«А как?» — размышления о Некто неожиданным образом подвели ее к совершенно другому вопросу.
А при чем здесь Кайданов? Германа-то она за каким хреном взялась вдруг искать? Вот это было уже вовсе не понятно. Ей нужен физик? Так Кайданов уже четверть века физикой не занимается, да и занимайся он наукой, Гора или Никифора найти куда проще. И еще у поляков, в Кракове, была такая славная девочка, которая великолепно разбиралась в физике. И у Петра Кирилловича, наверняка, есть кто-нибудь на примете. Тогда зачем? Уж не затем ли, что о нем спросил Август?
8
Начало темнеть.
— Где мы? — спросила Лиса.
— Западнее Сортавалы, — ответил Черт, не оборачиваясь, но так, как если бы все время ожидал ее вопроса. — Еще час покрутимся здесь и поедем в город.
— Алекс!
— Да?
— Что слышно? — спросила Лиса и посмотрела искоса на Пику, спрашивая разрешения закурить.
— В «Багдаде» не спокойно, — сказал Алекс, не оборачиваясь и даже не обозначив интонацией свою шутку юмора. — Все новостные программы сообщают об арестах. Метут всех подряд. Похоже, в ЕС открылся сезон охоты.
— Да, кури, — буркнула Дама Пик. — Что с тобой поделаешь.
— Скоро и у нас начнется, — сказал, ни к кому не обращаясь, Черт.
— А уже! — почти весело сообщил Алекс. — МВД сообщило, что по вновь открывшимся данным, разыскиваемая уголовница по кличке Рапоза — представляешь, Нота, как это звучит для русского слуха, Рапоза? Музыка!
— Не отвлекайся, — попросила Лиса, которая догадывалась, о чем подумают простые русские люди, особенно в глубинке, когда услышат такое словечко.
— Говорят, ты как-то связана с эстонскими националистами.
— Ну, значит, не повезло веселым эстонским парням, — Лиса затянулась и снова прикрыла глаза. Как бы то ни было, отменять вояж в Европу, она была решительно не намерена.
— Что по поводу наших «сирых и убогих»? — спросила она, чтобы сменить тему.
— В ЮАР никого, — ответил Алекс. — В Германии двое. Один в Ульме, и еще один в Западном Берлине. В Израиле — один, тот, о котором я тебе уже говорил, но по его поводу у меня большие сомнения. Понимаешь, я так понял, что «Лобный синдром» возникает при физическом поражении этих самых лобных долей головного мозга. Так что, вряд ли.
«Всего трое, — усмехнулась она в душе. — Вернее, двое. Органическое поражение мозга это действительно не наш случай. Значит, двое, и оба в ФРГ. Сущие пустяки, Некто. Теперь тебе не отвертеться!»
9
«Сделала один раз, могла сделать и во второй», — Август смел рукой серебряные фигурки с шахматной доски и поднял взгляд.
Невидимое из-за обложивших небо туч солнце садилось в море, но лучи его кое-где пробивались сквозь редкие прорехи и окрашивали четко видимые участки воды в цвета расплавленного золота.
«Выбор невелик, — решил он, не в первый раз обдумав сложившуюся ситуацию. — Или это сделает она, или я. Или это не удастся никому».
Наверняка, ему было известно одно. Каким-то неведомым образом Лиса была способна «читать» в его душе. Почти невероятно, но факт, и, к сожалению, теперь она будет действовать, сообразуясь не с разумом, а с эмоциями.
«Жаль, — решил он. — Ничего хорошего из этого не выйдет».
Вопрос был лишь в том, оставить ли все, как есть, понадеявшись на то, что все действительно зашло так далеко, что стало необратимым, или проверить самому?
«Это была ошибка, — сказал он себе, меряя шагами бесконечные переходы замка. — Но кто свободен от ошибок?»
Даже бог, в которого он, как ни странно, верил всю жизнь, даже всевышний, возможно, однажды ошибся. Тогда ли, когда создавал людей, или тогда, когда напустил на них своих зверей, но ошибся.
«Впрочем, возможно, я просто не в силах постичь его промысла. Может такое случиться? — спросил он себя. — Еще как может! Все мы всего лишь твари господни, и охотники и их дичь».
«Твари, — повторил он мысленно, как бы обкатывая это слово на языке, испытывая его на истинность. — Твари. И она тварь, и я. А вот просто ли мы твари, или все-таки божьи твари, покажет время».
Он шел, куда глаза глядят, но ноги сами принесли его туда, куда Август меньше всего стремился сейчас попасть, к «железной двери».
«Судьба, — усмехнулся он, но в его усмешке не было радости. — Судьба…»
Он положил руки на холодное железо и попытался «увидеть», что там, за этой дверью. Однако «видеть» сквозь такие «двери» он не мог. Единственное, что было известно достоверно, это то, что пока он все-таки, скорее, жив, чем мертв. Остальное в руке господней.
Глава 6
Песня Лорелеи
[34] (
2 октября, 1999)
1
«Время», — напомнил он себе, с неудовольствием признавая собственную слабость.
Время, и в самом деле, стремительно уходило, и откладывать дальше становилось совершенно невозможно. Возможно, что и сегодня было уже поздно, а завтра… кто знает, что могло случиться завтра?
Как ни странно, ему было совсем не жаль бросать всю эту фальшивую роскошь, весь этот иллюзорный парадиз. И покой, подобный забвению смерти, он оставлял без сожаления. Впрочем, ничего странного в этом не было. Он знал им цену, и покою, и комфорту, и изысканной красоте, потому что весь их смысл заключался не в утверждении чего бы то ни было, а лишь в отрицании того, к чему теперь ему предстояло вернуться. А вот возвращаться-то Августу как раз и не хотелось. Однако все сложилось, как сложилось, и рефлексировать по этому поводу было поздно. Повернуть время вспять не мог даже он.
— Господа лорды, — сказал он, входя в «Мечный зал». — И вы леди.
Август вежливо поклонился леди Дженевре — единственной женщине среди его командиров, и обвел медленным взглядом всех четверых, собравшихся здесь по его приказу, чтобы выполнить то, что всегда представлялось им чем-то настолько далеким от реальности, что им смело можно было пренебречь. Тем более, что именно так относился к этому их сюзерен. Однако времена меняются, и вот они здесь, и Август стоит перед ними, чтобы отдать последние приказы и, не мешкая, отправиться в путь.
— Все решено, — сказал Август и чуть улыбнулся. — Я отправляюсь на ту сторону, и вы последуете за мной.
Дженевра, затянутая в черную кожу, скрывающую под собой тонкую стальную кольчугу, ответила ему счастливой улыбкой. Левая ее рука сжимала рукоять японского меча, в желтых глазах плавилось безумие вышедшего на охоту хищника.
