, не вдаваясь в объяснения. — Просто, легко и удобно. Лучше кожаных и дешевле. Традиции.
— Понимаю. Вы, сэр Антей, обратили на себя внимание. Как женской половины так и мужской. Будьте осторожны, вас будут задирать. Вы слишком мужественны и красивы. Рассветный? — неожиданно спросил рыцарь.
— Нет, посвящен Закату. С детства.
— Оо! А ваш батюшка, хорошего ему посмертия, был рассветным.
— Меня воспитывали в племени.
— Манеры у вас сэр как бы это помягче сказать… не дикарские…
— Отец выписал мне двух греков для обучения и воспитания. Дед гладиатора из пустынников. Так что, я могу и поклониться, и в морду дать если нужно будет.
Разговор шел тихо, но к ним прислушивались. Справа грел уши полноватый мужчина, одетый в бархатный бордовый камзол из разрезов, которого выглядывала белая шелковая рубаха на ногах штаны до колен и чулки. Ниже — ботильоны с задранными носами. На руках множество перстней. Все присутствующие мужчины были одеты примерно одинаково. И на головах их были или бархатные береты, или по нынешней моде восточные тюрбаны.
— Это, сэр, не по рыцарски, — с легким смешком ответил рыцарь.
— А мне, сэр, как-то плевать, я в душе дикарь. Насмотрелся на чопорных имперцев. Тьфу…
В зал был приглашен еще один вассал барона. Мажордом объявил:
— Рыцарь Густав Разумный владетель замка Озерная Цитадель.
В зал вбежал невысокий и круглый, словно выросший колобок рыцарь с длинными шпорами на сапогах с высокими каблуками. Он подкатился к барону и склонил колено. Антону было видно, что из-за живота ему было трудно это сделать.
Барон не стал его удерживать и разрешил встать.
— Не смотрите, сэр Антей, на его маленький рост. Густав Разумный мечник и победитель множества турниров. Не стоит его недооценивать. Он не терпит насмешек и презрительных взглядов бросаемых на него. Славен тем, что всегда убивает своих соперников. Весьма жесток с теми, кто относиться к нему без почтения.
Антон вспомнил наставление Сильтака:
— Ищите в окружении барона, господин, тех, кто поможет вам узнать своих противников.
«Кажется, мне повезло», — мысленно рассудил Антон. Он нашел такого.
— Сэр Жемайло, буду благодарен, если вы просветите меня насчет здешних порядков и лордов. — произнес Антон.
— Чувствуется имперское воспитание, — добродушно отозвался Рыцарь. На то я и поставлен бароном, чтобы помочь вам, сэр Антей. Вы эль пьете?
— Предпочитаю что-то покрепче. У меня в лагере бочонок настойки на орехах.
— Тогда мы с вами, сэр Антей, подружимся, — довольно потер руки рыцарь. На пиру садитесь рядом со мной.
— Понял, благодарю.
Мажордом снова объявил:
— Сэр рыцарь Космин Темный, владетель замка Лесная Чашоба.
В зал твердой уверенной походкой вошел… Антон даже глаза протер, …Михаил Боярский. Подтянутый, стройный, в своей любимой шляпе и с тонким мечом на поясе. Весь в черном кожаном одеянии. Как будто он из черни… Насколько Антон знал по рассуждениям Флапия, черный цвет это цвет бедноты.
«Какие-то нестыковки», — подумал Антон.
— Мастер меча, — уважительно проговорил собеседник. — Очень, очень опасный человек. Поговаривают, что он темный.
— А почему он в черном? — спросил Антон.
— Говорю же темный, — рыцарь посмотрел на Антона, как на непонятливого ученика.
— И что? Все равно не понимаю, — пожал плечами Антон, — мне сказали, что в королевстве черный цвет, это цвет бедноты.
— Так и есть, сэр. Но к кожаной одежде это не относится. — Он посмотрел снизу вверх на Антона. — Вы интересный человек, сэр Антей, с вами интересно будет, пообщаться… Его глаза лукаво блеснули, — Если выживете в первую неделю. Тут многие захотят вас проверить на умения и прочность. Да и дамочки обратят на вас внимание… Как никак, новое лицо… — Он посмотрел на барона и облегченно вздохнул: — Все, сегодня приемов больше не будет, сейчас пойдем в пиршественный зал.
Как только местный Михаил Боярский встал у противоположной от Антона стены, ему на ухо что-то зашептал худощавый мужчина, лицо которого пряталось в тени.
Сам зал был освещен кристаллами, как у самого Антона. Они освещали постамент с бароном, но стены покрытые полосами гобеленов, тонули в легком полумраке.
Космин Темный посмотрел на Антона, а Антон улыбнулся и слегка склонил голову в поклоне, выражая свое почтение. Космин улыбнулся в ответ и тоже склонил голову.
Рыцарь Жемайло, слега удивился. — Надо же прошептал он, — вы добились расположения Космина. Это облегчит вам жизнь, сэр Антей, и я попробую вашу настойку. Но все же, будьте предельно осторожны, не лезьте наперед.
— Хорошо, сэр, — согласно произнес Антон. — Я учту ваши пожелания. Я вообще-то незадиристый.
В это время поднялся барон.
— Господа, — произнес он. — Прошу всех проследовать к пиру. — Он первым подал руку женщине, сидящей рядом с ним и помог ей подняться. Оба величественно ступая, спустились с постамента и направились на выход.
