Норрис с трудом подавил желание удержать руку мужчины и помешать осквернению девичьей чести. Он с отвращением заметил похотливый блеск в глазах Джека, интерес, с которым он наклонился поближе, чтобы хорошенько рассмотреть тело. Глядя в лицо девушки, Норрис подумал: «Мне так жаль, что тебе приходится испытывать унижение». Сьюэлл выпрямился, а затем кивнул.
— Она подойдет, господин Берк.
— Да она и для забав сгодится, — с улыбкой проговорил Джек.
— Мы делаем это не ради забав, — возразил Сьюэлл. — Она послужит высшей цели. Просвещению.
— О, конечно, — сказал Джек. — И где же мои деньги? Хочу, чтобы мне заплатили за просвещение, которым я вас снабжаю.
Достав небольшой тряпичный мешочек, Сьюэлл передал его Джеку.
— Ваше вознаграждение. Я дам столько же, когда вы принесете еще одного.
— Здесь только пятнадцать долларов. А мы уговорились на двадцать.
— Сегодня вам потребовались услуги господина Маршалла. Пять долларов идет в счет оплаты его обучения.
Таким образом получается двадцать.
— Я прекрасно знаю, что получается, — проворчал Джек, запихивая деньги в карман. — Слишком мало за то, чем я вас снабжаю.
— Уверен, я смогу найти другого похитителя трупов, который будет доволен тем, что я плачу.
— Но никто не будет привозить таких свеженьких. И достанется вам только гнилое мясо, кишащее червями.
— Я плачу по двадцать долларов за каждый образец. Нужен вам помощник или нет — дело ваше. Но я сомневаюсь, что господин Маршалл станет работать без соответствующего вознаграждения.
Джек смерил Норриса возмущенным взглядом.
— Он заменяет мне мышцы, вот и все. Но где искать, знаю только я.
— Тогда продолжайте искать их для меня.
— О, уж одного-то я вам точно найду. — Джек повернулся и пошел прочь. В дверях он остановился и с неохотой взглянул на Норриса. — В четверг вечером в «Черной балке». В семь часов, — рявкнул он и вышел из комнаты.
Его шаги громко застучали по лестнице, затем хлопнула дверь.
— А разве больше не к кому обратиться? — спросил Норрис. — Он невероятно низкий человек.
— Но именно с такими людьми нам и приходится сотрудничать. Все похитители трупов одинаковы. Если бы наши законы не зависели от предрассудков, подонки вроде него не имели бы к нам никакого отношения. Но до этого момента мы вынуждены связываться с господином Берком и ему подобными. — Сьюэлл снова подошел к столу и взглянул на деву гику. — Во всяком случае, ему удается доставать подходящие трупы.
— Доктор Сьюэлл, я бы с радостью занялся какой-нибудь другой работой.
— Вы же хотите стать врачом, разве нет?
— Да, но работать с этим человеком… Нет ли каких-нибудь иных заданий для меня?
— Самая острая необходимость для колледжа — приобретение образцов.
Норрис поглядел на девушку. И тихо проговорил:
— Не думаю, что она когда-либо представляла себя в роли образца.
— В сущности, все мы образцы, господин Маршалл. Стоит извлечь душу, и все тела становятся одинаковыми.
Сердце, легкие, почки. Если заглянуть под кожу, даже такая красивая молодая женщина не станет исключением.
Конечно, когда умирает кто-нибудь столь юный, это всегда трагедия. — Доктор Сьюэлл быстро накрыл труп парусиной, и ткань, взлетев, нежно опустилась на стройную фигуру девушки. — Но ее смерть послужит благородной цели.
4
Роза проснулась от стонов. Всю ночь просидев на стуле у постели Арнии, она задремала. Теперь же, подняв голову и ощутив боль в шее, она вдруг увидела, что ее сестра лежит с открытыми глазами, лицо Арнии исказило страдание.
Роза выпрямилась.
— Арния!
— Я больше не вынесу. Я хочу умереть.
— Дорогая, что ты такое говоришь!
— Морфий… он не приносит облегчения.
Вдруг Роза взглянула на простыню Арнии. На свежее кровавое пятно. И в тревоге поднялась с места.
— Я позову сестру.
— И священника, Роза. Прошу тебя.
Девушка выскочила из палаты. Масляные лампы слабо освещали тьму, их пламя колебалось, когда она пробегала мимо. Роза вернулась к постели сестры в сопровождении сестер Робинсон и Пул, и к тому времени пятно на белье Арнии превратилось в ярко-красную, постоянно растущую полосу.
Бросив испуганный взгляд на кровь, мисс Пул рявкнула другой сестре:
— Ее нужно срочно отправить в операционную!
Посылать за доктором Краучем не было времени, вместо него разбудили молодого врача-практиканта, который жил при больнице, доктора Берри. Взлохмаченный, с красными глазами, он появился в операционной, куда спешно перевезли Арнию. Увидев такое количество крови, доктор Берри тут же побледнел.
— Нам нужно торопиться! — воскликнул он, роясь в чемоданчике с инструментами. — Нужно опорожнить матку.
Возможно, придется пожертвовать ребенком.
— Нет, — страдальческим голосом запротестовала Арния. — Нет, мой ребенок должен жить!
— Держите ее, — приказал врач. — Будет больно.
— Роза, — взмолилась Арния. — Не позволяй им убивать моего ребенка!
— Мисс Коннелли, выйдите отсюда! — рявкнула сестра Пул.
— Нет, она нам понадобится, — возразил доктор Перри. Мы вдвоем удержим пациентку. Когда я начну, наверняка окажется, что вас с сестрой Робинсон недостаточно.
Подступила очередная схватка, и Арния скорчилась, а стон сменился криком. Боже, как больно!
— Привяжите ей руки, мисс Пул, — приказал доктор Перри. А потом взглянул на Розу: — И вы тоже. Вы ее сестра?
— Да, сэр.
— Идите сюда, помогите успокоить ее. И придержите, если понадобится. Роза, дрожа, приблизилась к кровати.
Металлический запах крови казался невыносимым. Матрац стал ярко-красным, а заляпанные кровью бедра Арнии теперь были выставлены на всеобщее обозрение — необходимость сохранить жизнь заставила забыть обо всех попытках прикрыть срам. Одного взгляда на мертвенно-бледное лицо доктора Берри было достаточно, чтобы Роза поняла: положение ужасно. К тому же он был молод, даже чересчур молод для таких затруднительных ситуаций, его усы бледной ниточкой тянулись вдоль верхней губы. Пока он в панике искал необходимый инструмент, на маленьком столике оказывалось все больше и больше хирургических принадлежностей. Выбранное доктором
Берри приспособление, судя по виду, было создано того, чтобы калечить и дробить.
— Пощадите моего ребенка, — простонала Арния. Прошу вас.
— Я постараюсь сохранить жизнь вашему малышу, пообещал доктор Берри. — Только мне нужно, мадам, чтобы вы лежали абсолютно спокойно. Вы поняли?
