— На колени перед госпожой, — повторяет приказ безымянная эльфийка.
— Я объясню один раз, — Мимиэль поднимает лицо и всем своим видом показывает, что говорит не с магами, а посылает свой голос вперёд, звучит… над ними. — Очень скоро вы закончите свою никчёмную жизнь на жертвенном алтаре и принесёте своим существованием единственную, последнюю пользу. Но я милостива, и я дарую вам шанс сохранить жизнь. Им легко воспользоваться. Просто докажите, что живыми вы будете мне полезнее. Прямо сейчас я нуждаюсь в двух рабах. И, возможно, одной рабыне.
Ударить Мимиэль в спину? А толку? Во-первых, неудобно — она должна упасть не от меня, а ко мне и дальше в туман. Во-вторых, Мимиэль сняла защиту с эльфийки, но не с себя.
Маги почти все сели на землю, лишь двое вскочили, будто распрямились сжатые пружины. Молчат все.
— На колени, — в третий раз приказывает эльфийка.
Реакции нет.
— Что же, вы подтвердили свою никчёмность и глупость, — заключает Мимиэль.
Её слова действуют как спусковой крючок.
Маги, игнорируя удавки, бьют слаженно, и моих невеликих знаний хватает, чтобы понять — они пытаются развеять защитный дым.
Атака неожиданная для меня, но Мимиэль закутывается в тёмный кокон, и удар проходит впустую. Она усмехается. Пустыми словами о сделанном выборе Мимиэль себя не утруждает и поворачивается ко мне:
— Я узнаю место. За каменной чашей возвышался храм, но его нет, и дома я тоже не вижу…
— За прошедшие века многое поменялось, матрона, — мне не жаль ответить.
— Отнюдь, — возражает она. — Ты действительно глупа, девочка. Что такое дом? Груда камней. Дом можно построить заново, лучше прежнего. Его можно создать таким, как я собиралась — вырастить из костей жертв, — её голос приобретает нотки мечтательности.
Сумасшедшая…
— Да, матрона, — только и могу кивнуть я.
Мимиэль оборачивается ко мне:
— Очень глупая, — вздыхает она. — Тебе следовало рассказать, где располагается современная резиденция Мрарвей.
Тьфу!
— Спасибо за урок, матрона. Современная…
— Слишком далеко, чтобы я продолжала интересоваться, — перебивает она. — Ритуальный зал вполне подойдёт. Но большое жертвоприношение мы проведём чуть позже, после того, как я дарю тебе милость, которую пообещала, девочка.
Звучит угрожающе.
— Благодарю, матрона, — изображать почтительность всё легче.
Мимиэль поняла, что потоки замкнуты на меня или не поняла? Как только она шагает в туман, я отмахиваюсь от оставшихся фей. Стрекозиная мошкара падает в молоко, не издав писка.
Лучшей возможности уже не будет — я разворачиваю самый мощный из текущих рядом потоков, а затем ещё два. Мимиэль, почувствовав, оборачивается и закрывается ещё более мощным коконом. На её лице читаются гнев и смертный приговор мне.
Я делаю то, что собирались маги, но не смогли — я смываю в Мимиэль её защиту и отвожу соеднинённые потоки в сторону, Мимиэль оказывается в густом мареве тумана. Сонные чары начнут действовать, даже если она задержит дыхание.
— Лежать! — рявкает безымянная эльфийка на одного из магов. Стоя спиной к нам, она, видимо, даже не поняла, что произошло.
Надеюсь, маги разберутся хотя бы с ней, хотя, судя по хрипам, у них серьёзные проблемы.
По приказу Мимиэль они должны дожить до алтаря, так что не убьёт. Надеюсь…
Мимиэль, усмехнувшись, оборачивается дымом, и я чувствую привкус поражения, но из-за плеча Мимиэль выныривает Иниа. Мощный взмах, и синие крылья феечки словно рассыпаются. Мимиэль оказывается в вихре синих чешуек, а Иниа, оставшись без крыльев, падает на камни.
Синева развеивает дым и не вредит туману. Скорее наоборот, белые рыхлые клоки налипают на синие чешуйки как снег, накручиваются, разрастаются и хоронят под собой Мимиэль. Однако она всё ещё может стоять и сражаться. Ей удаётся отбросить туман, глубоко вдохнуть, закутаться тьмой.
Нельзя просто смотреть, как она отвоёвывает свои позиции.
Я падаю на колени, прижимаю ладонь к каменной поверхности и через ключ тянусь к усыпальницу. С туманом я связываться не буду, у меня есть идея получше.
— Глупая, — кривит губы Мимиэль.
— Ага, — соглашаюсь я. — Мне ещё умнеть и умнеть.
По камням распространяется дрожь.
Заметив, Мимиэль хмурится и тревожно отступает на шаг.
Сбежать она не успевает. Камень под её ногами раскалывается, и из земли выстреливает гейзер чёрной болотной жижи. Мимиэль вскрикивает, падает, и жижа заливает её сверху. Мимиэль не пытается подняться, она перекатывается, но жижа всё равно льётся прецельно на неё, смывает защиту.
— Что? — растерянно оборачивается эльфийка.
Благодаря Инии туман настолько загустел, что увидеть ответ девушка не может.
Зато я вижу, как жижа уничтожает защиту Мимиэль.
— Долгих снов, — желаю я.
Жижа растекается вокруг, укрывает Мимиэль тяжёлым покрывалом, заливает лицо.
У меня мелькает подозрение, что под слоем жижи Мимиэль рискует задохнуться, но… я не пойду освобождать эльфийку, собиравшуюся убить моего мужа. Да и не должна жижа быть смертельной. Мимиэль будет спать — пободрствовала и хватит.
Я выжидаю — вдруг Мимиэль всё же выберется? Но не похоже, что она способна.
Приблизившись, я внимательно осматриваю ближайшие камни и нахожу феечку, сломанной куклой лежащую между острым зубчатым выступом какого-то обломка и серым горбылём ничем не примечательного камня.
Я опускаюсь на корточки, протягиваю ладонь:
— Иниа?
Её ресницы чуть приподнимаются.
— Пожелай мне добрых снов, госпожа, — едва слышно шепчет она и, глубоко вздохнув, окончательно засыпает.
У неё ведь ничего не сломано?
Я с осторожностью поднимаю Инию.
Обернувшись, я убеждаюсь, что эльфийка всё ещё справляется с магами, но она так ничего и не поняла. Прекрасно! Улыбнувшись, я почти бегу обратно в усыпальницу — к Ариэлю.
Эпилог
Проём открыт, и я вымываю сонные чары мощным потоком магии. Управлять их течением всё легче и легче, я почти не прилагаю усилий. Туман будто сам собой расступается. Это ключ так действует? Скорее не ключ, а практика. В любом случае, это не имеет значения.
— Ариэль!
В ритуальный зал я не вхожу, а вбегаю.
Ариэль по-прежнему лежит на алтаре, голова запрокинута, глаза закрыты. На оклик Ариэль не реагирует. Значит, спит по-настоящему, не притворяется. Я оглядываюсь — вдруг он всё же притворяется, потому что Мимиэль следует за мной по пятам? Нет, за спиной, к счастью, никого.
