Бетани добилась своего – и теперь лишь шаг отделял её от того, чтобы сгинуть в желудке чудовища. Она замешкалась.
– Ну же, – поторопил её монстр. – Чем больше ты медлишь, тем меньше вероятность, что зелье сработает.
Бетани знала, что должна сделать, чтобы спасти Эбенизера. Она завела руки за спину и шагнула вперёд.
– Приятного аппетита, – пожелал сам себе монстр и распахнул пошире истекающую слюной пасть.
А Бетани вытащила трубу, которую предусмотрительно спрятала в штанах, и швырнула чудовищу в глотку. Ей очень хотелось узнать, что такое «аллергия на духовые инструменты».
Долго ждать не пришлось. Монстр попытался выплюнуть трубу, но было уже поздно.
Его пасть захлопнулась. В глазах заплескалась ярость вперемешку со страхом, а из ноздрей повалил пар. В животе у него заклокотало, монстр раздулся, и шкура его натянулась до предела. А потом он начал сдуваться, словно лопнувший шарик, нелепо дёргаясь из стороны в сторону. Спустя десять секунд монстр был уже величиной с мешок для мусора, а ещё через десять съёжился до размеров футбольного мяча. Рояль притих, да и холодильники угомонились и перестали хлопать дверцами.
Зрелище было на редкость увлекательное, но Бетани не могла им насладиться. Подхватив ближайшую бутылку с эликсиром (самую маленькую), она кинулась к Эбенизеру. Девочка открыла ему рот и вылила туда всё зелье до последней капли.
Несколько секунд ничего не происходило, и Бетани уже начала беспокоиться. Вдруг она сделала что-то не так? А может, и вовсе опоздала? Но тут Эбенизер ожил и закашлялся.
И пока он кашлял, морщины на его лице разглаживались одна за другой, а седые волосы наливались цветом. Покашляв ещё немного, он набрался сил, чтобы сесть.
– Что… случилось? – спросил он у Бетани, недоумённо оглядываясь.
– Труба и эликсир, – ответила Бетани, чем окончательно сбила его с толку.
– А монстр?
– Хороший вопрос.
Бетани повернулась проверить, что сделалось с монстром, но его нигде не было видно.
– Ты убила его? – опасливо поинтересовался Эбенизер.
– Понятия не имею.
Они подошли туда, где в последний раз видели монстра, и посмотрели вниз. Монстр не исчез – и даже не умер. Он просто уменьшился до размеров земляного червяка.
Эбенизер наклонился и поднял монстра за лапку. Три чудовищных глаза и два языка никуда не делись, только стали совсем крохотными. Монстр что-то возмущённо кричал, но голос его был до того тихим, что ни Эбенизер, ни Бетани не могли ничего разобрать.
– И что нам с ним теперь делать? – спросила Бетани.
Последний пир
Продавец птиц надел свой самый строгий костюм – чёрный, с белой рубашкой и свободно повязанным серым галстуком.
Он стоял за прилавком рядом с табличкой, на которой от руки было написано: «Обзорные экскурсии – смотрите и покупайте по самым разумным ценам».
– Вы же говорили, что не водите экскурсии, – удивлённо посмотрела на него Бетани.
– Но вы с мистером Твизером заставили меня передумать. С тех пор как я начал водить экскурсии по магазину, покупатели ко мне так и ломятся. Правда, проклятого гоацина пристроить всё равно не получается, – пожаловался продавец.
Где-то в магазине экзотическая птица водила затейливые трели. Её песня была весёлой и заводной, и распевала она её уже несколько часов. Бетани с продавцом с удовольствием слушали чудесное пение, пока Эбенизер парковал машину. Наконец он зашёл в магазин – снова молодой, красивый и с ослепительно блестящими волосами.
– Опять постриглись, мистер Твизер? – спросил продавец. – Должен сказать, эта стрижка вам идёт куда больше.
– Спасибо. – Эбенизер заметил табличку. – Я думал, вы не водите экскурсии.
– Теперь вожу, – ответил продавец. – И бизнес процветает.
– А почему в прошлый раз вы были одеты по-другому? – спросила Бетани.
– Этот костюм не для экскурсий, – пояснил продавец. – Я надел его по очень печальному поводу. Сегодня мы провожаем Патрика в последний путь.
Эбенизер тут же понял, что красивая песня неизвестной птицы показалась ему странно знакомой.
– Похоже на него, – заметил он. – Патрик успел записать альбом до того… ну, до того, как всё случилось?
– Нет, – поджал губы продавец. – Это поёт Клодетт, кузина Патрика. Она прилетела сегодня утром, и мне пришлось сообщить ей дурные вести. И следуя старинной Винтлорианской традиции, Клодет тут же принялась петь прощальную песню.
Эбенизер заглянул в подсобку и обнаружил, что только голосом сходство Клодетт с Патриком не ограничивалось. Она и внешне была на него похожа – то же пурпурное оперение на груди, те же зелёные когти. При этом Клодетт была чуть ниже и чуть круглее своего кузена.
– Вам не кажется, что она выбрала слишком весёлую песню для поминок? – спросила Бетани.
– Может быть. Но Клодетт изумительно поёт, – ответил Эбенизер.
Они постояли ещё немного. Волшебный голос пернатой певицы уносил каждого из слушателей в свой собственный мир.
Продавец птиц первым нашёл в себе силы нарушить молчание. Во-первых, Клодетт пела уже несколько часов и он успел привыкнуть, а во-вторых, он был настоящим бизнесменом и не терпел, когда покупатели толкались в магазине без дела.
– Вы что-то хотели? – спросил он.
– Да, вообще-то мы пришли за… – начал Эбенизер.
– У Эбенизера день рождения, – перебила Бетани. – Вы предоставляете скидки именинникам?
При слове «скидки» продавец птиц невольно вздрогнул. А потом его посетила прекрасная идея.
– Даже лучше! – воскликнул он. – Нашим самым преданным покупателям мы дарим подарки!
Он собрался было нырнуть в подсобку, но Эбенизер его остановил.
– Простите, но я как-нибудь обойдусь без гоацина. Спасибо за предложение, но мы пришли не за птицей.
Продавец повернулся к Бетани и Эбенизеру. Вид у него был откровенно несчастный.
– Мистер Твизер, вы же знаете, что я продаю птиц. И тем не менее уже третий раз за неделю вы являетесь сюда за чем-то ещё. Сначала вы искали ребёнка, потом попросили провести экскурсию. Боюсь спрашивать, что вам нужно сейчас! Индейский вигвам? Смысл жизни? Гиппо-чтоб его-потам?
– Если вам не затруднит, мы бы хотели купить клетку. Самую крепкую, что у вас есть, – сказал Эбенизер.
– Что ж, это ещё ничего, – проворчал продавец птиц. – Для какого-нибудь сильного зверя?
