С днём рождения Герда, с днём рождения!
Даша заходит в спальню, подбадривающе улыбается, сжимая мою руку. Только она знает правду. Только она… в ту ночь я позвонила ей. Потому что больше было просто некому. Она помогла мне привести себя в порядок в какой- то гостинице неподалёку, а потом отвезла домой. Та ночь стала самым жутким кошмаром моей жизни, хотя так я думаю сейчас. Сейчас…
– С днём рождения!
– Спасибо, – пытаюсь улыбнуться, но слёзы уже так близко.
– Не плачь, девочка моя, всё будет хорошо, всё будет хорошо, – гладит мою спину, а меня трясёт. Истерика близко. – Герда, будет только хуже, не зли его.
Киваю, собираясь с духом. Сердце вновь леденеет, и я, как и прежде, ничего не чувствую. Не чувствую, а в воспоминаниях так и стоят его глаза. Глаза, полные боли и ненависти. Наверное, если бы меня ничем не опоили на собственной свадьбе, я бы убежала сама. Я бы сорвалась и всё ему рассказала. Ушла бы с ним, подвергая всех огромнейшей опасности.
И это совсем не выдумка. Мой муж – больной ублюдок. Он полнейший псих. Его неуравновешенность и жестокость не знают границ. Он играет. Я для него идеальная игрушка. Идеальная жертва его больной головы.
Когда его нет, я пытаюсь чувствовать себя живой. Правда пытаюсь, и, наверное, здесь заслуга лишь одного человека. Теи. Я не хотела детей. Пила таблетки, даже хотела сделать укол. Я не желала от него ребёнка. Только не от него. Но для его идеальной семьи не хватало доченьки. Он так и сказал. Ему нужна дочь. Только дочь. Он не примет сына.
Тогда я ещё не до конца понимала, что происходит. После Гриша мне всё наглядно показал. Очень наглядно. Мы на неделю уехали за город, где от творил просто невообразимые вещи. Я сама почувствовала себя вещью. Куском мяса. Хотелось убиться. Просто закончить это всё.
Но он хитрее. Всегда хитрее. Охрана, камеры, никаких опасных предметов. Я живу почти в ватной комнате, с поролоновыми стенами. Всё идеально. Для него идеально.
Самой большой ошибкой стал тест, который я не успела выкинуть за пределы квартиры. Чего-чего, но что прислуга проверяет мой мусор, я бы не подумала никогда.
Девять месяцев иллюзии нормальной жизни. Девять месяцев без этих сумасшествий. И слава Богу, что УЗИ показало девочку, если бы это был мальчик, он убил бы его в утробе. Впрочем, тогда я была бы не против.
Это теперь я готова разорвать любого за свою дочь. Мне плевать, кто её отец. Она моя. Только моя. Конечно, мне хочется так думать. А ещё мне хочется думать, что это ребёнок Шелеста и он просто уехал. Да. Уехал на очередные соревнования. Но это ложь. Это моя больная фантазия, моя защитная реакция.
Я ничего не забыла. И никогда не забуду. Я помню всё. Его голос, глаза, запах, прикосновения. Иногда смотрю его инстаграм, и как дура радуюсь тому, чего он добился. Это уже не обычный мальчик с амбициями и стремлениями. Это любимец публики, начинающая и перспективная спортивная звезда.
Даже смешно, но, возможно, чтобы чего-то достичь, ему было необходимо лишь одно – избавиться от меня? Иногда я полностью уверена в том, что моё присутствие тянуло его назад. Я всегда подрезала ему крылья. Меняла ориентиры. А на деле, как только не стало меня, он быстрее чем со скоростью света стал тем, кем давно желал.
Я смотрю на его фотки, а в сознании диким эхом раздаётся наш последний телефонный разговор. Он сменяется его полными ненависти и боли глазами. Не знаю, чем меня накачали, но я почти не помню свою свадьбу. Совсем. И, наверное, это даже к лучшему.
Оборачиваюсь в сторону гостиной и, сверкнув безжизненным взглядом, иду туда.
– Доченька, с днём рождения! – папа с довольной улыбкой вручает мне букет цветов.
– Спасибо. Думаю, пора в ресторан, там уже ждут, – заключаю и, положив букет на диван, замираю на месте.
По болтающему телевизору очередная реклама. Но эта… эта вызывает в моей душе бурю. Бой за пояс чемпиона. Лас-Вегас. Шелест. Его фото в половину экрана, как и его соперника. Цифры… даты… а у меня ступор. Дашка толкает в бок, и я невольно ловлю Гришин взгляд. Он обещает мне очередное испытание.
– Герда, нужно посмотреть, как там Тея, идём, – протягивает руку.
С подрагивающей усмешкой следую за ним. Мы проходим в детскую. Тея мирно посапывает в своей кроватке. Ей всего год. Но мне кажется, что она была со мной всегда.
– До сих пор течёшь по своему калеке? – Гриша стоит позади, он с силой сжимает мои плечи.
Выдыхаю с шумом. Поджимаю губы, а после, широко улыбнувшись, поворачиваюсь к нему. Медленно, но отрицательно качаю головой.
– Тебе кажется. Гриша, ты вспоминаешь о нём гораздо чаще, чем кто-либо…
– А ты? Я видел твои глаза… видел, – злобно.
– Ты видишь то, что хочешь сам. Но это не так. Нас ждут, пойдём.
Назаров убирает руку в карман брюк, прищуривается, но больше ничего не говорит. Идёт за мной следом.
Я знаю, что это ещё не всё. Знаю. Он просто усыпляет мою бдительность. Этот ролик он спокойно припомнит мне через пару месяцев, когда я совсем забуду о нем..
В ресторане играет живая музыка, меня осыпают поздравлениями и лживыми улыбками. Я делаю то же самое. Это всего лишь очередной обмен «любезностями».
– Ты как?
– Нормально, Даш, сейчас ещё пару бокалов, и будет совсем замечательно.
– У тебя же ребёнок.
– Я слышу осуждение в твоём голосе? – приподымаю бровь, а сама не стираю с лица лживой улыбки.
– Нет… просто.
– Вот на этом и закончим. Всё совсем не просто, Дашуль, совсем, – касаюсь её плеча и иду в туалет.
Миную первый этаж и выхожу на балкон. Холодно. Плечи моментально покрываются мурашками. Моё платье совсем ничего не скрывает. Его словно и нет. Подхожу к перилам, упираясь в гранитную поверхность ладонями. Смотрю на мерзкую погоду и чувствую дующий в лицо ветер. Он холодный. Продувающий насквозь.
Обнимаю себя руками, и так хочется вернуться в прошлое. Так хочется побыть там хотя бы пару минут. Хотя бы пару минут побыть счастливой. Побыть человеком, а не бесправной вещью.
Я много раз думала о том, а если бы…
Если бы я всё рассказала. Если бы обратилась за помощью… но снова и снова сталкиваюсь с одним и тем же ответом. Я бы пожертвовала всем и всеми ради себя. Ради своего эго и благополучия я могла искалечить множество жизней. Разве это цена счастья? Разве она? Нет.
Я не хороший человек. Вовсе нет. Но я верю, что поступила правильно. Так, как могла, как умела. У меня не было выбора. Либо согласиться, либо проверить, блефует ли Гриша. Проверять не хотелось. Слишком дорого. Очень.
– Девушка, может быть, плед?
Официантка смотрит на меня как на больную. Ну да, нужно немного ума, чтобы выйти на мороз в одном платье.
