Лиса сделала глоток заказанной ею «Черной кошки» и пришла к выводу, что если по поводу цены этого белого вина она ничего определенного сказать и не может, то пить его, во всяком случае, было не противно. Она сделала еще один глоток, мимолетно пожалев, что в немецких ресторанах запрещается курить, и в этот момент в зал вошли двое.
«Мне что, теперь во всех кабаках такие парочки будут встречаться?!» — Смуглого поджарого мужчину с неожиданно светлыми волосами и серыми глазами — «Турок? Хорват?» — Лиса видела вчера вечером в своей гостинице. Он даже одет был в тот же самый безукоризненный темно-серый костюм. Только вместо голубой сегодня на нем была черная рубашка, ну и галстук, разумеется, тоже был другой. А вот высокую изящную брюнетку с яростно синими глазами и какими-то «хищными», орлиными что ли, чертами несомненно неординарного лица, Лиса видела примерно неделю назад по дороге из Линца в Мюнхен, в закусочной в рекреационной зоне большой бензозаправочной станции. Только одета она тогда была проще и запомнилась Лисе своим ненормальным для такой «тоненькой» девушки аппетитом.
«Волк и… беркут, пожалуй, — решила Лиса, рассматривая эту красивую пару. — Ну и в чем же тут сюрприз?»
В том, что парочка эта появилась здесь и сейчас неслучайно, Лиса не сомневалась, но в чем здесь «секрет», пока не знала. И потому сразу же мягко к ним «потянулась», «коснулась» обоих и немедленно отступила, почувствовав в этих молодых красивых людях скрытую, но в любое мгновение готовую вырваться наружу недюжинную боевую мощь.
Боевые маги? Сразу двое, и именно здесь, в этой гостинице и в этом ресторане, всего за полчаса до назначенной встречи? Это было странное открытие, которое, однако, не столько напугало Лису — пугаться ей, как она понимала, было нечего просто потому, что мало кто был способен ее теперь напугать — сколько удивило и даже, пожалуй, озадачило. Ясно было, что появились они в «Кемпински» не из-за нее, а из-за кого-то другого. Правда, оставалось неизвестно, кого они прикрывают или за кем охотятся. Кайданов? Или Герман здесь ни при чем, как и никому среди магов неизвестная Доминика Граф, и все дело в ком-то третьем, о котором она ничего не знает?
Возможно, последующие события развивались бы по несколько иному сценарию, хотя и вряд ли. Времени до встречи с Кайдановым оставалось еще более чем достаточно, и Лиса, в любом случае, обнаружила бы западню. Но мужчина — «Итальянец? Турок?» — скользнувший было по Лисе нейтральным, вполне равнодушным взглядом незнакомого и не заинтересованного в знакомстве человека, неожиданно вернул взгляд назад и, явным образом нарушая приличия, уставился на Лису с таким выражением, словно увидел, как минимум, королеву Викторию или, скажем, папу Римского. И дело тут было не в том, что он узнал в Лисе ту женщину, которой пару раз сдержанно улыбнулся накануне, во время ужина в совершенно другом ресторане. В этом случае он смотрел бы на Лису как-нибудь иначе. Он «узнал» в ней кого-то другого. Знать бы только кого?
Однако, если незнакомый маг был чем-то настолько поражен, что не смог скрыть своих чувств, то и Лиса отреагировала на его «бестактность» совершенно естественным для нее образом, даже не отдавая себе отчета в том, что делает и почему. Все получилось как-то само собой, практически машинально, как закрыть, например, глаза, если в них ударила струя воды или сноп яркого света. Странный взгляд незнакомого мужчины заставил Лису насторожиться и, значит, прибегнуть к единственно возможной для подсознания реакции — выбросить «невод», одновременно еще глубже прячась в своей никому недоступной крепости «Нигде и Никогда». И «улов» оказался не просто сказочно богат, он буквально перевернул с ног на голову тот мир, в котором она так уютно устроилась всего несколько минут назад.
Лиса окинула ресторанный зал «темным» — сквозь чёрную кисею — взглядом, и настороженность ее сменилась холодным гневом. Здесь везде были враги. В зале ресторана находились одиннадцать федералов
[65] при исполнении и неслабый нюхач в придачу — потеющий от страха и напряжения лысенький и толстенький мужичок, который ничего, впрочем, пока не почувствовал.
«Засада?! — удивление Лисы победило даже вспыхнувший в душе и едва не выплеснувшийся наружу „огнем и кровью“ гнев. — Но на кого?»
Теоретически, ловить могли или ее, то есть, не Дебору Варбург, разумеется, а Доминику Граф, или Кайданова. Оставалось, правда, неясно, как они могли узнать о назначенной на шесть часов встрече, но всегда есть место случаю, как бы фантастичен, он ни казался на первый взгляд.
«Я что-то сказала на допросе?»
По впечатлениям самой Лисы, подтверждаемым кроме всего прочего электронным архивом контрразведки, она им ничего не сказала, но, возможно, она что-то упустила? Впрочем, с тем же успехом, предателем мог оказаться Кайданов, во что, впрочем, Лисе не верилось, да и верить не хотелось. Но тогда оставался третий и последний вариант. Они с Кайдановым совершенно случайно угодили в чужую мышеловку, потому что охотятся здесь за кем-то другим, за этими, например, боевыми магами, которые в этот как раз момент садились за зарезервированный ими столик.
«Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, — мрачно подумала Лиса, выбрасывая свою „сеть“ за пределы ресторана. — Посмотрим…».
Глава 13
Берлин: Момент истины (11 октября, 1999)
1
«Раз пошли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан…»
Вот и зашла, а здесь не «Мурка в кожаной тужурке», а комитет по встрече в полном составе и расстрельная команда в придачу. Ресторан, лобби и вся гостиница были битком набиты «людьми в штатском». Впрочем, служба этих мужчин и женщин, и в самом деле, «и опасна, и трудна», ну а сегодня — такой уж выпал им жребий — станет, вероятно, смертельно опасной, потому что, если так сложится, что Лисе придется вмешаться, живым не уйдет никто.
Она мимолетно отметила эту жестокую мысль, мелькнувшую в занятой совсем другими мыслями голове, но никак на нее не отреагировала. Лиса была уже на боевом взводе и никаких эмоций, кроме, разве что, гнева и холодной, как оружейная сталь, ярости, не испытывала. Это ведь война, а на войне как на войне. Здесь нет ни женщин, ни мужчин, а есть солдаты, свои и чужие. И чужих в плен не берут, потому что партизанам некуда девать своих пленных, и в лазаретах раненых не выхаживают, просто потому что и лазаретов тех нет, ни для своих, ни, тем более, для чужих. В такой войне бьют насмерть или умирают сами, но вот умирать Лиса сегодня совершенно не собиралась.
«Плавали, знаем!» — Она быстро «осмотрела» верхние этажи и крышу. — «Совсем с ума посходили!» — «Вернулась» в лобби, между делом отметив, возрастающее возбуждение этого странного то ли араба, то ли грека — «Интересно, что ему дамочка его скажет? Смотрит, как на Мону Лизу, сукин сын!» — и «вышла» на улицу.
