Я не знала, где еще можно встретиться с вами, — проговорила Мэри. — Мне жаль вашу сестру. Господь да упокоит ее душу.
Она утерла глаза, размазывая по щеке слезы и изморось.
Вы были добры к ней, мисс Робинсон. Гораздо отзывчивей, чем… — Девушка запнулась, не желая упоминать имя сестры Пул. Негоже говорить дурно о покойнице.
Мэри подошла поближе. Сморгнув слезы, Роза вгляделась в напряженное лицо молодой сестры, в ее измученные глаза. Мэри склонилась к девушке, понизив голос до шепота, так, что ее слова практически потонули в позвякивании лопат, бросавших землю.
— Какие-то люди расспрашивают о ребенке.
Устало вздохнув. Роза поглядела на свою племянницу, которая спокойно лежала у нее на руках. Малышка
Мегги унаследовала добродушный нрав Арнии и умела лежать абсолютно спокойно, изучая мир своими широко распахнутыми глазками.
— Я уже обо всем им сказала. Она останется с родными. Со мной.
— Роза, эти люди не из приюта. Я пообещала мисс Пул, что не стану ничего рассказывать, но молчать я не могу.
В ту ночь, когда родился ребенок, а вы вышли из операционной, ваша сестра сказала нам…
Мэри внезапно запнулась, ее взгляд был обращен не к Розе, она смотрела куда-то вдаль.
— Мисс Робинсон!
— Берегите девочку, — сказала Мэри. — Спрячьте ее где-нибудь.
Роза обернулась, чтобы понять, куда смотрит Мэри, но тут увидела, что из тумана выступил Эбен, и в горле у нее пересохло. Пусть руки у девушки задрожали, но она твердо решила, что будет стоять на своем и не позволит себя запутать. Когда он приблизился, Роза заметила, что он несет ее котомку, ту самую, с которой она прибыла в
Бостон четыре месяца назад. Эбен презрительно бросил ее к ногам девушки.
— Я позволил себе собрать твои вещи, — сообщил он. — Раз уж в заведении госпожи О'Киф тебя больше никто не ждет.
Девушка подняла котомку с сырой земли, при мысли о том, что Эбен рылся в ее одежде, ее личных вещах, лицо
Розы вспыхнуло от возмущения.
— Не вздумай приходить и выпрашивать у меня милостыню — добавил он.
— Так ты называешь давешнее насилие? Милостыней?
Она распрямила спину и смело встретила его взгляд, а при виде распухшей губы зятя испытала чувство удовлетворения. «Неужели это моя работа? Какая я молодец!» Судя по всему, резкий ответ Розы взбесил Эбена, и он приблизился еще на шаг, но потом взглянул на двоих землекопов, которые по-прежнему зарывали могилу. Сжав руку в кулак, Эбен остановился. Ну что же ты, подумала Роза. Ударь меня прямо сейчас, когда я держу на руках твою дочь. Покажи всему свету, какой ты трус.
Он разлепил губы, словно оскалившийся зверь, и проговорил напряженным, угрожающим шепотом:
— Ты не имела права ничего говорить Ночной страже. Они явились сегодня утром, во время завтрака. И теперь нее жильцы судачат об этом.
Я сказала им святую правду. То, что ты сделал со мной.
— Как будто тебе кто-нибудь верит! Знаешь, что я сказал господину Пратту? Я поведал ему, кто ты есть на самом деле. Маленькая потаскушка. Я сказал, что приютил и кормил тебя, только чтобы угодить жене. И вот как ты отплатила за мою щедрость!
— Неужели тебе все равно, что ее больше нет? — Роза устремила взгляд на могилу. — Ты пришел не для того, чтобы проститься. А для того, чтобы запугать меня, вот почему ты пришел. А между тем твоя жена…
— Моя дорогая женушка тоже с трудом выносила тебя. Роза подняла на него взгляд.
— Ты лжешь.
— Не веришь? — Он фыркнул. — Слышала бы ты, что она шептала мне, пока ты спала. Какая ты обуза, просто камень на шее, потому что она знала: без нашего попечения ты помрешь с голоду.
— Я отрабатывала свое пропитание. И делала это каждый день.
— Да я мог бы найти с десяток других девиц, умеющих управляться с иголкой и ниткой, и гораздо дешевле!
Давай же, попробуй, увидишь, к чему ты придешь. Поймешь, что скоро помрешь с голоду. Ты вернешься ко мне и станешь умолять о пощаде.
— К тебе? — На этот раз настал черед Розы — и девушка рассмеялась, несмотря на то, что ее желудок сжался в клубок от голода.
Она надеялась: нынче утром Эбен протрезвеет и почувствует хоть каплю сожаления о том, что натворил накануне. Что после смерти Арнии он наконец поймет, какое сокровище потерял, что горе хоть немного облагородит его. Но Роза повторила глупость Арнии, полагая, что Эбен способен подняться над своей ничтожной гордыней. Прошлой ночью она оскорбила его, и теперь при свете дня с него сошло все напускное. В глазах Эбена
Роза не заметила ни тени горя, только уязвленное тщеславие, а потому она не смогла отказать себе в удовольствии и еще разок полоснула по ране.
— Да, может быть, я стану голодать. Но я могу о себе позаботиться. Я сама устроила похороны сестре. Я выращу ее ребенка. А как тебя станут называть люди, когда узнают, что ты отказался от собственной дочери? Что и ломаного гроша не дал на похороны жены?
Лицо Эбена побагровело. Он бросил взгляд на могильщиков, которые, закончив дело, остановились неподалеку и стали с интересом прислушиваться к разговору. Поджав губы, Эбен полез в карман и вытащил целую пригоршню монет.
— Вот! — рявкнул он, протягивая деньги землекопам. — Берите! Пожилой мужчина с тревогой посмотрел на Розу.
— Но эта дама уже заплатила нам, сэр.
— Проклятье! Возьмите эти чертовы деньги! — Схватив испачканную руку землекопа, Эбен быстро вложил в нее монеты. А затем посмотрел на Розу. — Считай, что я выполнил свой долг. И еще — у тебя осталось кое-что, принадлежащее мне.
— Мегги тебя ничуточки не интересует. Зачем же она тебе?
— Нет, отродье мне без надобности. Я говорю о другом. О вещах Арнии. Я муж, поэтому имею полное право унаследовать ее имущество.
— У нее ничего не было.
— В больнице мне сказали, что прошлой ночью они отдали все ее вещи тебе.
— Это тебе нужно? — Она сняла с пояса небольшой сверток и передала его Эбену. — Тогда бери.
Он развязал узелок — грязная ночная рубашка и лента для волос упали на землю.
— А где все остальное?
— Там ее кольцо.
— Эта оловяшка? — Он поднял талисман Арнии, оловянное колечко с цветными стекляшками вместо драгоценных камней. И, фыркнув, бросил его под ноги Розе.
— Безделка. Такую же носит на пальце почти каждая бостонская дешевка.
— Она оставила обручальное кольцо дома. И ты знаешь об этом.
Я говорю об ожерелье. О золотом медальоне. Она никогда не говорила о том, откуда он у нее, и все это время отказывалась продать его, даже несмотря на то, что мне нужны были деньги для мастерской. За все то, что мне пришлось вытерпеть, я заслуживаю хотя бы его.
