У него спокойный голос.
– Что сказать? – касаюсь губами его щеки, упираясь ладонями в плечи.
– Я люблю тебя.
Мои пальцы костенеют, а тело больше не слушается. Я застываю, покрываюсь каменной коркой, не в состоянии выдавить и слова, лишь глупо улыбаюсь.
Часть 2. Глава 12
Прошло 2 года
Тея
В сотый раз перечитываю эти дурацкие сообщения и сатанею. Пулей вылетаю в кухню. Кирсанов сидит за барной стойкой, ест. Завтрак у него, ну что ж, придется слегка подпортить аппетит.
– Это, по-твоему, нормально? – бросаю его же телефон рядом с тарелкой.
Он не прекращает жевать, смотрит на экран с дорожкой из сообщений и блокирует гаджет. Дисплей становится черным как ночь, а я неосознанно приоткрываю рот.
– Ты офигел?
– У тебя с утра плохое настроение? – переключает на спортивный канал и, немного убавив звук, поворачивается в мою сторону, слишком нагло приподымая бровь.
– Леша, тебе какие-то девки пишут. Это нормально вообще?
– Как и то, что ты роешься в моем телефоне.
– Я не… – осекаюсь, – это другое.
– Я уже понял. Я кому-то из них отвечаю? – он давит голосом и взглядом, заставляет ретироваться.
Огибаю барную стойку и усаживаюсь напротив, взгромождая локти на столешницу.
– Нет.
– Значит, твоя ревность не обоснована. Верно?
– Нет! – продолжаю упираться.
– Почему?
– Меня это бесит.
– Меня тоже, – передергивает плечами, а после делает глоток воды.
Выдыхаю и прикрываю глаза. Я так от этого устала. За два года наших отношений было всякое, но последние несколько месяцев кажутся настоящим адом. После того как он подписал контракт с одним из топовых клубов КХЛ, все кардинально изменилось. Появилась эта дурацкая огласка, популярность, деньги и девки. Они во всем этом раздражают особенно. Я живу как на иголках, мне всегда кажется, что произойдет что-то ужасное. Моя ревность просто не дает покоя. Она ходит кругами, нашептывает такие ужасы, что иногда я действительно начинаю в них верить. А как я могу себя не накручивать, если ему пачками шлют сообщения в инсте? Иногда с фотками. Думаю, о характере этих «шедевров» догадываться не приходится, одна обнаженка.
– Тебя куда-нибудь нужно отвезти или сегодняшний день ты посвятишь истерике?
– Доберусь сама.
Складываю руки на груди и, соскользнув на пол, иду в спальню. Довольно громко хлопаю дверью в гардеробной и вытягиваю первые попавшиеся плечики с платьем. Меня штормит, еще немного, и я разрыдаюсь. Когда застегиваю замочки на босоножках, что-то идет не так, и я выламываю эту штуку с мясом. Злюсь еще больше, швыряя туфли в угол. Пойду босиком.
В глубине квартиры хлопает входная дверь, вынуждая двинуться туда сломя голову. Неужели он ушел? Вылетаю в прихожую, совмещенную с гостиной, и резко останавливаюсь. Леша стоит у двери, подпирает плечом стену. Смотрит на меня с усмешкой.
– Так мы едем? – протягивает мне ладонь.
– Я же сказала, доберусь сама, – отступаю.
– Когда?
Леша отталкивается от стены, подается вперед и, ухватив меня за запястье, тянет к себе.
– Не дуйся.
– Я не дуюсь, я злюсь.
– Тей, ну хрень же полная.
– Да? Тебе легко…
– Очень тяжело.
Он говорит спокойно, а его ладони уже давно залезли мне под юбку.
– Даже не надейся, я обижена, – упираюсь в его грудь, – и не настроена на интим.
– Я справлюсь за двоих.
– Обойдешься, – изворачиваюсь и отхожу в сторону. Надеваю первые попавшиеся лоферы и выхожу в подъезд.
Аспид
Два года как один день. Закрученный волчок и меняющийся мир.
Все действительно стало другим. Год назад я подписал контракт с одной из команд КХЛ, это был достойный рестарт. Сегодня играю в основном составе.
Тогда я ушел из дома, чтобы доказать себе, что смогу потянуть все, во что впрягся. Конечно, к Шелест это относилось больше в моральном плане, но она достойно выдержала всю эту нервотрепку, пока я медленно карабкался вверх, чтобы занять свое место под солнцем.
Тейка взрывная и до жути ревнивая, впрочем, наверное, как и я. Сегодняшний инцидент с телефоном далеко не первый, и я уверен, что не последний.
– Ты так и будешь дуться?
Выезжаю с подземной парковки, Тея тем временем демонстративно отворачивается. Упирается взглядом в окно. Молчит.
Валяющийся в подстаканнике телефон взрывается громкой мелодией, она обволакивает салон. Принимаю вызов, притормаживая на красном светофоре.
В динамике слышится мамин голос. Бросаю взгляд на насупившуюся Теону и отпускаю педель тормоза. Машина начинает медленно катиться.
Мама интересуется моими делами и Теей, хотя они с ней виделись всего раз. Это было случайное знакомство в моей тогдашней арендуемой комнате. Больше не пересекались. Не потому, что не было поводов, а потому что с мамой я общаюсь не так часто. Помогаю деньгами, звоню регулярно, но каждая наша встреча в реале заканчивается диким скандалом.
Жора до сих пор живет с ней в квартире, которую я начал для нее снимать, как появились нормальные зарплаты, жрет на деньги, которые я ежемесячно перевожу на карту. Он трутень, но мама ничего не хочет слышать. У нее любовь.
Конечно, факт того, что с присутствием в ее жизни этого приживалы она заметно повеселела, неоспорим, но глобально это все, конечно, полный пздец.
Аська же достойно держит нейтралитет, но в элитный лицей-интернат свалила за милую душу. Видимо, ее напускная любовь к дяде Жоре не смогла перевесить отсутствие этого черта в ее жизни.
– Мам, заеду, как смогу. Хорошо, – отключаюсь и бросаю телефон обратно в подстаканник.
– Что-то случилось?
Тея оживает. Насколько бы сильными ни были наши скандалы, в подобных ситуациях они не имеют никакого значения.
– Нет. Говорит, соскучилась.
– Мне кажется, ты поступаешь неправильно, ей важно тебя видеть.
– Это всегда заканчивается скандалом. У меня нет желания трепать себе нервы. И ей, между прочим, тоже.
– Может быть, мне с ней поговорить? Объясниться, рассказать, что ты чувствуешь….
– Не смей, – повышаю голос, – никуда не лезь. Поняла?
– Поняла. На остановке меня высади.
– Нет.
– Леша, мы сейчас еще больше поругаемся.
– Не поругаемся.
– Правда? Я уже готова тебя задушить.
