Книга Твари Господни, страница 53. Автор книги Макс Мах

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Твари Господни»

Cтраница 53

«Красивая женщина, — подумал Кайданов для разгона, пытаясь нащупать ногой твердую почву. — Красивая… Что?»

А ничего. Все так и обстояло. Красивая. Женщина. Всяко лучше надувной тетки для секса, ведь так? Так. Однако с чего бы во всем этом теперь ковыряться? Ведь Кайданов четко помнил — несмотря на свой «обморок» — почему ее тогда выбрал, оставив при себе. Именно поэтому. Никаких эмоций и, значит, никаких обязательств, возникающих там, где есть, пусть не любовь, но хотя бы привязанность.

«Мы в ответе за тех, кого приручили… Где-то так».

А Викки… Правильные черты, высокие скулы, серые глаза и… И все. Бестрепетное равнодушие манекена. Но тогда, почему его «резиновая Зина» отказалась остаться в Берлине? Поехала с ним, притом, что и сама не верила, что встреча эта не выйдет боком… Поехала и вытащила.

— Как ты меня нашла? — спросил он вслух, хотя, видит бог, хотел спросить совсем о другом.

«Зачем? — хотел он спросить. — Зачем ты меня вытащила? Какого хера взяла на себя роль провидения?»

Но не спросил. Не сказал. Побоялся? Устыдился? Он Испугался Спросить? Ее?

— Как ты меня нашла? — вот что он у нее спросил вместо этого.

Они уже два часа сидели в маленьком полупустом и погруженном в уютный полумрак баре, не без умысла устроившись в дальнем углу длинного полуподвального помещения. В неярком желтоватом свете бра, закрепленного на краснокирпичной стене метрах в двух от их столика, и маленькой красной свечи, горевшей посередине квадратной столешницы, разглядеть Кайданова было затруднительно, что, собственно, сейчас и требовалось. А громкая музыка — крутили, как ни странно, ностальгическую группу АББА — легко заглушала негромкий разговор, когда и если он возникал. Идеальное место. Настоящая тараканья щель, о которой он мечтал, возникнув из небытия посередине оживленной Финкенштрассе. Здесь и посидеть можно было в покое, и себя в порядок привести, пока фашисты разворачивают все эти свои «Перехваты», «Капканы» или новомодную «Охоту на волков». Спасибо Викки, она быстро и грамотно увела его с улицы, нашла этот бар и теперь терпеливо и вдумчиво накачивала кофеином, алкоголем и глюкозой.

Сначала он был в прямом смысле слова никакой. А никакой это и есть никакой. До угла этого и то еле добрался, не вполне соображая даже, где он и зачем. Вот таким он тогда был, и если бы не Викки, ему конец. Гестапо взяло бы Кайданова тепленьким и готовым к неспешному потрошению на предмет паролей и явок. Но девочка его вытащила. На себе, можно сказать, доволокла до этого самого стула, усадила, влила одну за другой пять чашек крепчайшего и до безумия сладкого кофе, скормила какую-то сладкую дрянь, типа «сникерсов» или «твиксов», а затем заставила выпить еще и коньяку. И все это время тихонечко обдувала живью, рискуя своей собственной гладкой задницей. Так что в конце концов Кайданов начал помаленьку оживать и даже беседу какую-никакую смог поддерживать. Впрочем, говорить внятно и по существу он начал именно с того момента, когда смог сформулировать свой самый главный вопрос.

— Как ты меня нашла? — спросил Кайданов.

— Захотела и нашла, — судя по всему, Викки вопросу не удивилась, но и отвечать на него не стала.

Как всегда. Никак. Захотела и нашла. Вопрос, зачем? Как нашла, не так уж и важно. Это всего лишь техническое обстоятельство, но вот зачем, это да, это существенно. Потому что сам-то он, судя по всему, возвращаться, не собирался. Иначе бы и в Мюнхен не поехал. Ведь знал — ну пусть не наверняка, но определенно чувствовал — что-то с этой встречей не так. А его чувства дорогого стоили.

«Я просто не хотел жить… Устал…» — а вот это было похоже на правду, хотя на «ясную голову» Кайданов себе в этом никогда бы не признался. Но от правды куда уйдешь? Когда-нибудь, где-нибудь, она тебя обязательно достанет. Такова ее природа. Не хотел жить. Устал жить. Только «вслух» эту мысль сформулировать не мог. Вот и не формулировал. И даже не знал, насколько все плохо. А теперь вот взял и «сказал». Теперь, когда оказался слаб и немощен, как калека, все вдруг и открылось и, что интересно, даже возражений не вызвало. Просто «этот костюмчик» пришелся впору, вот в чем дело.

«Как раз», — признал Кайданов, не испытывая при этом никаких особых эмоций.

Не хотел жить.

«И с чего бы вдруг?» — но вот ёрничать не получалось. Да и не следовало, наверное. Не хотел, потому что выдохся. Вышел весь, как говорили старики в его детстве.

«На нет сошел», — но и это его не удивило. Это-то как раз было понятно. Или, вернее, стало понятно теперь. Другое занимало. Зачем, тогда, прорывался? Мог ведь устроить им такой «последний парад», что и через сто лет вспоминали бы с ужасом. Как раз на такое и хватило бы сил. Но нет, не убился, не реализовал свой глубоко законспирированный в душе план — так глубоко запрятанный, что и сам про него не знал, пока небо не рухнуло, и это все не всплыло на поверхность куском канализационного дерьма — не убился, а побежал.

«Зачем, если сам искал смерти? Или уже не искал?»

«По-привычке…» — но это предположение не выдерживало никакой критики. Привычка, автоматизм — все это хорошо и даже замечательно, когда есть цель, мотор, желание наконец. Но, как он теперь знал, мотор заглох, цели давно выветрились, а желание, если и существовало, то ровно противоположное по значению. Не жить, а умереть.

«И видеть сны…» — но и это неправда. Там снов не будет. Потому что не будет ничего.

«И что же в остатке?» — а вот на этот вопрос Кайданов должен был ответить. Несмотря ни на что, на слабость и боль, обязан был ответить.

— Ты меня чувствуешь? — спросил он вслух. Во всяком случае, это было что-то реальное, за что его плывущее сознание могло хоть как-то ухватиться.

«Чувствует?» — следовало признать, что это было что-то новое. Об этой ее способности Кайданов раньше не знал. Сам ее не чувствовал, но полагала, что и она его «видит» ровно настолько, насколько все они друг друга могут «видеть».

— А ты как думаешь? — ее голос не выражал ровным счетом никаких эмоций. Просто вопрос. Он спросил, она спросила. И все.

— Значит, чувствуешь, — Кайданов допил остывший кофе и медленно, контролируя каждое, даже самое простое движение, закурил очередную сигарету.

— Значит, чувствую, — показалось ему или Викки, действительно, усмехнулась?

— Угомонись, милый, — сказала она, пока Кайданов закуривал. — Какая тебе разница?

«И в самом деле, какая мне разница?»

Чисто технический интерес? Вроде того, а на что еще способен мой комп, мой Майбах, [48] мой холодильник, мой… моя… мое…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация