Сейчас Лиса сидела к нему в профиль, и он не смог отвести от нее взгляд, пока Рэйчел не села напротив, разом переключив внимание на себя.
— Кто она?
— Она… — он не знал, стоит ли рассказывать. И дело тут не в ревности, которую могла бы испытать Рэйчел, а в том, что в подполье, как в подполье: меньше знаешь, дольше живешь.
— Она знает Чела. — А вот Рэйчел еще не знала, что Чел это он.
«Но скоро все равно узнает».
— Чел это я, — сказал Кайданов. — А она… Она сменила внешность, и ее имя не мой секрет.
— Тогда, не говори, — согласилась Рэйчел и положила руку ему на запястье. — Я же не маленькая, понимаю.
— У нас с ней никогда ничего… — начал было Кайданов, но договорить она ему не дала.
— Знаю, — улыбнулась она. — Это-то я сразу поняла. Я не поняла другого, почему ты с ней не хотел говорить?
— Наши дороги разошлись, — и он вдруг вспомнил слух, прошедший лет десять назад — а про кого, спрашивается, не ходили такие слухи? — и на мгновение как будто, действительно, перенесся в то давнее уже утро в Амстердаме, когда Пиноккио шепнул ему при встрече, что в Будапеште взяли Цаплю. К тому времени, он стал ее уже забывать. Дороги их давным-давно не пересекались ни на Земле, ни в «Чистилище», а любовь, вернее, то, что он любовью полагал, но что, на поверку оказалось, в лучшем случае, влюбленностью, истаяла, сойдя на тихое нейтральное «нет». И все-таки в тот день он напился, как свинья. Пил в одиночестве, по-черному. Пил и не пьянел, пока в один момент просто не вырубился.
«Выходит, что-то все-таки было?»
— Наши дороги разошлись, — сказал он вслух. — Ты назначила встречу?
— Да, — кивнула Рэйчел. — Она придет.
«Знает ли Лиса, кто скрывается под ником Чел?» — но этого, разумеется, он узнать не мог.
«А если знает? И о чем, черт ее подери, она так хочет со мной поговорить?»
4
По-хорошему, делать этого не стоило. В Мюнхене этой ночью и так было «жарко», как в «Пекле», но времени на то, чтобы раздобыть необходимую электронику и замаскировать акцию под обычную уголовщину, просто не оставалось. С тем же успехом экс можно было просто перенести на день-два вперед и на триста-четыреста километров в любую сторону. Однако деньги были нужны сегодня, сейчас, потому что купить билеты на самолет было просто не на что, а время уходило и…
«Отобьемся», — Ольга медленно прошла по тротуару, вся, превратившись в слух, но ничего подозрительного по-прежнему не ощущала, а ведь «невод» она забросила уже с минуту назад.
«Чисто…»
На самом деле, чисто было только в ближайших окрестностях, но кто притаился, если, конечно, он есть, за границей «невода», узнать было невозможно. Однако риск быть обнаруженной входил в ее расчеты. Вопрос был только в том, насколько они наследят, прорываясь с боем. Но и этого им знать, было не дано.
Она сделала еще шаг и почувствовала короткий импульс.
«Есть!»
На улица не было ни души, а веб-камеру Катарина только что убила наповал, так что Ольга сразу же побежала. Она стремительно — наискосок — пересекла проезжую часть, прыжком достигла наружной стены банка и, обрушив одним ударом «молота» толстое тонированное стекло, преграждавшее вход во внешний бокс, не мешкая, «взялась» за банкомат. Теоретически, это было несложно, но реально она еще никогда банковских машин не вскрывала. Однако боги высокого Олимпа были к ним благосклонны. Электронный механизм сдался через двадцать семь секунд. Внутри бронированного ящика что-то обреченно щелкнуло, и в лоток начали поступать кредитки. Стараясь не думать о том, что она только что зажгла над головой факел высотой со священную гору, не говоря уже о том, что должна была сработать и сигнализация, Ольга схватила деньги и сунула их в сумку. А глупая машина, стрекоча, как цикады осенью, уже выдавала следующую порцию.
«Десять секунд», — Ольга запихивала бумажки, как попало, одновременно «слушая» мюнхенский воздух. Воздух «гудел» от напряжения, и вместе с ним начинали вибрировать и ее, еще неокрепшие и неадаптированные к таким перегрузкам, нервы.
«Ну же! Девятнадцать секунд…»
Где-то уже разворачивались в их сторону патрульные машины, и поднимались «в ружье» группы захвата, а взломанный банкомат продолжал методично отсчитывать денежные ассигнации Европейского Банка, пестрые бумажки с портретами совершенно неизвестных Ольге людей, деньги, без которых она никак не могла обойтись и которые могла только отобрать силой.
«Двадцать пять… Сукин сын!» — Ольга схватила еще одну пачку и, крутанувшись на месте, рванула в ночь.
Она вихрем пронеслась по улице, свернула в переулок, другой, увидела впереди спину Оскара, указывавшего путь, и отпустила «невод». Теперь она была «слепа» и надеяться могла только на свои человеческие чувства. Не снижая скорости, под далекое еще, но быстро приближающееся улюлюканье полицейских серен, они пробежали через слабо освещенный проходной двор, выскочили на следующую, тоже пустынную в этот час улицу, где в машине их ждала, отошедшая несколько раньше Катарина, и Ольга вздохнула было с облегчением, но сразу уехать не получилось.
— Не стреляйте, — сказал где-то рядом сухой равнодушный голос, и из жиденькой тени, сгустившейся там, где ослабевал свет уличного фонаря, возник человек.
«Духи заступники!» — о таком Ольга знала тоже только теоретически. С «человеком невидимкой» она встретилась впервые, и встреча эта ей очень не понравилась. Даже теперь, когда незнакомец, которого она с перепугу чуть не ударила «молотом», вышел на свет, Ольга с трудом удерживала его в поле зрения. Он все время норовил исчезнуть, и, скорее всего, так и поступит, если что-то в их диалоге не задастся.
— Ты кто? — спросила она, одновременно поднимая руку, чтобы остановить вышедших на боевой взвод Оскара и Антона.
— Я Черт, — голос этого высокого тощего мужчины раздражал. Им бы железо резать, а не уши портить.
— Ты ведешь нас от банка? — прямо спросила Ольга, опасаясь, впрочем, услышать правдивый ответ. Она его и услышала.
— Да, — коротко ответил Черт. — Я был рядом. Зацепил твой «невод». Пошел искать «рыбака».
«Хорош! — даже в этой глупой ситуации, она не могла не восхититься его силой. Ведь она-то этого Черта даже не почувствовала. — И я хороша. Сукин сын!»
— Чего тебе надо? — время уходило, а погоня по-прежнему висела на хвосте. — Денег? — она шевельнула плечом, на котором висела сумка. Денег было жаль, но драться сейчас с этим неизвестно какими еще способностями обладающим магом было бы безумием.
— Нет, — мотнул он головой. — Деньги у меня есть. Мне нужна помощь.
От его голоса хотелось выть, но Ольга умела абстрагироваться от внешнего. А главным сейчас было не то, как говорит «Невидимка», а то, о чем он говорит.
— Помощь?
