Надо дочитать мемуары… Но прежде я зову горничную и прошу принести мне ещё чая.
Однако вместо девочки, чьё имя я ещё не знаю, появляется… Я напрягаю память:
— Майла?
— Госпожа, неприятности. Пожалуйста, взгляните, как можно скорее.
— Что случилось?! Что-то с Ариэлем?
— Господин умеет о себе позаботиться, — в ответе улавливается лёгкая снисходительность, Майла явно верит, что Ариэль играючи справится с чем угодно, но в то же время мне слышится и лёгкое удовлетворение, будто моё беспокойство ей приятно.
Мы сбегаем на первый этаж, и Майла ведёт меня вглубь дома.
— Госпожа, ваша сестра пожелала спуститься на первый этаж. Естественно, я не стала препятствовать. Юная госпожа заинтересовалась Зимней оранжереей, где в заключении находится фея, пытавшаяся спровоцировать в Туманной низине магическую катастрофу.
— О?
Я моментально вспоминаю знакомство с феечкой в магазине одежды. Та фея советовала напроситься к Ариэлю в гости и добраться до своей сестры, соблазняла помощью.
Я срываюсь на бег.
— Лизи!
— Янри? Ты только посмотри! — восклицает она.
Майла подсказывает направление.
В оранжерее создан настоящий тропический сад. В кадках теснятся пальмы, фикусы, чуть ли не бананы… Один уголок отведён под водные растения. Я всё это отмечаю мельком, не всматриваясь. Взгляд задерживается лишь на одном саженце. Кадка стоит не только отдельно от других, но и на небольшом возвышении. Но меня цепляет не это. “Разлапистая”, напоминающая клён, форма листвы повторяет листву деревьев, окружающих особняк. Но если лес огненно-рыжий, то листья на саженце зелёные, и лишь по краю тянется алая кайма.
Лизи я нахожу в тесном тупике.
Сестрёнка стоит напротив Миранды и пыхтит, как обиженный ёжик.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Посмотри, Янри?
Миранда отступает на шаг и позволяет мне увидеть клетку с запертой внутри феей.
Очаровательная малышка взбивает воздух стрекозиными крылышками и держит соломенной тонкости ручки сцепленными у подола розового платья. Прям, куколка-стесняшка.
— И?
— Познакомься, это Или, и Ариэль посадил её в клетку, как будто она не фея, а канарейка! Даже канареек ловить плохо.
— Когда Ариэль вернётся, мы с ним поговорим, — предлагаю я и протягивю Лизи руку, чтобы увести.
— Но Или страдает сейчас!
Фея хлопает на меня глазами.
— Лизи, разве ты не обещала учиться думать о последствиях? По-твоему, почему фея заперта? Почему именно она, а не другая.
— У меня самые красивые крылышки? — с вопросительной интонацией звонким голосом предполагает фея.
И ведь не солгала — вопрос же не ложью
— Лизи, ты веришь?
— А…
— Лизи, в клетках феи оказываются по решению суда за совершённое преступление.
— Суда не было, — моментально надувает губы фея.
— Если преступление совершено на территории, имеющей статус суверенного владения, то владетель в праве вершить суд лично от своего имени, — спокойной объясняю я и тихо радуюсь, что успела разобраться с азами.
Фея стряхивает с крылышек пару ярких искорок, и Лизи завороженно наблюдает за их падением, протягивает ладонь, чтобы поймать.
Я перехватываю её за руку:
— Лизи! — наверное, я впервые повышаю голос на сестру.
— Я просто играла и немного увлеклась, — объясняет фея.
— Я слышала, что ты сознательно хотела спровоцировать магическую катастрофу, — хмыкаю я. — Причём слышала не от Ариэля, а от твоей сестры Инии, — я несколько вольно трактую формулировку первой феечки.
Или приземляется на дно клетки и отворачивается:
— С возвращением госпожи Мимиэль тёмных фей ждёт величайший расцвет.
Спорить я не собираюсь и просто увожу Лизи.
— В гостях так себя не ведут, — замечаю я на выходе из оранжереи. — Лизи, что с тобой?
— Феи великолепны в обмане, — откликается Миранда. — Они умеют туманить разум, соблазнять, внушать. Все слуги в де Мракай умеют противостоять их чарам. К сожалению, гости бывают беззащитны.
— Я не буду пытаться открыть дверцу, — обещает Лизи, но я взглядом показываю Майле, чтобы за Лизи присматривали. И не только за Лизи. За родителями тоже — лишним не будет. Майла кивает.
Отпустив Лизи, я собираюсь вернуться в кабинет, но, проходя мимо окна, замечаю рваный полёт синего мотылька.
Глава 12
Толком не осознав, что именно вижу, я замираю перед стеклом. Издали приближающийся синий огонёк кажется большекрылой неоновой бабочкой. Утихнувшая было волна тревоги вспыхивает с новой силой.
Мотылёк оказывается… феей, да. Только явно какого-то другого вида, потому что крылья не стрекозиные блестяшки, а цветные.
Майла реагирует первой — распахивает створку. Фея — малышка одета в синий комбинезончик в тон крыльям — устало приземляется на мою ладонь, я протянула руку бездумно, на одних рефлексах. Схлопнув крылья, как настоящая бабочка, фея тяжело вздыхает. Становится видно, что оба крыла надорваны, и вообще не понятно, как фея ухитрилась долететь.
— Я принесу нектар, — вызывается Майла.
Фея никак не реагирует. Поёрзав, она приваливается к моему большому пальцу, опирается, как на спинку кресла.
Я терпеливо жду. Нехорошие подозрения крепнут и, честно говоря, я не хочу услышать то, что фея неизбежно скажет, не хочу услышать, что моих плечах снова гора проблем. Так хорошо было рядом с Ариэлем, не одной, а вместе…
— Лорд де Ривей использовал ключ, — голос у малышки, как и у всех встреченных фей, звокий, несмотря на смертельную усталость.
— Он открыл усыпальницу?!
— Нет, — фея даже улыбнулась, — господин ему не позволил бы. Лорд вмешался в самый первый слой защиты и, — мимолётная радость испаряется без следа. — столкнул господина в одну из ловушек, а затем запер её ключом.
— Ариэль ведь жив?! — я почти готова прямо сейчас потянуться к нему через нашу связь, чтобы убедиться, что он в порядке, насколько это возможно в свете нынешних обстоятельств.
— Не ищи его, нет! — фея на моей руке аж подпрыгивает, забыв про усталость. Крылья распахиваются и снова схлопываются.
— Почему?
— Как по-твоему господин усыпил Черис?
Я пожимаю плечами:
— Магией? — ответ же очевидный и, наверное, невежественный.
— Господин использовал сон, разлитый в Туманной низине, — поясняет она. — Хотя господин знает, как сопротивляться действию чар, абсолютной защиты нет даже у него. Если ты попытаешься прийти к нему, как приходила недавно, то ты… тоже уснёшь. Понимаешь? Нельзя, никак нельзя.
