Наш любимый малыш вновь требует кушать, потому что мой аппетит разыгрывается не на шутку. Открываю холодильник в поисках творога, но убираю брикет обратно. Трель дверного звонка прокатывается по всей квартире, заставляя отложить трапезу на потом. Возвращаюсь в прихожую и, не глядя в глазок, отпираю дверь.
На пороге Виктор и Ольга. Кажется, у меня дёргается глаз. Улыбаюсь с опаской и пропускаю их в дом.
- Здравствуй, - Оля медленными шагами, опираясь на палочку и брата, проходит в комнату.
- Присаживайтесь, - убираю с кресла декоративную подушку.
- Спасибо. Эль, я хотела поговорить… извиниться перед тобой. Я была не права во всём.
- Всё хорошо, - подсаживаюсь ближе.
Ольга смотрит на мой живот, склоняет голову вбок и улыбается.
- Поздравляю вас, - её губы дрожат.
- Спасибо.
- Вы поженились?
- Расписались.
- Прости меня, если сможешь, я не имела права…
- Оль, давай просто забудем, ладно?
- Нет. Эля, я постоянно об этом думаю. О том, что могла поступить иначе, могла, но решила сделать больнее для всех. Я же видела, что происходит, видела, как они тебя поливают грязью. Видела и просто отвернулась, считая в чём-то виновной. Это я виновата, я…
- Тише, - обнимаю, поглаживая её подрагивающую спину, - никто не виноват. Всё закончилось. Тише!
- Эля… я же… я… он пришёл к нам сам. Пришёл почти сразу после того, как твой отец всё рассказал Витьке… пришёл и сказал, что готов помочь, - она плачет, и я не всегда понимаю, что она говорит.
- Кто?
- Он сказал, что Доронин должен быть наказан. Что он поступил с ним так же… я тогда была готова поверить кому угодно. Я хотела мести, понимаешь? Прости меня. Я не знала, что всё будет так. Прости, - она начинает рыдать, а меня бросает в дрожь.
- Что за парень? Он сказал, как его зовут? Кто он?
- Тот, который давал интервью, что он стал жертвой всего этого. Дягилев, это он отправил тебе то сообщение, это всё он.
- Дягилев…
Выдыхаю, поднимаясь на ноги.
- Оля, ты не виновата, ты не виновата… - сдавливаю пальцами виски, отходя к окну.
Она продолжает плакать, а я хочу, чтобы они ушли. Я не зла на неё, я растеряна. А ещё пока не готова к длительному общению. Пока не готова. В голове кружит имя Дягилева, значит, это он, всё это он. Данил знал? Знает?
- Эль, мы пойдём, - вмешивается Витя.
- Да, хорошо, - приглаживаю волосы, - хорошо.
Провожаю их и, вернувшись на кухню к своему творогу, включаю телевизор, застывая с ложкой во рту.
На экране кадры задержания. Захар, я узнаю его сразу. Полиция выводит его из-за высокого забора особняка его родителей. Делаю звук громче.
Ведущая рассказывает об аварии, о резонансе и о том, кто же на самом деле виновник. Дело. Улики. Доронина подставили. Поглаживаю свой живот, переводя взгляд к окну.
***
Отец приезжает без предупреждения, но я понимаю, что он здесь, гораздо раньше, его кортеж сложно не заметить, особенно если окна ресторана, за столиком которого ты сидишь, выходят на центральный вход. Я взрослый, но каждый раз у меня дёргается глаз от ожидания встречи с папашкой.
Убираю руки в карманы, принимая наиболее вальяжную позу. Он идёт по дорожке ко входу.
Пока я жду его персону, почему-то вспоминаю то время, когда он учил меня плавать. Точнее, просто скинул в воду с небольшого катера, мне было восемь… ужасный был день. Правда, плавать я научился. Губ касается усмешка, потому что всё наше с ним общение извечно было именно на таких нотах. Он давил своим авторитетом и силой характера. Принижал, заставлял…
Его методы воспитания - это нечто, сейчас я отчасти понимаю, что иначе он не умел и не умеет. Но вместе с этим я понимаю и то, что и близко не хочу подпускать этого человека к своему ребёнку. На нашу семейку достаточно искалеченных психик.
- Даниил Александрович, - он садится напротив меня с дерзкой улыбкой, - день добрый, как ваше здравие?
- Чего тебе надо?
- Мне тут сообщили, что мой сын женился, а отец до сих пор не в курсе.
- И я совсем не рад, что теперь ты в курсе.
- Строг, но справедлив?
- Зачем ты припёрся?
- Осторожнее на поворотах, - взгляд становится опасным, - я по делу.
- Какому?
Папа подзывает официанта, и тот приносит нам планшет. Беру его в руки, сначала не понимая, что происходит. На экране мелькают картинки задержания. В том, кого ведут под руки в наручниках, я узнаю Дягилева. А отец параллельно кадрам рассказывает занимательную историю произошедшего.
- Твой дружок оказался не таким идиотом и сдал нас моему конкуренту. Именно поэтому я отправил тебя отсюда подальше. Кстати, сообщение нашей Эльвире прислал тоже он, это было первым шагом, тебе он побоялся вредить самостоятельно, а вот повторно подорвать психику девчонки и устроить шумиху было в его силах.
- Сука, - сквозь зубы.
- Он же приходил к тебе в офис, ты должен был догадаться, что он будет мстить.
- Я понял это, но прямых доказательств у меня не было. Что с ним теперь будет?
- Срок. Но думаю, тот, кому он тебя сдал, избавится от него раньше. Положение поменялось, и ему нужно со мной дружить.
- Ждёшь благодарности?
- Нет. У меня к тебе деловое предложение. Сделка.
- Ты адресом не ошибся?
- Время покажет.
- Чего ты хочешь?
- А вот это уже конструктивный диалог, - хлопает в ладоши, - я возвращаю тебе всё, а ты...
- Схожу и продам душу дьяволу?
- Далеко идти не придётся, - очередная мерзкая усмешка, - твоя душонка мне не нужна. Поговори с Мариной, у вас с ней хорошие взаимоотношения, пусть она вернётся домой.
- Понятно, - закатываю глаза, - она до сих пор не хочет тебя видеть?! Я не буд…
- Подумай хорошо, - упирается ладонями в стол, - всё, что есть у меня, твоё по праву. Когда меня не станет, всё это станет твоим в любом случае. Хоть раз в жизни сделай так, как я прошу.
С этими словами он уходит прочь, а я остаюсь сидеть за столом с планшетом в руках и смотреть ему вслед.
Конечно, я поговорил с Мариной, поначалу мне не хотелось этого делать, но я рассказал Эле, и она настояла. Я не думал, что от этого разговора будет толк, но она дала ему шанс. Нет, Марина не вернулась в особняк, но начала общаться с отцом. Она удивительная женщина, способная абсолютно всё положить к своим ногам, Александра Николаевича, кажется, в первую очередь. Как итог, все остались при своём.
