Глаза открываю у старой знакомой. Лиля сонно улыбается, блея про завтрак. Я со вчерашнего вечера сыт по горло! Сыт и зол. Меня не просто бесит, мне к чертям хочется здесь всё разнести. Разумовская! Кем она себя вообще возомнила? Не так давно скулила от наших маленьких шалостей, а теперь вдруг стала бесстрашной.
Соскучилась по увлекательным путешествиям?
Но вот только не будет ничего. Никаких привычных игр я больше не повторю, и мне кажется, будто она это тоже знает. Знает, что и пальцем я её не трону.
Дома прохожу мимо отца не здороваясь, он что-то хохмит вслед, но я не слушаю.
Один плюс - через неделю заканчивается семестр, и я благополучно свалю из этой унылой страны, на месяц, как минимум.
До середины недели я тусуюсь в офисе у отца и забиваю на учёбу. Все мои оценки в зачётке, можно сказать, были уже с первого курса проставлены, поэтому перед сессиями и зачётами я не парюсь от слова совсем.
В четверг пересекаюсь с Литвином, и он между делом болтает про этот конкурс, где участвует Разумовская. А я только забыл о её существовании, перевожу тему, но определённо решаю завтра наведаться в универ. Такое событие пропускать нельзя.
- Доброе утро, - сажусь за стол в кухне.
Марина кивает, мило улыбаясь. Отец молча помешивает сахар в чашке с кофе, делая вид, что меня здесь нет. Впрочем, ничего нового. Папочка любит показать, что он тут главный. Только вот смысл? Разве с ним кто-то спорит и не приемлет данное? Не думаю.
- Саша, я сегодня хотела съездить к Богдану.
- Матвей тебя сопроводит, - отрезает отец, не поднимая глаз.
- Да, конечно. Но я не об этом. Он просил забрать к нам Теону на пару дней, они улетают во Флориду, им нужно отдохнуть и побыть вдвоём.
Папочка кивает, но я-то знаю, что идея ему не нравится, даже не так. Эта идея ему совсем не нравится. Думаю, был бы у него шанс избавиться от мелкого меня, он бы его не упустил. Хотя то, что он сдал меня в школу-интернат, считается за избавление? Уверен, что да.
Марина отворачивается, сжимая губы в тонкую полосочку. Она не рада такому одобрению.
- Хотя, знаешь, я, наверное, поживу эти дни в доме сына, для всех так будет лучше.
О-о-о, противостояние, моё любимое. Марина не та, кто вот так просто проглотит папашины выходки. Ей плевать на его амбиции и неоспоримое слово. Ловлю себя на мысли, что кого-то она мне напоминает. Разумовская, чёрт бы её побрал.
- Не придумывай. Зачем тебе там оставаться?
- Я же сказала, так будет лучше. Для всех, - смеряет его серьёзным и даже хмурым взглядом. - Приятного аппетита, - а вот это уже мне.
- Спасибо, - ухмыляюсь, и эта ухмылка не остаётся незамеченной моим папулей.
Походу, сегодня он поедет на работу в недобром расположении духа.
- Ты не будешь жить в доме Богдана, разговор окончен.
- А ты не будешь мне указывать, что и как мне делать. Хорошего дня, - она аккуратно кладёт приборы на стол и почти бесшумно поднимается со стула.
- Марина!
- Хорошего дня, Доронин. Не перетрудись на работе.
Откидываюсь на спинку стула, широко расставив руки и упершись кулаками в стол.
- У тебя потрясающая жена, - говорю не без улыбки.
Отец кидает чайную ложечку на стол и молча идёт следом за Мариной.
Утро началось прекрасно! Такая зарядка, энергетика. Ух!
После представления за завтраком еду в универ. В коридоре пересекаюсь с довольной Дягилевой.
- Данечка, - тянет ко мне свои ручонки, - я так рада, что ты пришёл, я сегодня буду сиять.
- Как бы не ослепнуть.
- Шутник, - проводит пальцами по моему плечу, - я разговаривала с Захаром, он не обижается и всё пони...
- Мне не интересно.
- Он твой друг.
- Друг ли?
- Дань, было и было, жить прошлым это...
- Пропустишь своё дефиле, Вик, - киваю в сторону парочки её подружек.
- Да… ты прав. Я сегодня выиграю, только я, - подмигивает, улыбаясь своей мерзкой улыбочкой, и наконец-то сваливает.
На втором этаже вижу Литвина. Он выглядит странно.
- Здорово.
- О, привет!
- Ты чего дёрганый такой?
- Да тут, так не расскажешь. Пошли, короче, - машет в сторону аудитории.
Иду за ним. Зайдя в помещение, не сразу понимаю, что к чему. Его девка бегает туда-сюда с матерными воплями. Поворачиваю голову вбок, наконец, замечая Разумовскую. Она сидит на стуле, с красными глазами.
- Чего у вас тут?
- Твоя шлюха-подружка напихала Эльке в туфли битого стекла, сучка.
Литвин хмурится.
- Мы её сюда пока перенесли, врача ждём. Вика вообще границы попутала.
- Это у них семейное, - убираю руки в карманы. - Сильно? – смотрю на спрятанные под пуховиком ножки Эли.
- Она обеими ногами в туфли влезла и встала резко, - повествует Дягель, - кровищи было, - добавляет тише.
- А наша медичка где?
- Да нет в кабинете никого. Я позвонил знакомому, она отказалась вызывать нормальную скорую.
- Я смотрю, Разумовская у нас совсем умом не блещет.
- Уйди отсюда! – Элька издаёт вопль.
Это явно адресовано мне. Приподымаю бровь, смотря на эту... не важно.
На всю аудиторию трезвонит Литвиновский мобильник, и он отвечает на звонок.
Чем дольше говорит, тем мрачнее становится.
- Короче, в городе пробки, ему до нас часа полтора-два ехать.
- Весело у вас тут. Чего вы все такие проблемные?
Делаю непринуждённый и отстранённый вид, хотя ни хрена этого не чувствую.
- Можно на моей... меня не тормозят, пробки мне не страшны, и если я пару раз проеду на красный, - замолкаю, - в общем, моя хата здесь недалеко.
Хорошо, что я ещё несколько дней назад вернул себе ключи, ну как вернул, просто взял из отцовского сейфа.
- Я позвоню Борисову, он в течение часа туда подтянется со всем своим барахлом.
- Я к нему не поеду.
- Эля, - её подружка начинает шептать что-то со змеиным шипением, - ты сама сказала, не хочешь, чтобы поднималась паника. Огласка. Тебя нужно осмотреть, нужно вытащить стёкла, если что-то вдруг осталось, да и, в конце концов, он тебя не сожрёт!!!
- Тогда нужно ехать сразу к врачу, а не на какую-то квартиру.
- Ладно, к Валерьичу так к Валерьичу, мне вообще ровно. Хотел как лучше, меньше тревожить ноги там, все дела…
Она закусывает губу, смотря то на меня, то на свою подруженцию.
