- Ну как ощущения? – Шелест открыл мне дверь, пропуская вперёд на парковку.
- Это невероятно. Спасибо.
Прилив счастья накатывает с двойной силой. Я разворачиваюсь, обхватывая его шею, обнимая в знак благодарности, а после ловлю себя на мысли, что он явно воспримет это иначе.
- Пожалуйста.
- Знаешь, - шепчу, - я ни с кем не встречалась. По-настоящему.
- Знаю, - вижу его улыбку, - это проблема для тебя?
- А для тебя? – прищуриваюсь.
Шелест усмехается.
- Нет.
- Ты сам это сказал, потом не обижайся, - тру нос.
- Договорились. В ресторан идём?
- Нет.
- К Тейке на ужин тогда отвезу.
- Вези, - пожимаю плечами, отталкиваясь и направляясь к машине.
Конечно, Шелесту нельзя говорить таких вещей, потому что он непременно выполнит то, что я брякнула сгоряча. Хотя сейчас мне гораздо уютнее в квартире его сестры, чем в каком-нибудь ресторане. К тому же с каждым разом она начинает нравиться мне всё больше.
Странная она, даже с приветиком, я бы сказала, но забавная. И добрая.
- Проходите. Вы, конечно, самые нежданные гости, вот честно. На кухню, - указывает вглубь квартиры. - Тапочки?
- Не.
- Никита?
Он приподымает бровь, говоря тем самым: на фига?!
- Чай, кофе?
- Водки давай, праздник у нас, - Шелест садится на стул у окна.
- Да? Ничего себе, поздравляю! А что за праздник?
- Не знаю,- Шелест пожимает плечами, а я застываю на месте от такого признания,- но днем ее поздравляли, я слышал.
- Как у вас все интересно...
- Не то слово....
- Что он тебе подарил?
- Прыжок с парашютом.
- И всё? Мог бы что-то поинтересней, - хмурит брови, - так, я сейчас, - демонстрирует указательный палец и исчезает.
- С неизвестным праздником! – Тея протягивает мне пакет, салютуя бокалом с шампанским.
- Спасибо, - отставляю его в сторону, не заглядывая внутрь. Мне кажется, что это не очень прилично,- вообще у меня сегодня именины,- кошусь на Ника.
Шелесть усмехается, открывая бутылку.
Мы остаёмся у Тейки почти до ночи, и, честно говоря, меня это не напрягает, даже, наоборот, здесь весело.
- Деточка моя, - она стискивает меня в железную хватку, - приезжай ко мне чаще. Ты такая классная, такая маленькая, хорошенькая, - начинает чмокать меня в щёки.
- Ну фу, фу, не слюнявь, - ржу, отталкивая её от себя, - всё, прекрати эти телячьи нежности.
- Моя ты малышечка, - Тея контрольный раз слюнявит мне щёку и залпом выпивает рюмку водки.
Да-да. Они с Шелестом пьют водку, капец просто. Я же, как самый адекватный и трезвый человек, потягиваю виноградный сок. Ловя на себе взгляды Никиты, его касания, он постоянно до меня дотрагивается. Будто случайно, и это нравится, конечно, мне всё это безумно нравится.
- Вы такие молодцы, что приехали, а то я тут сижу одна второй день.
- А чего сидишь?
- Депрессия.
- У тебя? Серьёзно? – честно, не очень в это верится. Она у меня никак не ассоциируется с плохим настроением и апатией.
- У меня, - со смешком.
- А что случилось?
- Любовь зла, - смотрит на брата, - я тебе потом расскажу.
Оборачиваюсь к Никите, который сидит не с самым довольным лицом.
- Хорошо. Спать хочется.
- Я вызвал такси, - Шелест сжимает мою ладонь.
Мы почти полчаса прощаемся с Теоной, и я окончательно понимаю, что она классная, своеобразная, конечно, но очень весёлая, добрая, любящая. У них с Ником занимательные сестро-братские отношения. Это целая комедия.
В такси я засыпаю, меня просто вырубает у Ника на плече, и я открываю глаза лишь на лестничной клетке, он припёр меня домой на руках. Часто моргаю и начинаю вертеть головой.
Никита видит мою активность и опускает на пол, придерживая за талию, всё это происходит молча. Поворот ключа в дверной личине кажется очень громким, переступаю порог, а Шелест щёлкает выключателем.
Свет разливается по прихожей, слегка режа глаза, прикрываю лицо ладонью, а когда убираю, то застываю на месте, не в силах сделать и шаг. Вокруг гелиевые шарики, висящие под потолком, и куча корзин с цветами и букетов в вазах. Хочется протереть глаза, потому что смахивает на глюк. Но это не он, это реально, и Шелест, стоящий за моей спиной, тоже реален. Дёргано приглаживаю волосы. Пытаясь скрыть волнение. Всё это невероятно, шаг вперёд, вытягиваю руку, сжимаю пальцами ленточку от шарика и тяну на себя.
- Это мне?
Поглядываю на Никиту, он прижался плечом к стене.
- Тебе.
- Спасибо, - затаив дыхание, - красивые, - касаюсь белых бутончиков роз.
- Я рад, что тебе понравилось. Вообще, когда услышал, как тот пацан тебе поздравлял, был уверен что у тебя днюха.
- Нет,- качаю головой,- все скромнее. Спасибо тебе...
Он подходит ближе, вскользь касается спины, плеча, а я нервно втягиваю воздух. Становится жарко, невыносимо жарко.
Никита с улыбкой поддевает мой подбородок, едва касаясь губ.
- Спать?
- Я, - облизываю губы, - да, а ты, - смотрю на его пушистые ресницы, - не знаю.
- Хорошо.
Шелест коварно улыбается, делает шаг назад и без всяких колебаний закидывает меня на своё плечо. От неожиданности я издаю писк боевого хомяка, свисая уже вниз головой.
- Спокойствие, малыш, только спокойствие.
Его ладонь нагло хлопает меня по заду, а сам он разворачивается в направлении моей комнаты.
- Пусти, - сквозь смех, - Ни-ки-та.
Мы падаем на кровать, и я в прямом смысле оказываюсь под ним, он придавливает меня своим телом, просовывая ладонь под спину, заставляя выгнуться, прижаться к нему.
- Пустил, - тяжело дышит мне в ключицу.
Я улыбаюсь, как дурочка, лежу на этой огромной кровати, в полной темноте и улыбаюсь. Меня порабощает эта близость, его прикосновения, поцелуи, я уверена, что они не зайдут дальше дозволенного, я верю ему, в него.
Целую в ответ, растворяясь здесь и сейчас, рядом с ним, когда все «но» уходят на второй план и остаются только инстинкты, неописуемый и неведомый ранее голод чего-то большего, неизведанного, но вместе с тем ещё более сладкого, запретного.
Обвиваю руками его шею, прикрывая глаза, Никита снимает с меня кофту, медленно проводит влажную дорожку из поцелуев от живота к шее.
