— Откуда такая уверенность, сэр Антей.
— Я посвящен закату с рождения, милорд.
— Хм … И это что-то значит?
— Да. Но это тайна.
— Обычно амулеты заката из серебра, а тут он золотистый, почему?
— Госпожа Заката олицетворяет равновесие, милорд, и здесь половина золота, половина серебра. Все в равновесии…
— Понимаю… — Барон некоторое время задумчиво смотрел на амулет. Затем спросил совсем о другом. — Вы привезли бумаги о том, что отомстили за отца? — спросил он.
— Они со мной, — ответил Антон и вытащил небольшой свиток из-за пазухи. — Вот они, — протянул он его барону.
Тот взял свиток, развернул и углубился в чтение.
— Хорошо, — произнес он, дочитав до конца. — Завтра я посвящу вас в рыцари, сэр Антей.
— Прошу простить меня, милорд, — ответил Антон. — Но лучше этого не делать.
— Почему?
— Многие не поймут, начнут говорить, что я любимчик и рыцарство получил незаслуженно, лучше дайте мне задание и я его выполню.
Барон задумался, опустив голову к полу и наконец, ответил:
— Возможно, вы и правы, сэр Антей. Времена нынче сложные, лишние пересуды нам ни к чему. Я подумаю над вашими словами и приму решение. Можете идти, вас проводят.
Антон поклонился, а рядом с ним появился тот же молчаливый слуга.
Он провел Антона в зал приемов и оставил там.
Сэр Жемайло увидев Антона, поспешил к нему.
— Вы куда пропали, сэр Антей? Я вас обыскался. Будьте осторожны, тут вас разыскивает сэр Густав и злой как сто волков. Какая муха его укусила?..
Антон открыл рот, что бы ответить, но тут его взгляд зацепился за толстенького и круглого как шар, сэра Густава. Он увидев Антона, резво направился к нему. Антон с грустью подумал, что теперь не удрать, а тот шел явно с недобрыми намерениями. Его лицо перекосилось и было красным от возмущения, как панцирь варенного рака.
Сэр Густав подкатил быстро и брызгая слюной, разразился бранью:
— Мелкий недоносок, ты посмел смеяться над моим животом! …
— Сэр Густав, я думаю что вы… — начал было Антон, но разъяренный рыцарь не дал ему договорить.
— Кому интересно, что ты думаешь. Ты завтра будешь на пути к своему чокнутому папаше…
— А вот этого вам не надо было говорить, — негромко произнес Антон и, быстро ухватив толстячка за плечи, развернул его к себе спиной и дал ему хорошего пинка. Сэр Густав, не ожидавший такого поворота, пробежал несколько шагов и шлепнулся на живот. В зале установилась почти мертвая тишина. Было слышно, как жужжала летающая по залу осенняя муха.
Владетель замка Озерная Цитадель поднялся и сжав клаки бросился на Антона. По дороге понял, что это не по — рыцарски, стал хвататься за меч. Но видимо, сильно был взбешен. Меч был на завязке как того требует закон, а он об этом забыл и безуспешно пытался его вытащить. Дергал и дергал, сопровождая действия ругательствами.
Антон послушал и ответил. Вы, сэр, оскорбили меня и я вам это простил из уважения к вашей мудрости и воинскому искусству, но вы задели моего отца, и это оскорбление требует ответа. Извинитесь и я вас прощу.
— Что? Я, должен извиниться?.. — А дальше снова пошла сплошная брань.
— Сэр Густав, вы всех так своих противников убили, заговорив насмерть словами? — Спросил Антон. Густав Мудрый бросив бесполезные попытки достать меч, с воплем, — Негодяй! — бросился на Антона с кулаками и снова отправился в полет, только сейчас он летел дальше и дольше. Встал он, пошатываясь. Лицо его стало темно багровым. Он хотел что-то сказать, но не смог и вдруг, открыв широко рот, взвыл, упал на спину и захрипел.
Антон подошел к лежащему и прислушался. Тот лежал с открытыми глазами и хрипел.
— У него инсульт, — проговорил Антон. — Тут лекарь есть? Рыцарю нужно пустить кровь из вены… — Ответом ему было молчание. Антон снял с себя крестик и положил его на грудь толстяка. — Госпожа Заката, — попросил он, — исцели этого человека.
И тут же лицо рыцаря стало приобретать естественный цвет. Он вдохнул полной грудью и перестал хрипеть. Закрыл глаза и уснул.
К нему подошел мужчина в серой мантии, присел на корточки рядом с Густавом и приложил руку к груди.
— Я, лекарь барона, — представился он. Посидел, прислушиваясь и облегченно произнес: — Сэру рыцарю ничего не угрожает, но он сильно ослаб, ему нужен недельный покой и постельный режим.
Раздвигая толпу, к ним подошел барон. Молча посмотрел на Густава и распорядился:
— Отправьте сэра Густава обратно домой и пусть его везут осторожно. Передайте ему, когда он придет в себя, что барон его действиями недоволен и не разрешает ему появляться в замке и в Рейдаране полгода.
Подошли слуги, осторожно за руки и ноги подняли грузного рыцаря. Антон глядя на эти действия подумал, что у них до сих пор не придуманы носилки. А вот у него они есть и есть медики в отряде для оказания первой помощи. Кроме того, нательные кресты на его воинах обладали слабым лечащим свойством….
— Прошу всех проследовать в пиршественный зал. — громко произнес Барон. После чего первым в сопровождении жены и сыновей направился вон из зала приемов.
Все в зале продолжали смотреть на Антона. И взгляды эти были довольно разные. Одни смотрели с открытой неприязнью, другие особенно девушки с печалью. Хотя назвать этих детей девушками было сложно. Здесь происходили смотрины будущих невест, дочерей лордов и вельмож от 12 лет до 14. Заключались династические договора между родителями юношей и девушек. Так называемый, договор о намерениях. Антон часто ловил на себе взгляды девочек, брошенные на него украдкой и они были многообещающие. А вот взгляды из отцов и матерей были оценивающие. Сэр Антей еще должен доказать свою состоятельность, как рыцарь и владетель. Вот что он читал в их взглядах.
К нему подошел сэр Жемайло. Похлопал по плечу.
— Сегодня ты выжил, сэр Антей, тебе повезло. Тренируйся больше… Густав тебе такого позора не спустит, не поможет даже то, что ты его можно сказать спас. Хотя.… думаю ты это сделал зря. Согласен благородно, но зря. Пошли пировать, вот удел достойный рыцаря.
Они сели на то же место. Напротив оказалась опять вдова Эвелина. Она с грустью в красивых глазах смотрела на Антона и молчала. Сэр Жемайло посмотрел на нее, потом на Антона и скривился.
— Леди Эвелина понимает, — тихо произнес он, наклонившись к Антону, — что тебе недолго осталось жить. Видишь, как печалится. Но ты, сэр Антей, не печалься. — утешил он его. — Еще не скоро придут тебя убивать и потом в твоем положении есть и хорошие моменты, — он наполнил кубки себе и Антону, — Теперь тебе, сэр Антей, не нужно отбиваться от отцов дочерей на выданье. Кто ж выдаст свою дочь за покойника. — произнеся эту утешительную на его взгляд речь, сэр Жемайло поднял кубок — Чтобы смерть твоя, сэр, была легкой, — провозгласил он и выпил, потом не дожидаясь слуги, наполнил снова.
