— Бегу, — подпустив слезу, ответила она.
— Антоновну не трогай, — невнятно, по-видимому, от усталости «сказала» старушка. — Вон перед тобой парадная, четвертый этаж, номер сорок семь. Поднимайся, приючу.
— Спасибо, — «поклонилась» Лиса и, подхватив сумку, вышла из машины.
— Спасибо вам, товарищ, — сказала она громко, обращаясь к Черту, и вопросительно на него взглянула.
— Бывай, — равнодушно ответил Черт и чуть прикрыл глаза. Он все слышал, оставшись, тем не менее, вне игры.
Старушка была «скрытница», но от себя ведь не уйдешь: услышала Лису (значит, потенциально была незаурядной колдуньей) и купилась, не смогла сдержать желания «поговорить».
— Тебя, как мама в детстве называла? — спросила вдруг Мария Игнатьевна.
— Натой, — на автомате ответила Лиса, и мозаика сложилась.
«Ната!»
— Кто у вас? — спросила она вслух, подходя к Марии Игнатьевне, и обнимая ее за плечи.
— Сын с невесткой, — тихо ответила старушка и заплакала.
— Живы? — спросила Лиса, поглаживая женщину по голове и плечам.
— Не знаю, — сквозь слезы ответила та. — Ничего не знаю… Пятнадцать лет прошло, и ни слуху, ни духу, ничего…
2
Можно было бы и догадаться, не такая, в принципе, и дура, но все случилось, как и должно было случиться, то есть как всегда. Впрочем, Лиса не заблуждалась и не питала иллюзий. Она давным-давно знала, что никакой логики в том, как «вещует» душа, нет, и быть не может. Здесь ничего нельзя было поверить алгеброй, даже если затем, все становилось очевидным настолько, что приходилось стыдиться за свою тупость. Обратным взглядом посмотреть, все ясно. Однако когда каша только заваривается, логику отрубает напрочь, хоть головой об стену бейся, ничего не ясно.
Она открыла зонт и медленно, с удовольствием вдыхая сырой прохладный воздух, пошла по улице Воскова к Маркина и уже по ней в сторону Кронверкского проспекта. Оставалось решить, как связаться с Натой, а в том, что Наташа жива, Лиса почему-то совершенно не сомневалась. А раз не было сомнений, то так оно и было, в этом она тоже убеждалась не раз и не два. Вот если бы и с двумя другими нужными ей людьми дело обстояло так же просто, жизнь обернулась бы легкой прогулкой, а не поиском в лабиринте, полном змей и крыс.
В конце концов, все, как это часто случалось с ней и раньше, решил случай. На углу Маркина и Кронверкского стояла будка телефона-автомата, и Лиса, не раздумывая, направилась к ней.
«Если трубка срезана или телефон не работает…» — подумала она, но автомат оказался исправным и номер телефона всплыл в памяти, как если бы и не прошло столько лет.
— Здравствуйте, — сказала она в трубку, услышав незнакомый сиплый голос, который с одинаковой вероятностью мог принадлежать и мужчине и женщине. — Будьте любезны, Наташу!
— Я вас слушаю.
— Наташа?
— Да.
«Наташа?!»
Теперь надо было срочно что-то соображать.
— Извините, пожалуйста, — сказала Лиса. — Вы меня не знаете, но меня просила передать вам привет ваша однокурсница, Катя Милютина.
Линия была «чиста», но это говорило только о том, что сейчас Нату не прослушивают. Однако всегда существовала опасность, что поисковый компьютер отслеживает определенные сочетания слов.
— Милютина? — спросил чужой голос. — Это девичья фамилия или…
— Ой! — сказала Лиса. — А я не знаю. Наверное, по мужу.
— Милютину не помню, — с сожалением сказала Наташа, если, конечно, это была она.
— А она меня просила передать вам посылочку, — «растерянно» сказала Лиса. — Мед наш, башкирский, и письмо…
— Ну приходите, — вяло согласилась Наташа.
— А это удобно?
— Адрес знаете, или сказать?
— Знаю.
Она знала адрес, помнила квартиру на Варшавской улице, как будто была там только вчера, но они уже говорили о другом.
— Вот и славно, — сказала Наташа. — Часиков в семь сможете? Чаю попьем с вашим медом…
— Конечно, — «обрадовалась» Лиса. — В семь! Я сейчас по магазинам пробегусь, а к семи буду у вас.
— До встречи.
Короткие гудки.
«Господи! Этот голос…»
3
В три часа, опоздав всего минут на двадцать, Лиса подошла к кооперативному кафе на углу Пестеля и Литейного. Как ни странно, дождь прекратился, и кое-где сквозь просветы в тучах пробивался солнечный свет. Она «понюхала» воздух, но, несмотря на относительную близость Шпалерной и массу спешащего по своим делам народа на проспекте, здесь было «тихо». Пика и Алекс уже были внутри, сидели за столиком в глубине зала и с аппетитом ели жареную свинину в кляре. Лиса, которая не так давно перекусила в попавшейся по пути домовой кухне, заказала себе только кофе с пирожным, а еще через пять минут появился и Черт. Он подсел к ним за столик, с интересом посмотрел каждому в тарелку, но, к удивлению Лисы, есть ничего не стал, ограничившись одним только кофе.
— Оставь, — сказал он Алексу своим равнодушным ко всему голосом и закурил. — У блондинки запущенная гонорея. Намыкаешься потом.
— А у второй что? — как ни в чем, ни бывало, поинтересовался Алекс, рассматривавший двух девушек за столиком у окна.
— У второй, — тем же монотонным голосом ответил Черт, сидевший к девушкам спиной. — Два аборта, а так вполне.
— Зинаида Владимировна, — повернулся Алекс к Даме Пик. — Сделай мне телку, будь другом!
— Совсем обалдел?! — вскинулась Пика, у которой, судя по всему, было сейчас отвратительное настроение. — Я тебе кто?
— Друг, — с наивным простодушием, которое стоило ровно две копейки, ответил Алекс. — Я ведь тебя, как друга прошу.
— И поэтому я должна тебе девок в постель подкладывать?
Лиса покачала мысленно головой, прекрасно понимая, что на этот раз Алексу ничего не обломится, и чуть «тронула» брюнетку, которую держала краем глаза. Сознание у той оказалось путанное, но податливое, тем более что, как поняла Лиса, накануне случился облом, пьяный в дупель приятель заснул прямо на ней, так и не сделав того, чего она от него ожидала.
«Твою мать», — мысленно выругалась Лиса, ощущая себя грязной с головы до ног.
Но дело было сделано, а парня было жаль. Алекс сидел на казарменном положении уже третий месяц, и ему просто необходимо было выпустить пар, особенно, имея в виду предстоящий европейский вояж.
— Иди, — сказала она своему оператору. — Клей! Но в шесть утра изволь быть у паровоза на Финляндском. Ты меня понял?
— Есть, — радостно отрапортовал Алекс. — В шесть на Финляндском. Спасибо.
