Осталось сменить гардероб, я полагаю?
На мне до сих пор это платье, прекрасное и ужасное одновременно.
— Леди, не торопитесь, — останавливает меня рыцарь. — Гельдерны пытаются добраться до сокровищницы. Это может быть… громко.
Ага…
— Леди Юджин, — господин Ферс легко склоняет голову, — с вашего позволения основную долю я представлю вам позднее, после подсчётов.
Кажется, я получу больше, чем я рассчитывала.
На самом деле я не знаю, пригодятся ли мне векселя и деньги — будущее слишком туманно.
Я подхожу к окну и замираю в ожидании.
Идти-то некуда. Я, если честно, даже не представляю, где именно нахожусь. Родовые земли рода Гельдерн, да. А где они относительно столицы и других крупных городов? Они вообще в стране или за её пределами? Хах, а ведь я собиралась бежать… Я была глупой, напуганной гусеничкой. Мне казалось, что достаточно вырваться из паутины за ворота, и дорога приведёт меня в счастливое будущее. Сейчас мне хочется спросить у себя прежней: “Куда бы ты поползла, а? Ты понимаешь, что тебя бы либо Гельдерны догнали, либо волки съели?” Вот так и порадуешься, что побег через стену был невозможен. Западня, пленницей которой я стала на долгие десять лет на самом деле уберегла меня от смертельной ошибки. Мучительно больно, но этот дом не только моя каменная могила, но и кокон, подаривший мне перерождение.
Десять лет… чтобы расправить крылья.
Из кокона бабочки выбираются с мокрыми крылышками и не способны взлететь сразу. Я также. Но скоро мои крылья высохнут, и я взлечу.
— Леди Юджин, позвольте предложить вам сменить наряд.
Я слишком выразительно теребила подол?
— Буду признательна.
Рыцарь не возражает.
— Сокровищница…? — на всякий случай уточняю я.
— Пока Гельдерны пробивались ко входу, землеройки отделили стены сокровищницы от здания, и мы позволили Гельдернам пройти в коридор и увидеть яму, которая осталась от их сокровищ.
— Оу…
— К сожалению, им удалось уйти, леди. Они бежали, как только Сердце дома было убито.
— Ясно.
О Сердце я тоже почти ничего не знаю. Впрочем, Гельдерны из боковых ветвей едва ли знают больше. На Сердце, чем бы оно ни было — древний артефакт? — завязаны все чары, оплетающие родовые земли.
— Это весьма забавно, — усмехается тень. — Светлые Гельдерны и тёмный ритуал.
— Что?
— Не удивлюсь, если даже сами Гельдерны считают сердце артефактом. Правду знают, вероятно, немногие посвящённые. Сердце, бившееся в святилище под сокровищницей было живым, когда-то его вырвали из груди основателя рода и поддерживали очень мощной целительной магией. Душа билась рядом в заточении и, наконец, обрела свободу.
— Вы сделали благое дело.
— Кто знает? — вздыхает тень и исчезает, но я не сомневаюсь, что она будет держаться поблизости.
Я поворачиваю за угол. Погружённая в мысли, я медленно поднимаю голову и понимаю, что тень ускользнула не без причины. Она словно нарочно задержала меня разговором, а потом подтолкнула, чтобы я столкнулась с Дианом. Бордовый камзол, лицо, черты которого загадочными образом не остаются в памяти и рисунок чёрных вен под кожей, словно по ним бежит не кровь, а чернила. Или Тьма.
Увидев меня, Диан отшатывается.
— Простите, леди, — он опускает голову и пытается быстро обойти меня по дуге.
Я делаю шаг в сторону и преграждаю ему путь раньше, чем осознаю, что нарушаю этикет. Неужели я навязываюсь? Мне упорно кажется, что между нами возникло странное недопонимание. Если раньше у меня были сомнения, то теперь я уверена, что Диан тёмный. Возможно, говоря о разных дорогах, он имел в виду именно это — что я не из культа? Тёмных преследуют, и я допускаю, что Диан хотел таким образом меня защитить. Как неразумную дурёху, не способную принять взрослое решение самостоятельно. И ведь не могу сказать, что он совсем неправ. С моим-то куцым жизненным опытом. Однако он, если мои догадки о его мотивах верны, допускает ошибку. Он принимает решение за меня, не зная всех обстоятельств. Даже сейчас, когда родовые земли Гельдернов полностью уничтожены, угроза остаётся. Откуда мне знать, что вместо них по мою душу не придёт другой светлый род?
— Диан, я не в праве требовать объяснений…
Но я ведь ему нравлюсь!
Правда же?
Иначе почему он смотрит на меня с невыносимой тоской? Он перестаёт прятать лицо, поднимает голову и позволяе мне увидеть рисунок вен.
— Леди…
— Это больно? — забывшись, я протягиваю руку.
Диан вздрагивает, но позволяет мне прикоснуться и проследить подушечкой указательного пальца одну из самый толстых венок, убегающую от носа по скуле к виску. На ощупь ничего особенного, кожа как кожа, нежная, шелковисто-бархатистая.
Кажется, я готова увлечься, но Диан ловит мои руку, целует и опускает, и лишь затем отпускает.
— Не больно, — улыбается он. — Выглядит жутко.
— Не жуткой, — возражаю я. — Непривычно.
Рука снова тянется прикоснуться, но Диан мягко перехватывает меня за запястье, и я уступаю.
Почему, ну почему он снова смотрит на меня так, будто прощается?! Вены меня больше не интересуют, я смотрю ему в глаза и тороплюсь подобрать правильные слова. Он ведь просто не знает всего… Сейчас я расскажу, и Диан поймёт, что не нужно от меня шарахаться.
— Леди, — он опережает, — я сожалею, что ввёл вас в заблуждение и дал ложную надежду.
— Диан!
Только не уходи, и я объясню!
Грустная улыбка на миг появляется на его губах и тотчас гаснет:
— Леди, я связан обещанием.
— Что? Вы…
Я не обращала на него внимания в прошлой жизни, но вот тему свадеб и помолвок, пока ещё была компаньонкой дочери герцога, я отслеживала. Половина разговоров была о будущих союзах, невольно приходилось вникать. И про лорда Ратти разговоров не было.
Да, многое пошло иначе. Его слова означают, что он связал себя обязательствами буквально на днях, чуть ли не сегодня?
Я не понимаю…
— Я сожалею, Юджин, — повторяет он. — Я дал обещание. Я больше не свободен в своей судьбе. Я не составлю ваше счастье. Простите. И прощайте, — он отпускает мою руку и, пока я пытаюсь осознать его объяснение, уходит. Снова.
— Диан, — зову я в пустоту коридора.
На глаза наворачиваются слёзы, щёки становятся мокрыми. Я чувствую себя… брошенной. Он променял меня на кого-то, пусть и не из чувств, а по расчёту, но мне от этого ни капли не легче.
Я опять влюбилась не в того?
На этот раз хотя бы в честного…
