— Может, он и чудовище, — бросила в лицо мужчине некстати осмелевшая блондинка. — Только ему далеко до тебя… детоубийца!
Белокрылый склонил набок голову, слушая их разговор, он чувствовал себя незрячим идиотом, расценившим поведение рабыни как страх за себя, а не за Харона и его ребенка. И, похоже, идиотом здесь оказался не он один. Судя по вытянутой физиономии Камы, его занимали похожие мысли.
— Не умаляй мои достоинства, крассссавица, — нехорошо так усмехнулся Арацельс, водя черными когтями одной руки по нервно пульсирующей жилке на ее шее. Второй он придавил женщину к стене, не давая ей возможности упасть. — Потому что сначала я вспорю тебе горло и, пока ты будешь истекать кровью, вырву твое слепое сердце. Запомни… Любовь — это зло.
Он говорил громко и отчетливо, и речь его звучала на языке четэри. Они оба поняли ее. И тот, кому на самом деле предназначались эти слова, и та, которая долго жила в Срединном мире и давно уже привыкла к его языкам. Ответная улыбка преодолевшей свой страх женщины была вызывающе-злой, а голос израненного Харона хриплым и безжизненным.
— Ты выиграл, человек, — сквозь кашель, выдавил он. — Оставь ее. Ее и мальчика. Я активирую портал. Только… не трогай их.
Он не без труда отделился от стены и неровной походкой двинулся к ним. Смерть вовремя поддержал его, не дав упасть по дороге. Всего десяток метров из одного конца комнаты в другой… четэри не прошел бы их без чужой помощи. Он был слишком ослаблен физически и практически уничтожен морально. Что может сотворить с его любимой этот свихнувшийся полузверь-получеловек? Поиздеваться, убить, выпить эмоции… ведь на ней нет доспехов. Что еще? Да все, что угодно. И в таком состоянии ему не защитить Грэту. Даже ценой собственной жизни.
— Как трогательно, — откликнулся Арацельс. — Чудовищщще, отправляющее на смерть ни в чем не повинных женщин, готово сделать все, что угодно во имя своей человеческой возлюбленной, — мрачно процедил он и спросил громче: — Я уже говорил, что любовь — это зло? Так вот… повторюссссь. Рабыня пойдет с нами, в качестве гаранта того, что координаты верны. Дейсссствуй, Харон. И возможно кому-то из дорогих тебе сущщществ, я сохраню жизнь.
Пальцы четэри слушались плохо, но он с завидным упорством продолжал надавливать на вспыхивающие алым значки. Один, другой… пятый. В определенной последовательности и с разной степенью нажатия. Панель управления признала руку хозяина и покорно исполняла его приказы. Новый символ загорелся среди своих собратьев и погас, уступив место следующему. Рагнар мечтал лишь об одном, поскорей отправить Хранителей вон. А еще… не позволить им тронуть сына. Даже если ради этого ему придется пожертвовать собственной жизнью. К смерти он подготовился давно. А после потери Дара Аваргалы и тем более не видел смысла жить. Похоже, пришел их с Грэтой час. Что ж… может, и хорошо, что его убьют. На все, как известно, воля Высших сил. За его спиной тихо переговаривались Хранители. Он не знал их языка, да и не важно ему было содержание приглушенной беседы. Ему уже ничего не было важно… кроме жизни близких. Символы под дрожащими пальцами продолжали загораться, приближая момент активации портала. Треугольник, круг, причудливая закорючка… координаты местности, время перемещения… еще чуть-чуть, и все закончится. Кровью, смертью… или жизнью?
— Ты все рассчитал с самого начала? — продолжал допрашивать постепенно меняющего форму друга Смерть.
— Нет, импровизировал, — ответил Арацельс, крепко держа за плечи хмурую блондинку. Она не сопротивлялась, понимая бесполезность подобных действий. Лишь тоскливо смотрела на ссутулившуюся спину своего крылатого мужчины и молчала.
— И ты, действительно, не станешь добивать его?
Подошедший ближе Кама что-то согласно промычал, поддерживая вопрос. Он поднял с пола потерянный рабыней во время бестолковой атаки плащ, и накрыл им мирно посапывающую кровницу. Потревоженный Ринго недовольно фыркнул и сменил плечо чернокрылого на протянутую руку Смерти.
— Нет. Не стану.
— Но он заслужил свой конец.
— Это слишком слабое наказание.
— Да? А мне почудилось, что ты с удовольствием запытал бы его до последнего вздоха, — осторожно произнес четвертый Хранитель, вглядываясь в лицо друга.
— Пытать того, кто отказывается сопротивляться, по меньшшшшей мере, противно. Убить его, значит, позволить ему победить. Нет уж, увольте.
— Но мы даже не знаем, что ему дала Аваргала? Может быть, это…
— "Хрустальные слезы", — оборвал собеседник.
— Что?
— Эликсир бессмертия с очень специфичным запахом.
— Откуда ты знаешь?
— Я разбил флакон, — равнодушно произнес блондин, волосы которого, как и все тело, практически полностью восстановили прежний вид. — Случайно. Нетрудно догадаться, что он приобрел его не для себя. Четэри долгожители.
— Погоди, — белокрылый прищурился. — Но чтобы знать, как пахнут "Хрустальные слезы", надо хоть раз этот запах почувствовать, а мы о нем только в книгах читали и…
— Они были у моей матери, — голос первого Хранителя прозвучал как-то бесцветно, а на мерцающие в полумраке глаза опустилась темная завеса ресниц.
— Откуда…
— Хватит, Смерть! — резко оборвал его Арацельс. — Я не знаю, откуда. Но догадываюсь, зачем. Это было слишком давно и сейчас не время обсуждать моих погибших в пожаре родственников, — женщина тихо пискнула, когда он непроизвольно сильнее стиснул ее плечи. Словно очнувшись, мужчина взглянул на ее белокурую макушку и, несколько раз моргнув, повернул голову в сторону чернокожего четэри. — Ты закончил, Харррон?
— Почти, — ответил тот мрачно и… нажал на последний символ в длинной цепочке ему подобных.
Содержимое металлических ворот заискрилось красными нитями, которые, быстро мельтеша, складывались в сложный узор. Несколько секунд и тихий звон оповестил присутствующих о готовности портала к использованию.
— Оставь ее, — вытирая с разбитых губ сочащуюся кровь, попросил Рагнар, когда человек (теперь уже человек, по крайней мере, внешне) проходил мимо, крепко держа в объятиях его женщину. Все еще длинные когти опасно лежали на ее шее, давая понять, что любое неверное движение, и она умрет. — Забери меня в качестве гаранта.
— Перебьешшшшься, — холодно улыбнулся Арацельс и, пропустив вперед своих спутников, шагнул в мерцающее алыми линиями "окно".
Харон машинально дернулся за ними и столкнулся с выброшенной наружу Грэтой. Они так и застыли на месте, не давая друг другу упасть. В полном молчании… пока тихая трель не сообщила о том, что пространственно-временной переход по заданным координатам удачно завершен.
* * *
Они сидели у стены рядом с ребенком, постепенно приходящим в себя после гипнотического воздействия. Когда моракок скрылся в алом зареве портала, его непосредственное воздействие на жертву пропало, и молодой организм постепенно брал верх над навязанным внушением. Минуты медленно текли, возвращая мальчику осмысленный взгляд и самостоятельное мышление. Секунды быстро бежали, давая двоим взрослым возможность просто быть вместе. Он и она. Истекающий кровью крылатый мужчина, от красивого лица которого остались одни воспоминания, и женщина с покрасневшими от отпущенных на волю слез глазами. Нежными, любящими… и необычайно грустными.
