— Это вам, — сказал он на тот случай, если она не понимает, почему он явился с цветами. — Надеюсь, что у вас нет аллергии на них.
— Нет. Спасибо, доктор Эвери.
— Не стоит благодарности. Я просто… — Тут он увидел дюжину роз на длинных стеблях в хрустальной вазе на прикроватном столике. — О! Вижу, что вам уже принесли цветы. Розы. — Он грустно взглянул на свои ужасные зеленые гвоздики.
— Но мне нравятся гвоздики! — сказала она поспешно. — Вы не могли бы поставить их в воду? По-моему там есть ваза, под раковиной.
— Конечно. — Когда он нагнулся, чтобы достать вазу, она заметила, что носки у него, по обыкновению, разного цвета. Розы принесли, пока она спала. На карточке было написано одно слово «Дэвид». Он не позвонил и не зашел. Может быть, решил, что им больше не стоит видеться.
— Вот, поставьте их сюда. Я смогу дотянуться, чтобы понюхать. — Она отодвинула розы, давая место для гвоздик. Движение заставило поморщиться от боли. Она осторожно откинулась на подушки.
— Доктор Чесни, — кашлянув, начал Звери, — я хочу сказать, что настоящий визит — официальный. Это касается вашей работы в клинике.
— О? Есть решение?
— С учетом всех новых обстоятельств, которые появились вдруг… Конечно, я должен был встать на вашу сторону раньше… Но… Простите, что не сделал этого… — Он нервно задвигался на стуле. — Я не понимаю, зачем я вообще взял на себя обязанности заведующего. Эта должность не принесла мне ничего, кроме язвы желудка. Тем не менее я предлагаю вам занять прежнюю должность. В вашем досье будет лишь запись, что против вас возбуждали дело, но оно было закрыто.
— Я пока не знаю. — Вздохнув, Кейт посмотрела в окно. — Не уверена, что хочу ее вернуть. Я уже думала, доктор Эвери, чтобы сменить место работы.
— В другой клинике?
— В другом городе, — она улыбнулась, — это и неудивительно. Не правда ли? У меня было время подумать.
Подальше от океана. И от Дэвида.
— Вы найдете замену. Сотни докторов мечтают переехать в этот рай.
— Вот как! Не ожидал. После всех усилий, предпринятых мистером Рэнсомом…
— Мистер Рэнсом? Что вы имеете в виду?
— Он звонил и объяснял ситуацию всем без исключения членам лечебной комиссии.
Прощальный подарок. Надо быть благодарной.
— Это был неожиданный поворот! Адвокат истца просит, нет, требует восстановления на работе доктора, ответчика по делу! Сегодня утром, когда он представил доказательства из полиции, тем более после признания доктора Сантини, администрации понадобилось всего пять минут, чтобы принять решение. Но ведь мистер Рэнсом своими хлопотами дал понять, что вы хотите вернуться.
— Хотела… — Она задумчиво смотрела на розы и думала, что не чувствует торжества. — Но теперь все изменилось.
Доктор Эвери снова кашлянул и задвигался в смущении.
— Ваша работа ждет вас, если вы захотите вернуться. И вы нам нужны. Особенно в связи с моим скорым уходом на пенсию.
— Вы хотите уйти?
— Мне шестьдесят четыре. Вы знаете, я ни разу никуда не выезжал. Ничего не видел. Все не хватало времени. Мы с женой часто мечтали, что поедем путешествовать, когда я выйду на пенсию. Барб наверняка бы меня одобрила.
Кейт улыбнулась:
— Конечно, я уверена, она бы этого хотела.
Он встал и бросил взгляд на поникшие гвоздики:
— Они не так плохи, верно?
Кейт взглянула цветы. Контраст цветов — зеленого и красного. Прямо как она и Дэвид.
Шел проливной дождь, когда Дэвид пришел навестить Кейт после обеда. Она сидела одна в солярии и смотрела на мутное от дождя окно.
Сестра только что вымыла и причесала ей волосы, и они уже начали снова превращаться в мягкие локоны, как у маленькой девочки, что было ей всегда ненавистно. Она не видела, как он вошел, и, услышав свое имя, обернулась. Волосы у Дэвида были мокрыми от дождя, костюм тоже, и он выглядел очень усталым. Она хотела, чтобы он обнял ее, но он этого не сделал. Просто наклонился и поцеловал в лоб.
— Ты уже не в кровати. Лучше себя чувствуешь?
Она выдавила слабую улыбку:
— Я никогда не любила валяться днем в постели.
— О, — спохватился он и положил ей на колени коробочку с небольшими шоколадками, — правда, они наверняка пока не разрешат тебе шоколад. Может быть, позже.
— Спасибо. И за розы тоже.
Последовало долгое молчание, слышно было, как дождь барабанит по окнам солярия.
— Я только что говорил с Эвери, — вновь заговорил он. — Тебе предлагают вернуться на работу.
— Да, он мне сказал. И я должна поблагодарить тебя за хлопоты. Эвери рассказал о твоем участии.
— Просто сделал несколько звонков. — Дэвид продолжал с деланой веселостью: — Надеюсь, они после всего случившегося извинятся и значительно прибавят тебе зарплату.
— Не уверена, что вернусь.
— Что? Но почему?
Она пожала плечами:
— Ты понимаешь, я вдруг подумала и о других возможностях.
— Ты имеешь в виду другую клинику?
— Я имею в виду — покинуть Гавайи. Меня больше ничего здесь не держит.
Опять оба надолго замолчали. Наконец, он тихо спросил:
— Совсем ничего?
Она снова промолчала.
Хорошая парочка. Два так называемых интеллигентных человека не могут выдавить двух слов, чтобы объясниться.
— Доктор Чесни? — появилась медсестра. — Вы готовы вернуться в палату?
— Да. Я бы легла.
— Вы выглядите усталой. — Сестра бросила взгляд на Дэвида. — Вам лучше уйти сейчас, сэр.
— Нет.
— Простите?
— Я не уйду, — он посмотрел на Кейт, — пока не закончу делать из себя идиота. Вы не могли бы нас оставить одних?
— Но, сэр…
— Прошу вас.
Поколебавшись, медсестра все же вышла. В зеленых глазах Кейт застыли изумление и страх. Он подошел и нежно коснулся ее плеча.
— Скажи еще раз. Повтори, что тебя здесь ничего не держит.
— Я только хотела сказать…
— Скажи, почему ты хочешь уехать?
Он увидел ответ в ее глазах. То, что он прочел там, заставило его с удивлением покачать головой.
— Боже мой, да ты еще большая трусиха, чем я.
Он стал взволнованно расхаживать по комнате.
— Я не собирался об этом говорить. Пока, во всяком случае. Но ты заговорила о своем отъезде и не оставила мне выбора. — Он остановился у окна, глядя на дождь, и вздохнул. — Что ж. Скажу, хотя это нелегко. После смерти Ноя мне особенно трудно стало говорить о своих чувствах, я думал, что больше мне никогда не придется этого делать. До сих пор я жил как отшельник. Но вдруг встретил тебя… — Он негромко засмеялся. — Не могу подобрать нужных слов, хотел бы сейчас иметь с собой одну из поэм Чарли Декера. Я ему завидую, бедному старине Чарли, мне никогда так не выразить словами все, что я чувствую к тебе. Вот, так и не смог выговорить главного. Но ты уже поняла.
