— Валентина Сергеевна, можно вас на минутку?
— Старцев, вы как раз вовремя. Следуйте за мной, — приказным тоном сказала женщина, после чего провела в одну из пустующих лекционных, быстро обошла её, проверив, что тут никого нет, и лишь после этого продолжила. — Принцесса Лизаветта должна прибыть завтра утром.
— Хорошие новости. Наверное, — по правде сказать, я уже малость подустал её ждать.
— Для кого как. Если с ней что-нибудь случится, пока она будет тут, мало не покажется. Так что полагаюсь на то, что вы будете за ней приглядывать согласно договоренностям.
— Разумеется, но и мне кое-что от вас нужно. Я хочу, чтобы вы перевели Дашу ко мне.
— К вам? — не совсем поняла она, о чем я говорю.
— В мой отряд.
— Зачем? Насколько я слышала, у неё все замечательно, да и ваш отряд уже полон.
— Затем, что я уже устал смотреть на то, как сестра трудится в поте лица.
— На военной кафедре ей будет труднее. Поверьте мне, я отлично знаю программу.
— Зато она будет под моим присмотром. Думаю, мне стоит напомнить вам про Ефима. Может, у Беспалова есть другой Ефим, кто-нибудь из северян например, который может заявиться к ней в один из вечеров?
— Вы преувеличиваете, — отмахнулась женщина, сердито поджав губы. — Я и так сделала больше, чем могла, чтобы протащить в лицей вас двоих. Если я внезапно начну делать дополнительные перестановки, это вызовет целую кучу проблем.
— Мне ПЛЕВАТЬ на ваши проблемы, — мой голос буквально прогрохотал по аудитории. — Я не смогу её защитить, если она будет далеко! И если она пострадает, если мой контракт будет провален, то обещаю и тебе и твоему боссу, что перед тем, как исчезнуть, я устрою вам личный филиал Инферно. То, что ты видела в Орловской крепости — сущий пустяк по сравнению с тем, что я могу устроить.
Я уже не рычал, а говорил тихо, но и этого было достаточно, чтобы секретарь побледнела. В этот раз я хотел, чтобы она увидела перед собой монстра и вспомнила те трупы, что я оставил в крепости Орлова.
— Х-хорошо… — её обычная хладнокровная маска треснула. — Я постараюсь что-нибудь придумать…
— Замечательно.
* * *
После обеда я решил немного скрасить свой досуг и отправился на лекцию о классической русской литературе, что в основном посещали ученики гуманитарной кафедры. Военным тоже был открыт вход, но большинство туда даже цепью не затащишь. Вроде бы уже начались военные лекции, но я пока ни на одной из них не был. Надо исправлять, в конце концов по ним должны быть зачеты в будущем.
Каково было мое удивление, когда среди важных напомаженных дам и господ в красивых платьях и роскошных фраках я увидел обычный серый китель военной кафедры.
— Таня? — удивился я, присев рядом. — Вот уж кого-кого, а тебя я точно не ожидал тут увидеть.
Она воззрилась на меня с таким удивлением, словно рядом с ней внезапно сел сам Император.
— Ты-то что тут делаешь?! — слегка рассержено зашипела она.
— Да так, от нечего дела заглянул. А ты?
Вместо ответа двушка покраснела и потупила взгляд, словно я застал её за чем-то постыдным.
— Тишина! — обратил на себя внимание ректор. — А теперь давайте поговорим о трагическом образе Кондратова в “Тихом озере” Ланкевича. Как вы знаете, Кондратов — глубокий трагический персонаж, страдающий от неразделенной любви к жене Федорина, и в попытке привлечь ей внимания он отрезает себе кончик мизинца, чтобы…
— Он отрезал себе палец, чтобы показать женщине, что любит её? — я с непониманием посмотрел на Таню, но для той это казалось совершенно нормально.
— Это символ жертвы, Дим. Она была женой другого мужчины, но между ними давно не было страсти. Кондратов таким образом пытался показать, что он готов пожертвовать своей плотью ради неё, — попыталась объяснить Таня. — Это образ выражения “любовь требует жертв”. Порой в прямом смысле.
— А по-моему он просто идиот… — буркнул я.
— Дима, это искусство, порой некоторые вещи скорее образ, чем событие.
— Но палец он себе отрезал?
— Да, но… Ох… Ты такой твердолобый порой, — насупилась девушка и обиженно надула губки.
— Его сердце наполнялось кровью, — продолжал лектор. — когда он топил Марфу. Но собака не вырывалась, со смирением воспринимая свою участь. Она смотрела на него с другой стороны водной глади, и он видел слезы в её глазах…
— Чё?..
— Ты слишком много разговариваешь, а надо было слушать. Женщину, что любил Кондратов, звали Марфа.
— А собака-то тогда причем?
— Марфу убили. Группа солдат-дезертиров напали на дом Федорина и убили и купца, и его жену. Кондратов был так убит горем, что взял себе щенка и назвал его в честь любимой, Марфой. Но с годами ему стало казаться, что душа Марфы теперь живет в собаке. Он скормил ей другой свой мизинец, а когда она его съела, то в порыве безумия утопил Марфу.
— Ничего тупее в жизни не слышал.
— Я тоже, — согласился кот. — А уж я-то много историй знаю. Например, как-то бабка с дедом на печке кувыркались, а у деда спину прострелило…
При виде говорящего кота, который совершенно внезапно запрыгнул ей на колени, Таня чуть не закричала. Хорошо, что я вовремя успел зажать ей рот.
— Тише, не кричи, — как можно более спокойно сказал я девушке, а затем шикнул на кота. — Вот значит как прошу что-нибудь сказать, так тишина, а тут так сразу.
— Я кот и буду делать, что хочу. Ты может быть и мой хозяин, но я сам могу решить, что говорить и когда это делать. Если не нравится, то лучше бы завел собаку.
— К-кот… Говорящий кот… Дим, кот говорит…
— Да, я вижу… Не по делу говорит.
— Почему не по делу? — возмутился тот. — Очень даже по делу. В моей истории тоже потеряли конечность в итоге и попытались заменить её морковкой.
— Чё?..
— А потом эту морковку корова откусила, пока дед её доить пытался.
— Чё?……
— Пф-ф-ф… Не понимаете вы высшего искусства, — на этот раз обиделся уже кот, а я вообще пожалел о том, что пошел на эту странную лекцию. Уж лучше бы устройство винтовки послушал, хоть поспал бы…
— Дим, я что, с ума сошла? Или сплю? Кот разговаривает… Дим, слышишь меня? Кот, он…
— Он реликт, расслабься, — улыбнулся я девушке, не став уточнять, какой именно реликт. — Поверь, Тань, когда ты узнаешь меня достаточно хорошо, то поймешь, что говорящий кот — не самое странное вокруг меня.
* * *
— Цуки, это Барсик.
— Ш-ш-ш-ш-ш! Не называй меня так!
— Да как тогда тебя называть-то? — вздохнул я. — Ты свое имя так и не назвал.
