Серафима быстро замахала головой в отрицании, но глаза ее выдают — большие и чистые, как вода в горном озере.
Такие глаза соврать не смогут. Я еще не знаю, какую подставу решил замутить Баженов, но чувствую, что девушка, икающая от страха, здесь в роли пушечного мяса.
Даже жалко ее становится… Немного. Мне здесь больше делать нечего. Бригада подкормленных криминалистов соберет необходимое, мои люди проследят, чтобы подлога не было.
— Мы уезжаем. Иди за мной!
Я полон желания разобраться немедленно, но движения у Серафимы вялые, медлительные.
— Ты идешь?
Кивает. Но как бы в обморок не свалилась! Наклоняюсь и подхватываю ее под коленями.
— Ой! — испуганно выдыхает мне в шею, чиркнув губами.
— Держись крепче.
— Меня на руках еще не носили, — пробормотала себе под нос.
— И не привыкай. Это разовая акция.
— Я вслух болтаю?
Серафима бледнеет и прикусывает губы, замирает без движения. Чувствую, как колотится ее сердце, на предельной частоте.
Загружаю в свою машину, на заднее сиденье. Нужно как можно скорее увезти девчонку.
Во дворе полно моих людей. Внедорожник стартует с места через несколько секунд. В особняке нужно осмотреться. Этим займутся. Все на месте, работу знают…
Швыряю брелок Максиму, из числа водителей.
— Ты за рулем, — сажусь рядом с Серафимой, на заднее сиденье.
Первые минут двадцать в пути проходят за телефонными переговорами. Бросаю по телефону приказы. Ксану будут искать. Ее отца — тоже. Но, думаю, рядом со мной сидит та, кто знает много, гораздо больше, чем показывает своим перепуганным видом.
Позвонив всем, кому посчитал нужным, прячу телефон в карман.
— Где Ксана и Баженов? — задаю резкий вопрос.
— Не знаю, — отвечает Серафима чересчур быстро.
Может быть, Серафима не в курсе всего, но кое-что знает, думаю про себя.
— Ваш план, каков бы он ни был, провалится. Ты в проигрыше.
— Почему?
— Потому что… Думаешь, я буду с тобой цацкаться? — качаю головой.
— Но я же девушка. Девушек не обижают.
— Их используют! Тебя…
Серафима бледнеет, перебрасывает косу через плечо, внезапно отдергивает пальцы, запачкавшись в красном.
— Что это? — трясет рукой.
— Где?
— Волосы… Мои волосы, — всхлипывает. — В чем они?!
— А, это? — подношу к лиц Серафимы конец ее косы. — Всего лишь кровь. Мелочи жизни. Ты немного в запачкалась в предполагаемом папаше, когда упала.
Серафима дергает губами, плывет телом в сторону.
— Уберите, — закрывает рукой глаза. — Промойте. Уберите это! Пожалуйста…
Задолбала истерить! Вытащив нож, чиркаю по косе и выбрасываю из окна внедорожника.
— Что вы сделали?!
— Решил проблему.
— Отрезав мои волосы?
Девушка гладит ровно обрезанный конец косы. Как будто сожалеет об утрате. Да чего там жалеть-то! У нее на голове этого добра — вагон. Волосы — не уши, отрастут. Тем более, я немного чикнул. Сантиметров пятнадцать, навскидку.
Через минут пять Серафима задает осторожный вопрос:
— Куда вы меня везете?
— Ты хотела стать моей женой… Поздравляю, ты на финишной прямой!
Придвигаюсь к ней, погладив по щеке. Тонкая, атласная кожа. Спускаюсь по шее пальцами, ощущая, как Серафима начинает дышать еще чаще! Грудь вздымается и опускается...
Интересно, как отреагирует на небольшую шалость? Дергаю девчонку к себе, опустив ладони на тонкую талию. Она ойкает, ударившись о меня бедром. Шлепает ладонью по моему бедру и краснеет, мгновенно отдернув руку.
Азарт заставляет шепнуть ей на ушко хрипло:
— Везу тебя домой. Проведу будущей жене экскурсию по дому. Начнем со спальни!
— Спальня? — настораживается Серафима. — Почему именно со спальни?
— Потому что я — мужчина, вечер которого прошел не по плану. Я хочу получить компенсацию. От своей будущей женушки, — ухмыляюсь.
— Что именно? — округляет глаза.
— Сама как думаешь? У жен есть супружеские обязанности!
В ответ глаза девчонки распахиваются еще больше. Ротик приоткрывается удивленно.
— Я не знаю, что вы от меня хотите, — выдает сдавленно. — Я не общалась близко с мужчинами.
— Не общалась близко? Тебе лет сколько?
— Через месяц исполнится девятнадцать.
Совершеннолетняя. В такие годы девчонки уже понимают, что к чему, и весьма активно вступают в отношения. Серафима не в моем вкусе, но думаю, и на нее кто-нибудь западал. Ни за что не поверю, что она ни с кем ни разу не была близка!
— Отвечай честно. Ложь я чую за километр! Что и как у тебя было с мужчинами?? По глазами вижу, тебе есть о чем рассказать.
— Кое-что было, — кивает.
— Подробности, — требую.
Мне уже реально хочется узнать, что и как там произошло. Девчонка собирается с духом, сообщив шепотом:
— Несколько раз я целовалась.
Высказав это, девчонка торопится отодвинуться от меня подальше. Я, напротив, сажусь к ней поближе, разворачиваюсь корпусом в сторону Серафимы.
Внедорожник несется в сторону одного из моих домов. Есть время обдумать случившееся. Пока болтаю о чепухе, сознание обрабатывает ранее полученную информацию. Пустой треп меня не отвлекает, наоборот, помогает сосредоточиться. Забрасываю руку на сиденье, не позволяя девчонке совсем в угол забиться.
— Целовалась, значит.
— Да, я целовалась.
Целовалась она, фыркаю мысленно. И это все?! Вот умора! Кажется, я называл ее мышью. Однако она и на мышь не тянет. Так, мышонок мелкий! Встряла же по-крупному, дурочка! То ли косит под блаженную, то ли на самом деле оторванная от мира.
— Как именно ты целовалась?
— Губами.
— Что было дальше? — спрашиваю деловито.
Краснеет в ответ. Щеки заалели.
— Ничего…
— Смотри у меня, — грожу ей пальцем, легонько щелкнув по кончику носа. — Жена мужу во всем подчиняться должна. Правду говорить. Так что если ты себе лишнее с другим мужиком позволила, прямо сейчас признайся, как есть. Солжешь, я все равно найду, с кем ты развлекалась… Пострадает твой любовник! Инвалидом останется до конца своих дней!
— Ни с кем я не развлекалась!
— Но целовалась же! — нагнетаю холода в голос.
