Вы всё испортили, убили всё хорошее, что между вами было, хватит мучать друг друга. Прекрати! Мой внутренний голос скулит, как раненый пёс, но я стараюсь казаться собранной. Улыбаюсь, наливаю себе ещё вина, делаю глоток и отхожу к окну. Данил сидит там же, смотрит мне в спину, я чувствую его взгляд на себе, и тело покрывается мурашками. Непередаваемо…
Я лечу в пропасть, срываюсь вниз и не знаю, как спастись от этого, что делать?
Его шаги отчётливо слышны, он близко, невыносимо близко. Его руки ложатся на мои плечи, пальцы стискивают кожу, оставляя красные отметины.
Доронин резко и небрежно поворачивает меня к себе лицом, заставляя смотреть в глаза, сжимает подбородок, тянет вверх, проводит языком по губам, а я забываю, как дышать. Стою затаив дыхание, впитывая каждое его прикосновение. Тёплые импульсы расползаются по всему телу, которое совсем не поддаётся моему сознанию, оно полностью в его власти, вдыхаю его запах и прикрываю глаза.
Эта близость мне необходима. Я плавлюсь от его прикосновений, умираю и возрождаюсь, вновь и вновь. Сейчас нет ничего важнее, только мы, содрогаюсь, а тело уже касается холодной постели, он быстро снимает моё платье, прижимаясь кожей к коже, впиваюсь зубами в нижнюю губу, умирая от этих невообразимых контрастов, от того, как сильно он вдавливает моё тело, сжимает грудь, отодвигая чашечку лифчика. Обхватывает пальцами сосок, припадая к нему губами, обводя языком, отстраняясь и дуя на него.
Сглатываю, выгибаясь ему навстречу, обнимая, нет, впиваясь ногтями в его спину, раздвигая ноги шире, желая этого соития.
Я дрожу, чувствуя, как он медленно входит в моё лоно, невыносимо медленно. Сминаю шёлковое покрывало в кулак в яростном желании получить его в себя полностью. Я хочу грубости, а не этой сладкой пытки. Я так по нему соскучилась, безумно. Подаюсь вперёд, ближе, слыша его гулкий яростный рык. Его губы впиваются в мою шею, доводя до полнейшего сумасшествия. Кажется, я напрочь забываю, как это - себя контролировать.
Грудь переполняет вдыхаемый воздух, лёгкие вибрируют, а с губ срываются стоны.
Данил делает резкое, вышибающее все мысли движение, заставляя кричать. Темп нарастает, липкая испарина между нами склеивает тела, словно привязывая нас друг к другу. Закрываю глаза, полностью отдаваясь чувствам, его губам, рукам.
Я теряюсь в пространстве, стремясь к пику совершенства, к своему личному кайфу, я требую этой разрядки. Узел внизу живота горит огнём, стирая все рамки. Ещё один толчок, и бешеная волна блаженства разливается по телу с невероятной силой. Меня колотит в экстазе от нашей близости, я чувствую прикосновения его губ к моим щекам, губам. Вижу его улыбку, приводя дыхание в норму.
Но это лишь секунды, как только я полноценно выдыхаю, Доронин резко переворачивает меня на живот, придавливая к скользкому покрывалу.
Резкие, грубые, рваные движения, его ладонь, сжимающая горло, пальцы, жадно растирающие клитор, обнажая, творя что-то невообразимое, не позволяющее прийти в себя, срывающее с губ сумасшедшие крики.
Грань вновь пройдена, и меня бьёт, словно в конвульсиях, но он не убирает руку, словно издевается, прижимается грудью к моей спине, дыша в ухо.
Ещё один толчок, и я чувствую, как по ногам растекается тёплая, вязкая жидкость.
Он ложится на бок, притягивая меня к себе, вдыхая запах моих волос, целуя в затылок.
Глава 22
Дягилев свалил из города быстрее, чем я до него добрался. Его нет в стране, и я не знаю, где его искать, это в очередной раз подтверждает, что всё произошедшее - его рук дело. И мне остаётся только уехать. Забыть всё, как страшный сон.
На это было нелегко решиться, взвесить все за и против, наступить себе на горло, но это верный, единственный правильный выход из сложившейся ситуации. Так я думал до момента, пока к ней не прикоснулся.
Но стоило мне почувствовать её тело, как вся правильность моих поступков обнулилась. Меня разъедает изнутри, и я совершенно не хочу с ней расставаться, как бы эгоистично это ни выглядело.
Прижимаю её к себе, слыша равномерное дыхание, подтягиваю сбившееся на край покрывало и накрываю нас им. Эля спит, а я думаю. Эта ночь - ещё одна возможность расставить всё по местам, в очередной раз изменив начальные координаты.
Пару дней назад, когда отец поведал о своих планах и отправил её сюда, он без зазрения совести выдвинул ультиматум и мне. Одна-единственная фраза - с глаз долой. Разве я ждал от него иного? Вряд ли.
Почему конечным пунктом была Америка? Потому что я был там сотни раз, у меня есть вид на жительство, и к тому же это далеко, настолько далеко, что я не сорвусь оттуда в первую же минуту слабости и потребности в Эльке.
Хотя сегодня я понял, что это расстояние ничего не изменит.
Прикрываю глаза, а когда разлепляю, вовсю светит солнце. Хороший знак, солнце там, где оно редкий гость.
Приподымаюсь на локоть, чувствуя, как затекла рука, на которой всю ночь спала Эля.
Стоит мне шевельнутся, как она открывает глаза, провожу пальцами по её щеке, непроизвольно улыбаясь.
- Уже утро?
- Да, - вытаскиваю руку, перекатываясь на спину.
Эльвира поднимается с кровати и скрывается за дверью ванной. Я слышу шум воды и прикрываю глаза, в голове одна ясная мысль, она поглощает моё сознание. Если я позову её с собой, она согласится? Я имею право просить её об этом?
Дверь-купе распахивается, и я вижу её стройные ноги, поднимаю глаза, обводя взглядом шикарную грудь, спрятанную под полотенцем.
- Эль, - подползаю выше к подушке, принимая полулежачее положение, - я хочу сказать...
- Будешь завтракать? - переминается с ноги на ногу.
- Да.
- Я приготовлю, - выскальзывает на кухню, лишая возможности сказать.
Накрываю лицо ладонями. Чёрт! Ладно, я всё равно спрошу, душ, завтрак и разговор. Да, именно так.
Ледяная вода приводит мысли в порядок, выхожу в комнату, подбирая свои вещи, параллельно надевая их на себя. По квартире уже разлетелся запах чего-то жареного. Как оказалось, это сырники. Сажусь за стол, смотря в её спину, она чувствует мой взгляд, съёживается, опускает плечи.
Наливаю кофе, она ставит на стол тарелки и ещё одну чашку, садится напротив, начиная нервно ковыряться вилкой в своей порции.
- Эль, - перехватываю её ладонь, накрывая своей, - полетели со мной...
Она разжимает пальцы, и вилка падает на стол с шумом, поднимает глаза, словно не верит в то, что слышит.
- Ты полетишь со мной? - повторяю более уверенно, не прерывая визуальный контакт.
- В Америку? Ты зовёшь меня с собой?
- Да. Ответь мне, - нервно выдыхаю.
- Да, - кивает. - Да, я хочу полететь с тобой.
