— Доброй ночи, — сказал Кайданов и, только произнеся эти слова, понял, что впервые за много лет попался в расставленные ему обычные для Города силки. Он сообщил присутствующим о том, в каком именно часом поясе находится сейчас его тело.
«Ну и черт с ним!»
— Кофе, пожалуйста, — попросил он, оглядывая зал в поисках свободного места.
Народу в кофейне оказалось даже больше, чем в лучшие времена. И Кайданов совершенно не удивился, увидев среди гостей, как минимум, четверых ветеранов Города, из тех, кто, наверняка, не раз и не два пили здесь кофе и коньяк еще в те времена, когда обслуживал их легендарный Гург. Впрочем, новых лиц было тоже достаточно, однако это, как знал Кайданов по собственному опыту, ни о чем не говорило. Новичков могли привлечь сюда рассказы старожилов или поиски новых аттракционов, однако с той же вероятностью под незнакомыми личинами могли скрываться хорошо известные по прежней жизни персонажи. Его-то самого никто из присутствующих в лицо не знал тоже.
— Я Чел, — представился Кайданов, спрашивая взглядом у Твина (этого скрытного сукина сына Герман знал только по имени) разрешения сесть за его столик. — Обычно я тусуюсь в Цитадели, так что если у кого-то есть возражения против моего здесь присутствия, можете говорить прямо, я все равно не уйду.
— Кофейня Гурга вне политики, — ответил за всех новый хозяин и пошел за стойку. — Кстати, меня зовут Георг, — эти слова прозвучали, когда он уже повернулся к Герману спиной. — И я племянник господина Гурга, пусть земля ему будет пухом.
— Садитесь, — кивнул Твин. — Место свободно.
— Спасибо, — Кайданов сотворил новую сигарету, но на этот раз действительно закурил. — Я слышал кофейня была закрыта много лет?
— Так вы из новых? — поднял бровь Твин. Он говорил вежливо, но без тени дружелюбия.
— Вроде того, — неопределенно ответил Кайданов, не желавший второй раз за пару минут попадать впросак. — Мне говорили, что когда-то это было очень интересное место.
— Это ты, парень, правильно слышал, — подала голос неизвестная Герману немолодая женщина, сидевшая за соседним столиком. — При Гурге здесь бывали даже Первые, Конфуций, Агасфер, Нерон, Иаков…
— Иаков не был Первым, — вмешался в разговор Наблюдатель, занявший свою излюбленную позицию в дальнем углу, где делил столик с каким-то типом, при виде которого в голове сами собой всплывали такие старорежимные понятия, как «действительный статский советник» или «его превосходительство». Впрочем, как подумал Кайданов, чуть дольше задержав на этом персонаже взгляд, русское его происхождение было неочевидно. С тем же успехом данный господин мог быть немцем или даже англичанином.
— Ну и откуда ты это знаешь? — откровенно усмехнулась женщина. — Чьей личиной по твоему был Иаков?
«Хороший вопрос», — мысленно согласился Кайданов. Сам он давно уже подозревал, что Иаков был личиной Некто Никто, а вот кем был сам Некто, оставалось только гадать. Но и здесь имелась одна очень интересная подсказка. Некто Никто исчез примерно в то же самое время, когда погибли один за другим все известные Первые. Случайное совпадение? Возможно. Но с той же вероятностью ничего случайного в этом не было.
«Что же, на самом деле, тогда произошло?» — а вот этого, судя по всему, не знал никто.
— Я не знаю, чьей он был личиной, — отмахнулся Наблюдатель. — Но Первых знали все, они этого ведь никогда не скрывали, а Иакова при жизни Великим магом никто не считал.
«И очень напрасно… Но почему он это скрывал?»
Разговор быстро стал общим и от обсуждения личности старика Иакова быстро перешел к ностальгическим воспоминаниям — то ли личным, то ли почерпнутым из вторых рук — о прежних временах и давних уже событиях. А вот недавние боестолкновения во Франкфурте и Мюнхене никто, как ни странно, не вспоминал. Впрочем, возможно, об этом успели поговорить до прихода Германа?
Кайданов попробовал кофе. Он оказался выше всех похвал, хотя сказать наверняка был ли он лучше, или хуже, того, что варил когда-то Гург, было невозможно. Прошло слишком много времени, чтобы их сравнивать. Точно так же дела обстояли и с коньяком. Напиток был великолепен и его «французское» происхождение не вызывало сомнений. Но был ли это то же самый коньяк или какой-то другой, Кайданов не знал. Впрочем, он и не стал забивать себе голову всей этой ерундой. Просто сидел, почти не вмешиваясь в общий разговор, пил кофе — первую чашечку, а потом и вторую, и третью — цедил помаленьку чудный коньяк Георга, курил и наслаждался совершенно невероятным для него, здесь и сейчас, покоем. Странное ощущение, прямо сказать необычное для Кайданова, но от того еще более «сильное» и, надо сказать, вполне им оцененное. Герману было хорошо и не хотелось никуда уходить, и возвращаться «к себе», озабоченному судьбой Лисы, полному страхов за Рэйчел, и вообще потерявшему вдруг все внутренние «ребра жесткости», никак не хотелось. Однако в тот момент, когда эта мысль или, вернее, это ощущение у него возникло, волшебство исчезло, и к Кайданову «вернулось сознание».
Увы, время бежит не только в реальном мире, в Городе оно тоже стремительно исчезает в бездонном колодце прошлого. Кайданов посмотрел на пустые чашечки из под кофе и коньячные бокалы, выстроившиеся перед ним на столешнице, бросил взгляд на заметно поредевшую публику в зале кофейни и решил, что пора возвращаться. Однако, вместе с реалиями обыденной жизни к нему вернулось так и не разрешенное визитом в Город беспокойство, и перед тем, как покинуть гостеприимного Георга, он решил сделать еще одну — пусть и безнадежную — попытку прояснить ситуацию.
— Я разыскиваю одну сагу,
[53] — сказал он вставая. — Может быть, кто-то из присутствующих сможет мне помочь?
— Назовите имя, сударь, — предложил из-за стойки Георг. — Возможно, эта дама успела уже здесь побывать…
— Ее зовут донья Рапоза Пратеада, — сказал Кайданов, чувствуя непривычную неловкость. — Она из старожилов, так что, возможно…
— Нет, — покачал головой Георг. — Такой саги здесь не было.
— Как вы сказали вас зовут? — неожиданно подал голос сидевший с Наблюдателем «тайный советник».
— Чел, — представился Кайданов, подходя к их столику. Он уже заметил, как блеснули неожиданным интересом обращенные к нему глаза Наблюдателя.
«Они что-то знают».
— Я Виктор, — сказал незнакомец и обозначил сдержанный поклон. — А это господин Наблюдатель, — он чуть повел рукой в сторону своего компаньона. — Присаживайтесь, Чел, поговорим.
— Спасибо, — кивнул Кайданов, садясь на свободный табурет. Было очевидно, что поговорить его позвали не просто так.
— Вы давно в Городе? — спросил Виктор.
— Это имеет значение?
— Возможно.
Что-то в интонации Виктора или в том, как он смотрел сейчас на Кайданова, заставляло думать, что вопрос задан не из пустого любопытства. А Герман обратил еще внимание и на то, что Виктор говорил сейчас очень тихо, так, чтобы никто посторонний их не услышал, но при этом совершенно игнорировал факт присутствия за столом по-прежнему молчавшего Наблюдателя, про которого было известно только то, что он всегда знает чуть больше других. И Кайданов решился второй раз за вечер — и на этот раз совершенно осмысленно — нарушить незыблемые правила конспирации. Однако Виктор его опередил.
