Пока шла к кабинету, удивлялась своей решимости. Раньше я бы никогда себе подобной вольности не позволила. В доме отца я была множество раз, но всегда в роли прислуги, торопливо выполняла свое дело и просто уходила.
Застыв у кабинета, прислушиваюсь. Ни одного звука не доносится из-за закрытой двери. Она закрыта неплотно, немного отворена.
В последний миг внутри появляется понимание, что внутрь заходит не стоит. Наверное, это интуиция, шестое чувство. Однако руки уже толкают дверь.
И…
Из легких вылетает весь воздух.
Я увидела на полу огромную лужу крови. На тело лежащего даже смотреть страшно. В голове начинает шуметь еще сильнее. Я бы упала в обморок, но что-то мягко и бережно окутывает мои чувства в плотный кокон.
Истерики нет. Просто замедленные реакции. Может быть, я даже сплю? Ощущения такие, словно вижу сон. Наблюдаю со стороны за тем, как поднимаю пистолет. Большой, тяжелый, холодный. Он валяется там же, на полу кабинета
Зачем-то я беру пистолет, выхожу из дома и закапываю в саду под цветами. Не знаю, зачем я это делаю. Собой не управляю. Словно кто-то чужой дергает меня за ниточки.
Вернувшись в дом, я взяла папку с данными экспертизы. Внезапно понимаю, что больше не могу сделать ни одного шагу. Просто падаю на ступеньки широкой лестницы.
Думаю лишь о том, как провести эти сутки до приезда Багратова и не сойти с ума, находясь в одном доме с мертвецом…
Тогда я еще не осознавала всего, что произошло. Осознание накатит позднее. Пока я просто сижу, смотрю на входную дверь.
Я не свела с нее взгляда ни на секунду! Гипнотизирую. Мои чувства притуплены, стерты.
Но когда дверь распахивается, испытываю безотчетный страх.
Началось…
На пороге дома стоит Багратов.
Высокий. Широкоплечий.
Массивный мужчина.
Между нами огромное расстояние. Но я ощущаю, как сгущается воздух, напитываясь разрядами от его взгляда.
Настороженный взгляд. Острый. Цепляющий.
Багратов осматривает холл. Меня словно не замечает. Вернее, я для него существую. Но как предмет интерьера. Как та керамическая чаша, на столе, справа. Или как вон тот диван на гнутых ножках, слева от лестницы.
Во рту пересыхает.
Сердце колотится как у перепуганного зайца. Я смотрю на мужчину и не могу перестать смотреть.
Его широкая грудная клетка поднимается в такт спокойному дыханию. Я заворожена его бронзово-золотистой кожей, крупными чертами лица.
Он притягивает взгляд. Не может не притягивать. Сложно не смотреть на него. Он хищно ведет головой из стороны в сторону. Я даже не моргаю. В глазах уже печет. Что-то внутри остро отзывается на каждый его отточенный, резкий жест.
Малознакомое чувство вспыхивает внутри. Горячий, волнующий комок закручивается тугой воронкой внизу живота.
Я уже ощущала эти странные, плохо читаемые импульсы прежде, в разговоре, когда вспоминала о визите Багратова. Из меня словно вьют веревки. Застыла в ступоре, забыв, зачем он здесь.
По крови разносятся острые импульсы. От них покалывает всюду. Безобразно жарко. Нечем дышать.
Нельзя так пялиться на чужаков. Нельзя…
Я напряжена.
Напряжение доходит до апогея, когда Багратов приподнимает руку с пистолетом и направляет черный зрачок дула в мою сторону.
Мираж наваждения рассыпается на осколки. Я вскакиваю со ступенек.
Ватную тишину разрезает его голос — хриплый и отрывистый, с низким, звериным рокотом.
— Кто еще в доме?!
Черт. Я не имела понятия, с чем придется столкнуться, пока на меня не наставили пистолет.
— Н-н-н-никого. Прислугу распустили.
— Прислугу распустили. А ты кто такая?
Его голос не обещает ничего хорошего. У меня заплетается язык, икота поднимается изнутри.
Багратов теряет терпение.
— Кто. Ты. Такая. Отвечай живо!
О боже… Боже, на что я согласилась?! Что со мной станет?!
Дальше все, как в кино…
Нет, гораздо хуже, чем в кино.
Все по-настоящему! Все происходит со мной, в реальности. Не с кем-то другим…
Глава 4
Багратов
В честь уплаты долга Баженов должен отдать мне свою дочь в жены.
Я приехал за обещанной мне невестой. Все было запланировано на завтра, но шестое чувство заставило сорваться с места раньше назначенного срока. Словно дьявол горячо цемкнул в темечко и шепнул: «Езжай пораньше, дорогой!»
Поехал. Подвох почуял еще у ворот. Они были приоткрыты. Богатый дом пуст, не видно ни прислуги, ни охраны…
Тишина.
Что за черт?
Понял, что не прогадал. Интуиция не подвела. Здесь что-то творится!
Это “что-то” мне уже не нравится. Жалею, что приехал один. Но ствол при себе, наготове… Пущу в ход без раздумий. Однако шестое чувство подсказывает, что меня ждут неприятности совсем другие. Не притаившиеся враги.
Иное…
Осторожно вхожу. Инстинкты обострены до предела.
Огромный холл пуст. Верхний свет ослепительно ярок, включены все лампы. Георгий Владимирович Баженов любил устраивать вечеринки, по старинке называя их балами, выходом в свет.
Он корчил из себя шута горохового, дворянина с кровью княжеской. Да хоть с верблюжьей! Он был мне должен и захотел меня надурить! За это я отниму у него бизнес, заберу дочь и сделаю своей женой. Женой, через которую буду пропускать делишки, заложницей, за жизнь которой Баженов будет трястись, как трусливый заяц.
Фиктивная жена станет гарантом сохранности денег. К тому же даст весомый повод Баженову не идти против меня и не постукивать Шилову — врагу из числа правоохранительных органов.
Шилов, черт в погонах, ополчился против меня и ищет любой повод, чтобы докопаться и дать делу ход. Чего он только не шьет на меня! Стукачи говорят, на столе у Шилова мое дело толщиной в “Войну и мир”, и это только вступительная часть.
Смотрю по сторонам. В холле никого. За исключением девки, сидящей на ступеньках широкой лестницы, ведущей на второй этаж.
Ее лицо кажется мне смутно знакомым. Вроде бы раньше видел, но имени точно не знаю. Пытаюсь вспомнить. Пустота. Значит, ее имени я не спрашивал.
Присматриваюсь повнимательнее к девке. Худенькая, большеглазая. В длинной белой сорочке до пят. Босиком…
Невзрачная! Ясен пень, сам я к ней не подкатывал. Я к другим дамам привык. К таким, у которых каждый изгиб — чистый соблазн, и даже взгляд на близость намекает.
