Выбрасываю сигарету, разворачивая тачку. Щурюсь. По глазам бьет яркий свет. Выкручиваю руль, удар, а дальше темнота.
Глава 13
Герда.
Шелест уходит, хлопая дверью так, что та чуть не слетает с петель. Оседаю на пол в кухне, захлебываясь слезами.
Как он так может? Зачем?
Последний год стал каким-то адом. Он начал зарабатывать. Начал добиваться того, к чему так стремился. И все вновь полетело в пропасть. Его Эго зашкаливает, разговоры сводятся к деньгам, мы никуда не ходим, почти не проводим время вместе, но и уйти он мне не дает. Постоянно возвращает. Мы вроде и вместе… а вроде…
Я постоянно чего-то жду. Во что-то верю. В нас. В него. Но все катится в преисподнюю. Он с каждым днем погрязает в своем успехе, становлении, я же чувствую себя серой мышью. Прилипалой.
Нет, у меня есть свои достижения. Моя работа мне нравится, я заочно получаю образование. Но смысл не в этом. У меня есть любимый, который рядом, но так далеко, что я просто не могу до него дотянуться.
Неля говорит, что нам нужно перейти на другой уровень. Пожениться. А мне страшно ему об этом даже заикаться. Он не поймет…
Он стал слишком холодным. Еще и эти деньги. Я его иногда не узнаю. И даже скучаю по тому времени, когда их не было. Было лучше. Я чувствовала, что он со мной. А сейчас…
Сейчас он там, в своем другом мире, где мне, кажется, совсем нет места. И это больно. Очень больно знать, что такая любовь ему на хрен не нужна. У него другие интересы, другая жизнь. Мы словно в разных вселенных. Такие далекие, холодные. И ничего не спасает. Нет выхода.
Я его ищу. Бьюсь головой о стену, проклинаю эти поиски, но не останавливаюсь. Хотя, кажется, Богдан уже давно на все положил. Ему нравится такая жизнь, риск, деньги, вечные друзья… а я, я так… миленькое дополнение к его тачке и часам за несколько сотен тысяч.
Бои.
Эти гадкие бои. Я прекрасно знаю, откуда все это. Машина, отдых, шмотки, рестораны. Знаю. Он дерется. Но это уже не спорт. Совсем не он. Это не то, о чем он мечтал. Это не его мечта. Это бизнес. Он мыслит теперь, как это Раймов. И это не приведет его туда, куда он стремился, сидев со мной за одной партой. Его эго и мой страх. Он зарабатывает чисто на боях, он уже давно попал в эту денежную ловушку, из которой не может выбраться. Он уже не может отказаться от такой прорвы денег.
Я почти год верила в его сказки, но Марина открыла мне глаза. В очень грубой форме. Даже свела к тому, что во всем виновата я. Хотя, может, оно так и есть. Это же мне чего-то вечно не хватало. Денег. Этих дурацких бумажек. Вот он и зарабатывает. Ни в чем не нуждается. Только мечту свою он, получается, выменял… его карьера бьет ключом, а цель всей жизни угасает за ширмой этого успеха.
И что я имею теперь? Одинокие вечера.
И так из месяца в месяц. Изо дня в день.
Вечный страх. Иногда до ломки хочется уйти. Бросить все. Исчезнуть, может быть, тогда он поймет… но я этого не делаю. Я его люблю. Я не могу так с нами поступить. И если Шелест уже давно поставил крест, я еще пытаюсь верить в лучшее. Пытаюсь…
Вытираю слезы, нащупывая телефон.
Звоню ему, но в ответ лишь голос робота. Недоступен. Телефон выключил.
Неужели действительно поехал к какой-то шлюхе…
Кидаю этот бесполезный айфон, накрывая лицо руками. Меня тошнит от одной мысли, что он поехал к другой. Я в это не верю. Мой Богдан не может. Нет. Он так со мной не поступит. Почти до утра сижу на кухне и смотрю на телефон. Делаю еще несколько попыток, но безуспешно. Начинаю волноваться. Внутри селится страх. И он совсем не связан с изменой. Какое-то нехорошее предчувствие. Мерзкое. Темное.
В пять мобильный оживает сам.
«Любимый».
Кидаюсь к трубке, проводя по экрану трясущимися пальцами.
– Ты где? Все хорошо?
– Здравствуйте! Это капитан полиции Ефремов.
– Здравствуйте, а вы…
– Последний звонок был от вас. Вы родственница?
– Я его девушка. Что произошло? Он в полиции?
– В больнице. Ваш молодой человек попал в аварию.
Внутри холодеет.
– В какой больнице? – шепчу, а сама до сих пор не верю, что это правда.
Может, шутка? Дурацкий розыгрыш?
Но капитан говорит адрес. Еще что-то спрашивает, но я не понимаю, лишь дакаю и отключаюсь. Тело наливаешься свинцом. Не могу даже подняться. В голове хаос. А потом звонит Марина. Вылетает первым рейсом.
Киваю, сама не зная чему, и, натянув на пижаму пуховик, спускаюсь в подъехавшее такси.
Полседьмого утра. Белый коридор. Холодные стены. Все еще длящаяся операция. Реанимация. Медленно проплывающие картинки мимо меня картинки людей. Пустота. Тишина. Боль.
Вина. Она окутывает все. Пробирается в каждый уголок сознания. Сжимаю пальцы в кулаки и хочу кричать. Орать на весь этот коридор. Но голоса нет. Ничего нет.
Рядом появляются люди. Какие-то незнакомые мужчины. Нет, одного я знаю. Мурас. Неприятный и скользкий тип. Я думала, что они уже не общаются. Ошибалась.
– Герда!
Уже знакомый и такой родной голос. Баженова почти бегом минует коридор, присаживаясь рядом. Обнимаю ее в ответ, но легче не становится. Она плачет. Рыдает. А я не могу. У меня ступор. Шок. Пустота. Глаза сухие, а в горле огромный ком. И это хуже. Мне так больно, но я даже не могу этого выразить. Как в трансе, смотрю в одну точку.
Потом приходит врач. Что-то говорит, Марина содрогается.
Шелест не приходит в себя. Операция шла семь часов. Ему почти заново собирали ногу.
Семь часов… но я не почувствовала даже минуты. Ничего не почувствовала.
Проходит два дня, прежде чем он приходит в себя. После еще семьдесят часов, после которых его переводят в обычную палату из реанимации.
Вокруг становится пусто. Люди исчезают, остаюсь лишь я и Марина.
Проходит неделя, и эта палата угнетает. Все в ней пропитано его ненавистью и отчаянием. Я знаю, что он в ярости, знаю, что ненавидит себя. Будет лучше, если он будет ненавидеть меня. Касаюсь ладонью слегка влажного лба, Богдан морщится сквозь сон, и это вызывает улыбку.
Вчера я случайно подслушала разговор врача и Марины, первый ясно дал понять, что Шелест больше не спортсмен. Если он сможет ходить как прежде, это уже будет чудом.
У него раздроблена нога, почти в труху. А меня гложет чувство вины и то, что я абсолютно бесполезна в этой ситуации. Я ничем не могу ему помочь. Третий этап операции был завершен вчера, но это только начало… таких операций будет проведено как минимум шесть.
– Мой хороший, я в тебя верю, слышишь, – крепче сжимаю его ладонь, а сама думаю о том, сколько я смогу так протянуть. Сколько сможет вынести моя любовь… и когда наружу полезет вся та дрянь, которая уже давно утихомирилась в моей душе.
