Дрожа, Роза стояла на дороге и безысходно всматривалась в темноту, только что поглотившую неизвестного мужчину. Потом она развернулась и двинулась в противоположном направлении.
21
НАШИ ДНИ
Джулия двигалась по уже знакомому маршруту — сначала 110 шоссе в северном направлении, затем на пароме, даже развилку у Айлсборо привычно скрывал густой туман. Однако на этот раз она подготовилась к влажности — надела свитер и джинсы и прихватила маленький чемоданчик на колесиках, сейчас она везла его по проселочной дороге к Каменному бугру. Когда в дымке перед ней возник обветшалый дом, Джулия почему-то почувствовала себя желанной гостьей — странное ощущение, особенно если вспомнить предыдущий визит к раздражительному Генри. Но все-таки между ними проскакивали искорки тепла. Например, когда она, уже опьянев от вина, взглянула в его нахмуренное, морщинистое лицо и подумала: «При всех его странностях Генри обладает необычайным прямодушием — он до того честен, что можно, не задумываясь, верить каждому его слову».
Втащив свой чемоданчик по ступенькам крыльца, Джулия постучала. На этот она решила проявить терпение и ждать, пока Генри не появится. Прошло несколько минут, никто не открывал, и Джулия, толкнув дверь, обнаружила, что она не заперта. Заглянув в дом, Джулия крикнула:
— Генри!
Затем завезла чемоданчик в прихожую и снова крикнула, задрав голову:
— Генри, я приехала! Никто не ответил.
Джулия вошла в библиотеку — ее окна впускали мрачный свет очередного туманного дня. Она увидела разбросанные по столу бумаги и сразу подумала: «Генри, на этот раз вы устроили настоящий бардак». И тут заметила лежавшую на иолу трость и две худые ноги, торчавшие из-за груды коробок.
— Генри!
Он лежал на боку, его брюки были залиты мочой. Джулия в панике перевернула старика на спину и наклонилась, пытаясь уловить дыхание.
Генри открыл глаза. И прошептал:
— Я знал, что вы приедете.
— Думаю, у него случился приступ аритмии, — сообщил доктор Джарвис. — Я не обнаружил никаких следов инсульта или инфаркта, к тому же сейчас его ЭКГ выглядит вполне нормально.
— Сейчас? — не поняла Джулия.
— В этом и состоит загадка аритмии. Она может внезапно возникнуть и так же внезапно исчезнуть. Поэтому я хочу оставить его в палате с кардиомонитором на ближайшие двадцать четыре часа, чтобы понаблюдать за сердцем. — Бросив взгляд на занавеску, за которой стояла койка Генри, Джарвис понизил голос: — Но уговорить его остаться здесь на сутки — задача не из легких. Здесь, госпожа Хэмилл, придется подключиться вам.
— Мне? Я ведь всего-навсего гостья. Вам стоит поговорить с его родственниками.
— Я известил их. Его внучатый племянник уже едет сюда из Массачусетса, но вряд ли доберется раньше полуночи. Может, до этого времени вам удастся уговорить Генри не вставать с постели.
— А куда он может деться? Ведь паром уже не ходит.
— Ха! Думаете, это его остановит? Генри запросто позвонит какому-нибудь приятелю, и тот отвезет его домой на своей лодке.
— Судя по всему, вы неплохо его знаете.
— Генри Пейджа знает весь больничный персонал. Я единственный врач, которого ему пока не удалось уволить.
— Вздохнув, Джарвис захлопнул карту. — Но, возможно, я вот-вот лишусь этого почетного звания.
Провожая взглядом уходящего доктора Джарвиса, Джулия подумала: «Ну я и влипла!» И влипла она в тот самый момент, когда обнаружила Генри лежащим на полу библиотеки. Именно Джулия вызывала «скорую», именно она сопровождала ее с острова на материк. Последние четыре часа она сидела в медицинском центре «Залив Пенобскот» и ждала, когда врачи и медсестры закончат осмотр. Было уже девять вечера, Джулия умирала с голоду, да и переночевать ей было негде — разве что на кушетке в приемной.
— Доктор Джарвис сказал вам, что это не инфаркт, — послышался из-за занавески жалобный голос Генри. — Тогда почему я до сих пор здесь?
— Господин Пейдж, не смейте отсоединять монитор.
— Где она? Где моя юная леди?
— Она наверняка уже уехала.
Набрав в легкие воздуха, Джулия подошла к кровати.
— Я еще здесь, Генри, — сообщила она, заходя за занавеску.
— Джулия, отвезите меня домой.
— Вы же знаете, я не могу.
— Почему? Что вам мешает?
— Во-первых, паром. После пяти он уже не ходит.
— Позвоните моему приятелю Барту из Линкольнвилла. У него есть яхта с радаром. Он перевезет нас даже в тумане.
— Нет, не буду. Не хочу.
— Не хотите?
— Да. И вы не сможете меня заставить. Некоторое время Генри просто смотрел на нее.
— Надо же, — пропыхтел он, — какие мы!
— Ваш внучатый племянник уже едет. И появится здесь чуть позже.
— Может быть, он-то и сделает, как я хочу.
— Если вы ему небезразличны, он откажет.
— А вы почему мне отказываете? Джулия в упор посмотрела на старика.
— Потому что я не смогу разбирать коробки на пару с покойником, — проговорила она и повернулась, чтобы выйти из палаты.
— Джулия! Она вздохнула.
— Да, Генри.
— Мой внучатый племянник вам понравится.
Джулия услышала голоса врача и медсестры, доносившиеся из-за занавески, выпрямилась и протерла заспанные глаза. Она задремала в кресле возле кровати Генри, и роман в мягкой обложке, который она читала, свалился на пол. Джулия подняла книгу и взглянула на Генри. Тот наконец-то спокойно спал.
— Это самая последняя ЭКГ? — спросил мужской голос.
— Да. Доктор Джарвис сказал, что все они были нормалыше.
— Монитор не показывает аритмии?
— Пока нет.
Зашуршала какая-то бумага.
— Анализ крови у него хороший. Опа! Беру свои слова назад. Немного повысился уровень печеночных ферментов. Видимо, Генри снова увлекся вином из своего погреба.
— Вам нужно что-нибудь еще, доктор Пейдж?
— Кроме двойной порции виски?
Сестра рассмеялась.
— А вот я, к счастью, наконец сдаю дежурство. Удачи! С ним она вам понадобится.
Занавеска раздвинулась, и возле кровати возник доктор Пейдж. Джулия поднялась, чтобы поприветствовать его, ее взгляд замер на удивительно знакомом лице.
— Том, — пробормотала она.
— Здравствуйте, Джулия. Я знаю, вам пришлось нелегко. Прошу у вас прощения от имени всего семейства.
— Но вы… — Она запнулась. — Вы его внучатый племянник?
— Ага. Разве он не рассказывал, что я живу по соседству с вами?
