Вечером, за ужином, я просто ковыряюсь вилкой в тарелке. Улыбаюсь проходящей мимо Кате, она хочет накормить меня до отвала, но в меня ничего не лезет. Совсем.
Мама что-то тихо обсуждает с отцом, родители выбрали тактику игнорирования, поэтому я сижу, уткнувшись в телефон, и от этого молчания в горле встает ком из слез и разочарований.
Но когда приходит очередной ответ от Польки, я понимаю, что, в отличие от меня, ей влетело по первое число. Неделя домашнего ареста и два месяца работы официанткой в родительском ресторане.
– Спасибо за ужин, – встаю из-за стола и делаю шаг к лестнице, жду чего-то вроде «ты даже не поела», но ответом служит лишь тишина. Взбегаю вверх по лестнице и присаживаюсь на последнюю ступеньку.
– Герда, ты перегибаешь. Она это мясо с соусом из своих слез ела, – до меня доносится голос отца. Вытягиваю шею, прислушиваясь к разговорам.
– Я видела, но отреагировать нужно, это ненормально, то, откуда ты ее вытащил сегодня ночью. Какой сюрприз она преподнесет нам в следующий раз?
– Возможно, ты и права.
– Наказывать Тею запретами бесполезно. Она должна понять, что своими выходками делает нам больно. Я просто не представляю… а если бы с ней там что-то случилось? На этих гонках…
Родители продолжают говорить, а я плетусь к себе и, упав лицом в подушку, начинаю выть на всю комнату. Я реву не сдерживая эмоций, а потом на меня выливается вода. Много воды. Подрываюсь, начиная кашлять и быстро моргать. Когда шок проходит , и я уже различаю происходящее, вижу перед собой довольную морду гоблина. Ник стоит с кастрюлей в руках, именно из нее он окатил меня ледяной водой.
– Ты охренел!
– Тейка, че ты вечно ноешь? Меня знаешь сколько раз наказывали?! – он закатывает глаза и, зашвырнув кастрюлю на кресло, садится рядом. – Ты как девчонка.
– Я и есть девчонка, – растираю остатки воды по лицу. – Чего тебе надо?
– Пошли кино посмотрим. Скучно.
– Пошли, – пожимаю плечами, – и да, сегодня ты спишь тут. Заодно и высушишь.
– Ага, ща, – Ник показывает язык и убегает в свою комнату, несусь за ним следом, ловя себя на мысли, что это, оказывается, не так плохо, когда у тебя есть брат, хоть и не всегда адекватный.
Всю неделю я веду себя тише воды, ниже травы, всячески подлизываясь к родителям, не привыкла быть с ними в ссоре, и если папа оттаивает быстро, то мама до последнего старается держать оборону. Но к вечеру воскресенья даже она прекращает бойкот. В связи с этим утром в понедельник я просыпаюсь в привычной для себя атмосфере, завтракаю и еду к Польке, у меня к ней дело, и я уверена, только она может мне помочь.
Оставив Игната в машине, поднимаюсь в комнату к моей девочке и, плотно закрыв за собой дверь, лезу к ней с обнимашками.
– Боже, наконец-то неделя этого сидения в четырех стенах окончена, – подруга заваливается на кровать, и я вместе с ней.
– Сильно ругали?
– Пфф, папа орал так, что чуть все стекла в доме не повылетели. А у тебя как?
– А со мной неделю не разговаривали.
– И все?
– И все.
– Да, Шелест, мне б твои наказания, – Полина внимательно на меня смотрит и, прищурив глаза, цокает языком. – Я прям чую, ты что-то задумала.
– Задумала, но мне нужна твоя помощь.
– Да мне теперь все равно, что творить и куда бежать. Излагай.
– Помнишь официанта, о котором я тебе рассказывала?
– И?
– Это вместе с ним нас загребли в участок.
– Та-а-ак, – Полька проворно опирается на локти и, подтянувшись, усаживается у изголовья кровати, – это уже интересно.
– Короче, мне нужно его найти.
– Найти?
– Да, отдать куртку, ну и так…
– Так? Тея, а как же страдашки по Юлику?
– Я тебя умоляю, какие страдашки?!
– Значит, план герой-официант считаем активированным?
– Считаем.
– И где будем искать?
– Может, съездим в тот участок? Если дать им денег, они могут сказать, где его искать. Просто я даже имени его не знаю.
– Они-то могут, но, если мой папенька узнает, что мы там шарились, бошки нам посшибает. Тут нужно тоньше. Подожди, он же был на дрифте. Ребята из той компании могут его знать. Сейчас, – Поли полезла за телефоном и начала быстро перелистывать список своих контактов. – Вот, Виталя дрифт.
– Это кто?
– А это тот, с которым я там каталась. Прикольный парень, да простит меня мой Изао.
– У вас все серьезно?
– Два года отношений, с первого курса, еще бы несерьезно.
– И что, он уже выучил русский?
– Ага, «привет, как дела?» – наш потолок. Так, вот нашла, звоним?
– Звоним.
Полина кивнула и нажала кнопку вызова. Через несколько долгих протяжных гудков ей ответили.
– Привет, котик. Это Полина, помнишь? На той неделе…
– Помню.
Я отчетливо слышу мужской голос и, затаив дыхание, выжидаю, когда Полька перейдет к делу.
– Хорошо, что ты позвонила. Я так и не успел сохранить твой номер. Может, встретимся? Покатаемся?
– Конечно, встретимся, – Поля расплывается в улыбке, – но сначала у меня к тебе будет дело.
– Какое?
– Нужно найти одного парня, он очень приглянулся моей подружке.
На этих словах толкаю Поли в бок локтем.
– Ай, – морщит нос, продолжая лыбиться, – он из вашей тусовки. Поможешь?
– Да без проблем. Говори имя.
– Тут такая вещь, имени мы не знаем.
– Ну хотя бы описать сможете?
– Сможешь? Тей?
– Да, – киваю, – высокий, глаза светлые, как льдинки…
– Так, Шелест, мы не стихи пишем.
– А еще на руке была татуировка, змея – коралловый аспид.
– Короче, татуха змеи на руке, такая в черно-красную полосочку змеюка.
В трубке повисает молчание, и мы с Полькой переглядываемся.
– Ты там жив?
– Жив, – словно с усмешкой, – вечером встретимся, и я все расскажу. Адрес скину в мессенджере, и да, подругу бери с собой – фоторобот составлять.
– Котик, ты просто душка. Мы будем.
Полька вырубает вызов и, громко выдохнув, сжимает мои плечи.
– Ну все, развлечение на вечер есть. Заодно и мистера икса твоего отыщем.
– Тебе не показалось, что после упоминания о татуировке он как-то странно отреагировал?
– Ну, может, он его знает, это же еще лучше, разве нет?
