— Мы остались одни.
— Нас отстранили, — он резко тронул с места, — дело становится опасным.
— Оно было опасным с самого начала. Почему вдруг теперь ты испугался?
— Ладно. Признаюсь, я до сих пор не был уверен в твоих словах.
— Ты думал, что я лгу?
— Видишь ли, в моей голове пряталось в глубине сознания маленькое сомнение. Теперь, когда нам известно о похищении медицинской карты, взломе офиса адвоката, надо понимать, что дело опаснее, чем я думал. Речь идет уже не о неуравновешенном мстителе. Слишком все логично, слишком все продумано, — сдвинув брови, он смотрел перед собой на дорогу, — и все связано с делом Дженнифер Брук. Есть что-то такое в медицинском заключении, что представляет для преступника опасность разоблачения, он хочет спрятать концы в воду.
— Но мы уже много раз это обсуждали, Дэвид!
— Мы что-то упустили. И я рассчитываю, что Чарли Декер скажет нам сам, что именно. Надо подождать, пока полиция его отыщет.
Чарли Декер. Ее рок или ее спасение? Глядя в окно автомобиля, Кейт пыталась вспомнить его лицо. До сих пор ей мешал ужас, который ей внушали те страшные провалы глаз в зеркале. Теперь она попыталась освободиться от наваждения, хотя пульс сразу участился и она почувствовала знакомое волнение. Глаза в зеркале. Глаза убийцы? Она теперь не была уверена. Она взглянула на медицинскую карту Дженнифер Брук, лежавшую у нее на коленях. Действительно ли в ней хранится разгадка?
— Я завтра заеду к Поки, — сказал Дэвид, — попробую его переубедить.
— А если не удастся?
— Я умею быть убедительным.
— Ему понадобится больше доказательств.
— Так пусть сам их и найдет. Мы со своей стороны сделали все, что могли. Теперь нам надо отойти в сторону.
— Не могу, Дэвид. Стоит вопрос о моей карьере.
— А если о твоей жизни?
— Моя работа и есть моя жизнь.
— Нет, здесь есть большая разница.
Она отвернулась.
— Я и не ждала, что ты поймешь. Ведь речь не идет о твоей карьере.
Он все понимал, но его беспокоила упрямая нотка в ее голосе. Ее упорство напоминало о тех воинах древности, которые предпочитали смерть поражению.
— Ты не права. Не забывай, я отстранился от дела, очень, кстати, выгодного.
— Прости, что лишила тебя такого дохода.
— Ты думаешь, дело в деньгах? Да мне на них наплевать. Моя репутация. Я поверил в твою версию убийства на операционном столе! Если это не будет доказано, я сделаю себя посмешищем. Поэтому не говори мне, что я ничем не рискую! — Он почти кричал. Она могла обвинить его в чем угодно, только не в безразличии. — А самое худшее, — добавил он спокойнее, — я еще и отъявленный лжец. Перед О'Брайенами.
— Ты не сказал им правду?
— Что я считаю, что их дочь была убита? Нет. Я нашел более легкий путь. Сослался на некие противоречия правовых норм, на конфликт интересов. Я надеюсь, они не расстроятся, потому что я передал их дело в очень солидную фирму.
— Что ты сделал?
— Я был их адвокатом, Кейт. Я должен был защищать их интересы.
— Естественно.
— Это оказалось нелегко. Я не люблю бросать своих клиентов. Они и так переживают страшную трагедию. И я, по крайней мере, делаю все, что в моих силах, стараясь добиться для них справедливости. И я не смогу пережить, если не удастся. Понимаешь?
— Да, конечно.
Но по ее сдержанному безразличному голосу было ясно, что она не понимает. И это еще больше его расстроило.
Она молчала, когда он подъехал к дому, сидела так, как будто не собиралась выходить. Ее голос показался ему чужим.
— Я тебя поставила в неудобное положение.
— Забудь. — Он вышел и открыл для нее дверцу, но она сидела неподвижно, как статуя. — Ты идешь?
— Я зайду за вещами.
В нем шевельнулось неприятное предчувствие.
— Ты хочешь уйти?
— Я ценю все, что ты для меня сделал. Послушай, вначале мы нуждались друг в друге, но теперь очевидно, что наша дружба не в твоих интересах. И не в моих.
— Понятно. — Он считал, что она ведет себя по-детски, но не стал возражать. — И что ты собираешься делать?
— Я поживу у друзей.
— Хочешь и их жизни подвергнуть опасности?
— Тогда перееду в отель.
— Твоя сумочка украдена, ты помнишь? У тебя нет ни денег, ни кредиток. — Он сделал паузу. — Ничего.
— Сейчас нет, но…
— Ты хочешь занять у меня?
— Мне не надо ничего от тебя. Я никогда ни у кого не просила помощи.
Он подумал о применении силы, но, зная ее характер, понял — это не сработает.
— Как хочешь. — И пошел к дому.
Пока она собирала в спальне вещи, он нетерпеливо расхаживал по кухне, стараясь побороть чувство растущего беспокойства. Достал пакет молока их холодильника и глотнул прямо из пакета. Надо заставить ее остаться. Приняв решение, он бросился в спальню.
Но в коридоре остановился. Плохая идея. Нельзя принуждать такую женщину, как Кейт Чесни, если у тебя хватает ума ее уговорить.
Он встал на пороге, наблюдая, как она аккуратно укладывает платье в чемодан. Вот отбросила непослушную прядь с лица, и сердце его заныло, когда он увидел синяк на щеке.
Как она на самом деле беззащитна! Несмотря на гордость и так называемую независимость, она просто женщина. И ее легко обидеть.
Она замерла с ночной рубашкой в руках, увидев его.
— Почти закончила. — И торопливо положила ночную рубашку сверху.
Он бросил взгляд на персиковый шелк.
— Ты вызвал такси?
— Еще нет.
— Я буду готова через минуту. Не мог бы ты позвонить сейчас?
— И не собираюсь.
Она недоуменно нахмурилась:
— Что ты сказал?
— Я сказал, что не собираюсь вызывать такси.
Она на мгновение растерялась.
— Ну что ж, тогда я вызову сама. — Она направилась к двери, но он схватил ее за руку.
— Кейт, не надо. — Он силой повернул ее к себе. — Я считаю, что ты должна остаться.
— Почему?
— Потому что тебе небезопасно сейчас находиться одной.
— В мире вообще жить опасно. Я справлюсь.
— О да, конечно. Какие мы гордые и независимые. А что, если снова появится Декер?
Она выдернула руку.
— У тебя много других дел, я справлюсь сама. Я не стану посягать на твою репутацию.
