Она едва успела. Ее вывернуло почти сразу, как только она ворвалась в туалет. Захлопнулась за спиной дверь, и Ольга согнулась пополам, не в силах уже дойти на ставших вдруг ватными ногах до раковины. Ее вывернуло прямо на кафельный пол, а потом еще раз, и еще. Но все это были сущие пустяки, как поняла она еще тогда, когда стояла, согнувшись и содрогаясь всем телом от рвотных позывов. Просто «адаптация» выбросила в желудок, как в самую подходящую для этого в организме полость, все то дерьмо, что успело вырасти в теле Ольги Эйнхорн, ну а он, желудок, такой нагрузки, естественно, не выдержал. Только и всего.
«Хорошо, что не обделалась», — подумала она почти равнодушно и, выпрямившись, заковыляла к раковине, чтобы умыть лицо и прополоскать рот.
8
Как ни мало долетело до нее «живи», Лисе и этого хватило «за глаза, и за уши». Сил сразу прибавилось, будто плеснули в кровь хорошую порцию кофеина с глюкозой, и настроение, несмотря ни на что, улучшилось необыкновенно, словно дури накурилась. Она просто ожила вдруг, едва не впав при этом в эйфорию, но, с другой стороны, и насторожилась.
«Что это было?»
Хороший вопрос. Если бы к нему еще и ответ соответствующий прилагался, цены бы ему не было. А так, что ж, вопрос без ответа только причина для головной боли и ничего больше. Возможно, что вообще не произошло ничего такого, о чем стоило бы думать, то есть, ничего из того, что могло, так или иначе, касаться Лисы. В конце концов, магов в Европе хоть и не много, но все-таки не настолько мало, чтобы они вовсе не могли пересечься. А колдовство, которое почувствовала Лиса, по здравом рассуждении, случилось никак не ближе трехсот метров от того места, где она тогда находилась. Сильное колдовство — это факт — даже очень сильное, но и очень быстрое. Такое стремительное — «И что бы, во имя всех святых, это могло быть?» — что Алекс его даже не заметил, а Пика, хоть и почувствовала «что-то такое», была, тем не менее, полна сомнений, не почудилось ли ей это «с устатку, да на нервах». Один Черт уверенно засек волшбу и оценил ее по достоинству.
— Сильно, — проскрипел он, выворачивая на автостраду. — И быстро. Метров двести-триста на восток.
— То есть, на территории госпиталя, — кивнула Лиса.
Ну что ж, вполне вероятная вещь, если подумать. Кто-то кого-то по быстрому «подлечил». Но так нагло? Что называется, у всех на глазах? Было в этом что-то неправильное. Не рисковали так маги, давно уже усвоив, что для чудес нужны не только желание и Дар, но и подходящие время и место, а университетская клиника, как ни посмотри, не лучшее место для таких вот сумасшедших экзерсисов.
«Но может быть, у него не было выбора?»
Ведь и так могло случиться, что у колдуна — «Ну хорошо! У колдуньи!» — просто не оставалось времени на поиски соответствующих обстоятельствам места и времени. Умирал кто-то, допустим, или еще что-нибудь?
— Ты подготовку почувствовал? — спросила она вслух.
— Это не подготовка была, — лаконично ответил Черт, встраивая Фольксваген в поток.
— А что? — к словам Черта и всегда-то следовало прислушиваться, даже если от его интонаций начинало крутить живот, а в таком деле, как детекция чужой волшбы, тем более.
— А что? — спросила она, настораживаясь даже в своем нынешнем «улетном» настроении.
В самом деле, что же такое она почувствовала перед самой волшбой? Ведь что-то же Лиса почувствовала, в этом она была уверена.
— Не знаю, — лаконично ответил Черт и увеличил скорость, благо правила разрешали. — Мы в Мюнхене что-то забыли?
«В Мюнхене…»
— Не знаю, — уже произнося эти простые слова, она поняла, что слово в слово повторила ответ Черта. — Я знаю только, что сегодня вечером мы должны быть в Мюнхене, а зачем и почему, не знаю.
— Опять? — озабоченно спросила Пика, по своему характеру боявшаяся всего нового и неожиданного.
— Да, — коротко ответила Лиса и, протянув руку, тронула за плечо Алекса. — Алекс, не в службу, а в дружбу, погляди там, что с этим дядькой в Тель-Авиве?
Алекс оглянулся и удивленно на нее посмотрел, но ничего не сказал, а взгляд его вопрошающий Лиса решительно проигнорировала.
«Пусть думает, что хочет, только бы дело делал!»
— Посмотришь? — попросила она, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу дурацкий смех, буквально распиравший легкие. — Очень надо.
— Посмотрю, — покорно согласился Алекс и отвернулся.
— Час времени у меня есть? — спросил он Черта.
— Два, — коротко ответил тот, не поворачиваясь. — Два. Через два часа привал и обед.
9
Темно, холодно… Постыло? Великолепное слово!
«Так жить нельзя. Кто сказал?»
Кто-то сказал. По-другому поводу, разумеется, но сказал хорошо, и, если подумать, то с ним, это сказавшим, следует согласиться: да, вы правы, товарищ, так жить нельзя. Однако теперь, видимо, придется. И так тоже, если уж приспичило жить.
«Зачем, спрашивается?»
Зачем? Хороший вопрос. Слово хорошее, вопрос хороший, а жизнь плохая, постылая.
«Но ведь не умер!»
Тоже правда. Не хотел бы жить, мог умереть. Никто силой не держал. Сам решил. Сам. А теперь что?
Он попробовал себя ощутить, но это оказалось сложнее, чем «увидеть» мир вокруг себя. Больничная палата… кровать…
«Койка», — поправил он себя.
Разумеется это была больничная койка. Шесть коек, одна его собственная.
Он поднялся к потолку и посмотрел на себя сверху.
«Ужас!»
Не то слово! И так-то никогда красавцем не был, но то, что лежало сейчас на больничной койке и человеком назвать было сложно.
«Существо… И оно того стоило?»
Трудно сказать.
Он огляделся вокруг, но ничего интересного не нашел и, немного поразмыслив над тем, что теперь предстояло сделать, вернулся в свои бренные останки.
10
Судя по всему, зов пришел откуда-то со стороны Мюнхена. Тихий зов, едва слышный, но родная кровь не шепчет, а кричит, и Ольга, не раздумывая, поехала в Мюнхен. Машина у нее, правда, оказалась старенькая и «летать» не умела, вернее уже не могла, но движок тянул, колеса крутились, и, в любом случае, это было лучше, чем тащиться на поезде или в автобусе. Вот только одного она не учла — впрочем, Ольга об этом заранее и не знала — что уже через час ей зверски захочется есть.
«Адаптация, — вспомнила она, решительно борясь с голодом, буквально поедавшим ее пустой желудок. — Адаптация. Но это значит, что до Мюнхена я доберусь только к вечеру».
11
Алекс «вернулся» всего за пару минут до того, как Черт, съехав с главной дороги, начал выруливать к бензоколонке, рядом с которой имелся, разумеется, и ресторан. Где так долго гулял оператор, Лиса, уверенная, что задание ее вряд ли заняло у него больше четверти часа, спрашивать не стала. В конце концов, она была советским человеком и прекрасно понимала, что каждый имеет то, на чем «сидит». Бог с ним, с Алексом — порнуху он там смотрел, или еще что — главное он не ерепенился и дело свое делал на ять. Остальное лирика.
