- Ты помог мне, в день конкурса.
- Потому что у меня был личный интерес. В другой ситуации я бы даже не обратил на это внимания.
- Зачем ты это сейчас говоришь?
- Рассказываю о себе, ты просила, - усмехается, - разве нет?
- Просила, но думала, рассказ будет как-то позитивнее.
- Не, не будет.
- Ладно, - хлопаю в ладоши, - тогда буду задавать вопросы, а ты отвечай.
Не хочу возвращаться туда, откуда начали. С чистого листа так с чистого листа.
- Давай.
Усаживаюсь поудобнее и не успеваю открыть рот, прежде чем ему кто-то звонит. Данил отвечает на звонок, слегка недовольно приветствуя собеседника.
- Ладно, сейчас приеду. Приеду, сказал!
Бросает телефон к коробке передач, барабаня пальцами по рулю.
- Извини, мне нужно уехать. Я отвезу тебя домой.
- Ладно, - и совсем не расстроенно.
- Так что там с твоими вопросами?
- Ах, да, вопросы. Почему ты учишься здесь, а не за границей?
- Выгнали.
- Откуда?
- А можно я не буду говорить?
- Нельзя.
- Есть в Англии такой маленький вуз.
- М-м-м, и за что выгнали?
- А как ты думаешь?
Ну вообще, версий много.
***
Пока она перебирает свои версии, которые очень далеки от правды, вспоминаю о маме, маме звонящей всегда не вовремя, как и появляется. Ей неведомы слова вроде такта, у неё он свой, индивидуальный. Мамино кредо - отрави жизнь всем вокруг себя, и будет тебе счастье. Неоспоримый факт.
Поэтому сейчас, когда я еду в этот чёртов отель, а не провожу время с Элькой, данный факт бесит меня с каждой секундой всё больше. Паркуюсь на тротуаре у отеля, не замечая недовольных реакций окружающих, иду к лифтам.
Короткий звон. Седьмой этаж, дверцы разъезжаются как-то по-особенному медленно, переступаю порог лифта и коридора, пол которого обит таканью. Несколько шагов, и я в номере, передо мной пустое помещение. Точнее меблированное, но с отсутствием каких-либо признаков жизни.
- Мама, - повышаю голос.
Тишина раздражает, хлопаю дверьми между гостиной и спальней, расшторивая балкон, как раз в этот момент в прихожей раздаются голоса.
Убираю руки в карманы, идя на эти вопли. Я уже знаю, что там увижу, знаю и не испытываю по этому поводу ничего. Уже ничего, но раньше меня это задевало. Очень и очень задевало.
Прижимаюсь спиной к стене напротив двери, лениво осматривая пришедших. Мама в обнимку с каким-то парнем, возможно, старше меня на пару лет, оба набуханные, с противными улыбками на лице, конечно, до того, как они меня замечают. Мама икает, хлопая глазками и поправляя разлохмаченную причёску. Её волосы, некогда убранные наверх, напоминают гнездо, помада уже давно растёрта по губам и подбородку, лямка платья свисает чуть ли не до локтя, в руке бутылка шампанского.
- Браво! - хлопаю в ладоши, отталкиваясь от стены ногой.
- Даня?
- Он самый.
Я подозревал, что всё будет именно так, но где-то всё же надеялся, что, звоня мне, она говорила правду. Правду о том, что ей плохо, что нужен врач. Точнее не так, я думал, что она словила белку и ей нужна помощь. Оказалось, мне показалось.
- Сынок, дай маме денег.
Стискиваю зубы, выгребая из карманов всю наличку, и, кинув на столик под зеркалом.. Пошла она к чёрту. Из отеля выхожу в состоянии полнейшего раздрая, никак не могу найти равновесие. Баланс теряется, стоит только вспомнить эту прелестную картинку с мамой в главной роли. На хрена она вообще приехала? Сидела бы в своей Европе.
Сажусь в тачку и пишу Литвину, мне нужно отвлечься. Клуб. Сегодня вечером мне нужен клуб, и никакого мозго*бства.
***
Расстёгиваю куртку, улыбаясь маме, она что-то готовит на кухне, посматривая на меня через дверной проём. На её лице улыбка, она явно хочет мне что-то рассказать, вижу это по её воодушевлённому настроению.
- Привет, мам, - кидаю на стул сумку.
- Привет, как на учёбе?
- Нормально. К чаю что-нибудь есть?
- Посмотри внизу, в шкафчике.
Пока я копаюсь в пакетиках и коробочках, мама усаживается на стул, прижимая к груди мою сумку.
- Доченька, мы с папой тебе не говорили, долго узнавали, как всё лучше сделать, в общем, мы хотим продать квартиру, купить поменьше, а деньги, что останутся, потратить на операцию.
Замираю с коробкой печенья в ладони, новость настолько неожиданная, подняв голову, что я делаю резко и неуклюже, бьюсь затылком о шкафчик.
- Правда? – сажусь на пол, вытягивая ноги.
- Конечно. Документы все уже подготовили. Только пожить придётся у бабули немного, но это всё летом уже будет, на учебу не повлияет.
- Класс, - часто моргаю, кивая головой в такт маминых слов, - правда, это очень, - всхлипываю, мама сползает на пол, прижимая меня к себе.
Вцепляюсь в материнские плечи, пытаясь не разрыдаться. Я до жути сентиментальна, но у меня самые лучшие родители, которые могут быть. Самые лучшие.
- Не плачь, моя девочка, - мамины губы касаются моей макушки, виска, руки обрамляют лицо, легко сжимая щёки, - не плачь.
Киваю, сглатывая слёзы.
- Я не плачу. Совсем не плачу.
- Вот и хорошо. Давай пить чай.
- Да, - поджимаю губы, - мамуль, я тут хотела поговорить. Помнишь Данила? Тот, который помог мне, когда я ноги порезала.
- Помню конечно, - открывает холодильник, доставая лимон.
- В общем, мне кажется, что он мне нравится.
- Это же хорошо! Или нет? – сжимает в руке нож, поворачиваясь ко мне.
- Не знаю. Он не совсем обычный.
- С Луны?
- Хуже, мам, с Рублёвки.
- Хм, интересно. И что у вас?
- Ругань, наверное.
- Уже что-то, - присаживается напротив, - а сама-то ты чего хочешь?
- Я не знаю. Вроде он и хороший, а вроде… я ему не верю, мне постоянно кажется, что он притворяется, и он, вообще, мой рюкзак выкинул.
- Что сделал?
- Не важно. Он меня бесит. Жутко бесит. Но мне кажется, что он притворяется таким, не плохим, а безразличным ко всему, что ли, высокомерным. Мне кажется, что это маска.
- Всё может быть, - ставит передо мной чашку чая, - я тут подумала, на выходных нам стоит прогуляться с тобой. В кино сходить.
- Да, кино - это хорошо.
Делаю глоток из кружки. Понимая, что мама ушла от темы. Ей либо нечего сказать, либо есть, но она этого не делает, чтобы меня не обидеть. Пока не делает. Как бы там ни было, она волнуется, а я своим длинным языком только что подкинула ей повод для волнения.
