– Ты очень догадливый, – пробегает пальцами по моему плечу, шее.
– Их тут много?
– Не очень, – смеется, делая шаг назад, – выходите, он догадался, – смеясь.
Убираю руки в карманы джинсов, почти сразу наталкиваясь глазами на Ма, Доронин идет за ней следом. Дальше народ выползает из всех углов, как по команде.
Множественные поздравления, шутки, нарисовавшийся стол, коньяк, нравоучения Доронина-старшего относительно своего сына, всё уже настолько приевшееся и настолько же невообразимое в своем исчезновении. Всё это время Гера стоит рядом, улыбается, хоть и знает, что ей придется выслушать моё недовольство на тему сего праздника.
– Сынок, я хочу, чтобы ты был счастлив и здоров. Всё остальное не важно, – Ма пускает слезу, бросаясь мне на шею, – ты самый лучший сын.
Поглаживаю её спину, целуя в щеку.
– Папочка, с днём рождения, – Тея протягивает мне листочек, вырывая из мыслей, – я нарисовала тебя, маму и меня.
– Спасибо, моя любимая дочь, – поднимаю её на руки, сжимая бокал с виски, – итак, моя жена решила сделать мне сюрприз, но перед этим помотать нервы, – усмехаюсь. – Спасибо всем, что пришли. Каждый из вас мне дорог. За нас, нас всех!
Отсалютовав бокалом, делаю глоток, чувствуя, как Тейка начинает вырываться, увидев Даню. Тея просто балдеет от этого персонажа, никогда бы не подумал, что Доронин так ладит с детьми.
– Даня-я-я-я. Папочка, поставь меня на пол.
Уже вечером, когда весь народ разъезжается, мы с Теей распаковываем подарки. День рождения у меня, но каждый не забыл прихватить что-нибудь для нашей принцессы. Ребёнок рад, и это главное.
– Давай теперь спать. Ты обещала, – поправляю подушку на её кроватке.
– Ладно.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. А мы завтра пойдём гулять?
– Пойдём.
– Долго?
– Долго.
Поправляю одеяло и, выключив верхний свет, ухожу в нашу спальню. Гера подлавливает меня почти у порога.
– Богдан, я подумала, может быть, мы… воспользуемся суррогатным материнством. Это выход и…
– Тебе никто не говорил, что ты не можешь родить. Тебе сказали немного подождать.
– Я больше не могу ждать. Я старею.
– Чего ты делаешь?
– Не смешно, Шелест. Я старею, сейчас мне нельзя, потом я не смогу. Я так скоро чокнусь.
– Не забивай себе голову этим. Я тебя прошу, нет, Гера, я тебя уже умоляю.
– Тебе легко…
– Мне не легко. Давай отложим этот разговор на пару месяцев.
Герда
Накидываю на плечи пиджак и выхожу из дома. Нашего дома. Богдан купил его буквально пару месяцев назад. Красивый, просторный, наш. Шелест окончательно завязал со спортом как боец и полностью ударился в изнанку этого вида спорта. Теперь он не живёт тренировками, а делает бизнес. Это успокаивает, то, что он больше не в клетке.
Поздоровавшись с водителем, сажусь в машину, доставая из сумки ежедневник. У меня на сегодня пара дел. А ещё сегодня полтора года с момента трансплантации. Меня периодически накрывает отголосками прошлого. Мысли кружатся в голове с невероятной скоростью, а пальцы подрагивают от пережитых эмоций. Но это прошлое. Всё плохое осталось там. Сейчас есть мы. Наша семья. Любовь.
У нас не было свадьбы с рестораном и кучей гостей. Толпа народу была мне противопоказана по медицинским показателям, впрочем, я и сама этого не хотела. Мы просто сходили в ЗАГС, а вечером попытались очень деликатно объяснить Теоне, что мы теперь семья. Возможно, это покажется странным, но мне хотелось, чтобы она всё знала сразу. В моей голове до конца жизни запечатлелось табу на ложь.
Вырвавшись из потока воспоминаний, забегаю в ресторан на Арбате.
– Доброе утро, – приветствую девушку-хостес и широким шагом иду к столику.
Сегодня у меня встреча с представителем фонда, оказывающего помощь деткам с онкологией. Мы очень давно планировали эту встречу, но всё как-то откладывалось.
Присаживаюсь на стул в ожидании собеседника. Мы неделю как прилетели в Москву с островов, и, наверное, там я даже смогла зарядиться позитивом и наконец немного избавиться от этих навязчивых мыслей о ребёнке. Это давно переросло в манию. Я люблю Тею. Люблю её больше жизни, но настолько же сильно я хочу второго ребёнка. Это помутнение рассудка? Не знаю. Но подобные мысли съедают меня изнутри.
После встречи звоню Игорю, он должен меня забрать. Богдан просил, чтобы я постоянно была под присмотром. Он переживает, волнуется, и мне кажется, ещё до конца не верит, что болезнь ушла. А сама я в это верю? Думаю, да.
Дома чувствую лёгкое головокружение и тошноту. Кажется, я уже и забыла, как это – чувствовать себя слабой, но вместе с ощущениями приходит дикий страх. Страх повторения этого кошмара. Незамедлительно звоню в клинику, сообщая, что хочу приехать, и о том, что неважно себя чувствую.
Прошу Мураса отвезти меня обратно в город и, говоря о больнице, знаю, что он сейчас же сообщит об этом Шелесту.
В клинике меня встречают приветливо, по-другому здесь не бывает. Снимаю куртку, усаживаясь на диванчик, пока для меня готовят процедурную. Осмотр занимает меньше получаса, также приходится сдать кровь. И я уже, наверное, готова уйти, но Анна Арнольдовна, зам Серафимова, она внимательно и, кажется, так долго на меня смотрит, после чего просит сдать ещё пару анализов.
Когда я выхожу на крыльцо, Шелест уже несётся ко мне. Ну вот, я знала, что он приедет. Знала.
– Всё хорошо?
– Да, просто небольшая слабость. Сказали, что ничего страшного в этом нет.
– И всё?
– Всё.
Богдан придирчиво оценивает меня с головы до пят и тащит обратно. Лучше бы я попросила отвезти меня сюда кого-нибудь другого, но точно не Мураса. Конечно, любой другой бы всё сообщил Богдану, но не так быстро.
Шелест без стука и приветствия врывается в кабинет Анны Арнольдовны. Женщина садится в своё кресло, перекладывая папку, лежащую перед ней, на край стола.
– Добрый день, Богдан Николаевич.
– Здравствуйте. Нам нужно полное обследование.
– В этом нет необходимости. Я как раз хотела позвонить и вернуть Герду обратно.
– Что с ней?
– Ничего криминального. Ваша жена беременна.
Шелест, настроенный враждебно ко всему миру, застывает на месте. Мне кажется, я сама невольно открываю рот и сразу прислоняю к нему ладонь, чтобы не завизжать.
– Ей же нельзя… – это всё, что он в состоянии сказать.
– Ей не рекомендуется. Но если так получилось, будем рожать. Делать аборт гораздо опаснее.
