– Полегче, кукла, – яростно цедит, – пошли, – стискивает запястье.
– Никуда я не пойду с тобой! Урод! Ненавижу, всех вас ненавижу, – шепчу, чтобы не привлекать внимания.
Хочется его придушить.
– Пойдешь, тебя одну ждут. Тебе же, как человеку, месяц дали, а ты, су*ка, решила сыграть по своим правилам? Э нет, если с твоим папашей это и прокатывает, то со мной нет!
– Куда ты меня тащишь?
– Сегодня день рождения моей матери и наша официальная помолвка. Поэтому закрой свой рот и иди…
Помолвка, говоришь. Хорошо. Пусть будет по-твоему.
В дом Назаровых мы приезжаем где-то через час. В Жуковку. У дома полно автомобилей, в доме гора официантов, мужиков в дорогих смокингах и силиконовых баб. Почти сразу замечаю отца. Он злобно смотрит в мою сторону и отворачивается. Отказался, значит, папочка, окончательно? Ну ладно.
Даша встречает на втором этаже. В гостевой комнате, куда меня, словно тряпку, закидывает эта мразь по имени Гриша.
– Ты как? Я так волновалась.
– Нормально. Что делать нужно?
Даша удивленно меня рассматривает и подает платье…
– Поняла.
Раздеваюсь, втискиваясь в это чертово платье, которое мне ко всему еще и велико. Закатываю глаза, защелкивая серьги в ушах.
Даша касается моей головы, что-то типа: «Может, укладку?», отбрасываю ее руки, расчесывая волнистые волосы, и так для них сойдет.
– Герда… ты не переживай, все будет хорошо… мы что-нибудь придумаем…
– Будет, – расплываюсь в улыбке. – Где здесь кухня? Воды с лимоном хочу.
– Я попрошу…
– Можно я сама? Пройдусь немного.
– Да, конечно, я понимаю. Вниз и налево, там по коридору увидишь…
– Спасибо.
Быстро спускаюсь на кухню, для вида наливая в стакан воду, выжимаю туда лимон и, сделав глоток, стискиваю лежащий на столешнице нож. Прячу тот в рукав платья и иду в гостиную.
Глава 7
Герда.
Еще посмотрим, кто кого. Ближе к пяти дом ломится от гостей. Просто чудесно – чем больше, тем лучше.
Крадусь по коридору и останавливаюсь у едва приоткрытой двери. Из- за нее доносятся голоса. Отец говорит с кем-то. Пока неясно, с кем, но суть их разговора – бизнес. Неинтересно… и я уже почти иду прочь…
– Бронислав, так дела не делаются… слияние бизнеса хочешь, а что почти банкрот, умалчиваешь…
– … это временные трудности, и они уже почти разрешены…
– и за чей счет, интересно? Не за мой ли? Свадьбы не будет. Прости, но такие родственники мне не нужны. А по поводу нашего общего дела… найдешь другого дурака в качестве спонсора, приходи. Не откажу.
Я забываю, как дышать. Он серьезно? Все отменяется. Нож падает на пол, и пара глаз уже вовсю смотрит в мою сторону.
Отец хмурится и уходит, при этом задевая мое плечо.
Назаров же бесцеремонно захлопывает дверь в свой кабинет.
Хочется верить, что мне повезло. Выхожу во двор, ища глазами отцовскую машину.
– Что произошло? – Даша сжимает мои ладони, умоляюще смотря в глаза.
Она явно думает, что причина всему этому я. Как бы не так. Этот псих – сам причина всех своих проблем!
– Назаров узнал, что папа – банкрот…
– Он банкрот?
– А ты не знала?
Даша с опаской оглядывается по сторонам. Ветер треплет ее волосы, и те налипают ей на лицо.
– Мы уезжаем, – пафосно заявляет папа, проплывая мимо нас. Успокоился, видимо.
Делаю шаг, и он резко останавливается. Оборачивается, смотря мне в лицо. Ни черта он не успокоился, делаю шаг назад, но не успеваю.
– Хочешь, значит, как все жить? Хочешь? – хватает меня за шиворот джинсовки. Я успела переодеться. – Будешь, дрянь такая, будешь! Для начала прогуляйся до города пешком.
– Всегда любила свежий воздух, – парирую и, быстро перебирая ногами, ухожу за ворота.
В груди плещет радость и разочарование. Из универа-то меня отчислили.
Показав вслед мерседесу фак, топаю по дороге. Интересно, за сколько я дойду? И, наверное, мне очень везет. Потому что за поселком, по дороге в город, прямо передо мной тормозит серебристая альмера. Выдохнув, открываю двери и застываю. Марина.
Кого-кого, а ее я точно не ожидала увидеть.
Молча сажусь на сидение, пристегиваясь ремнем безопасности. Она ничего не говорит, не спрашивает. А меня так и подмывает что-нибудь ляпнуть. Например, что-то вроде: «Я от вашего сына все равно не отстану».
И с чего такие мысли? Почему я теперь вижу в ней врага? Она никогда не делала ничего плохого. Всегда старалась поддержать. Только я, кажется, этой поддержки не ценю. Совсем.
– Заедем в суши, перекусим.
Киваю.
– И поговорим заодно, Герда.
Повторно киваю, уставившись в окно.
Оставив машину на парковке у торгового центра, мы садимся в удобные плетеные кресла небольшого суши-ресторана.
– Нам бутылку вина и вот этот сет.
Официант улыбчиво кивает Баженовой, и она расплывается в ответной улыбке.
– Ну, я тебя внимательно слушаю…
– Да мне не о чем рассказывать, – отворачиваюсь к окну.
– А то, как ты оказалась одна на дороге, ну это, к примеру.
– Чего вы хотите? Чего?
– Понять, что у вас происходит. Мой сын не очень любит посвящать меня в подро…
– Он не знает.
Марина кидает на меня недобрый взгляд. А меня прорывает, как на исповеди. Я рассказываю ей все от начала до конца. И то, что это отец засунул Богдана в армию, а когда тот вернулся, решил выдать меня замуж за сына своего партнера. Что сегодня меня отчислили из универа, а свадьба отменилась. И о том, что Богдану я ничего не рассказала, потому что боялась его импульсивности. Я рассказала ей все, а потом разрыдалась.
Стало легче. На удивление, мне стало гораздо лучше. Я столько времени жила с этими мерзкими ощущениями. Чувствовала себя предательницей… а теперь, теперь я смогла поделиться своей бедой хоть с кем-то, совершенно не переживая за последствия.
– Только не говорите ему. Ничего не говорите. Я сама… потом все расскажу.
– Хорошо, – она поднимает бокал с вином, указывая взглядом на мой.
Сжимаю стекло в руке. Мы чокаемся, слыша тихий звон. Глоток. Еще один. И по телу растекается тепло.
– Что думаешь теперь делать? Я про учебу.
– Поступлю на следующий год. А пока работу нужно какую-то найти… наверное.
