— П-правда? — удивился Синт.
— Разумеется нет, балбес. Ты что, не знаешь, как к людям приклеиваются прозвища? Нет, ну конкретно в случае Герцога я тоже не знаю, но в целом… Я бы вот предположил, кто-то из его компании после нескольких пинт эля забыл его имя и обратился к нему как к герцогу… Ну, и понеслось. Что думаешь, Альдан?
— А может, он просто скрывает свое настоящее имя? — высказал он кажущееся логичным предположение. — Вроде как раз на твоей родине, Рибан, шаманы могут наслать на человека проклятье, лишь зная его имя.
Рибан фыркнул.
— Эти слухи имеют мало общего с действительностью. Если бы наши шаманы были и впрямь такими могущественными, Аккао уже давно захватил бы земли Юга.
— Логично.
В молчании они поднялись на Мост Королев, соединяющий восточный и северный район Исхирона, миновали его, после чего Рибан и Синт принялись спорить о том, как быстрее добраться до пункта назначения — через набережную или жилые кварталы. Предоставив друзьям решать этот сложный вопрос без его участия, Альдан попробовал вспомнить все, что слышал о человеке, к которому они направлялись.
Про Герцога гуляли самого разного рода слухи и сплетни — пожалуй, он был самой обсуждаемой персоной среди школяров Университета. Доходило до того, что, по словам отдельных личностей, во время сдачи вступительных испытаний Герцог обыграл в арканы самого ректора, а кто-то и вовсе шептался, что во время полнолуний тот совершает кровавые ритуалы (наверняка с человеческими жертвоприношениями) ЛжеБогам Сумерек. Слухи слухами, но достоверно известны про него были три вещи. Первая — он единственный сын какого-то влиятельного архонта из Совета. Вторая — ему принадлежит шикарнейший особняк стоимостью в несколько тысяч серебряных жаворонков. И третья, пожалуй, самая обсуждаемая — ни в положенные четырнадцать, ни позже он не проходил Ритуал Преображения. А для сына архонта это не просто странно.
Это из ряда вон выходящее событие.
Альдан попытался представить, какие причины могли заставить Герцога отказаться от прохождения священнодействия, когда дорога, по которой они шагали, вывернула к невысокому холму.
— А вот мы и на месте, — произнес Рибан, остановившись и указав на внушительных размеров двухэтажный особняк на вершине, и, повернувшись к Синту, добавил: — Я же говорил, что через набережную топать вдвое дольше. Тоже мне, знаток.
На холм вела мощеная желтым кирпичом лестница. Поднявшись наверх, они миновали гостеприимно распахнутые ворота, уставленный клумбами дворик и взошли на крыльцо. Сбоку от входной двери, больше похожей на гигантскую створку ворот, висел шнурок. Рибан со всегдашней уверенностью несколько раз дернул за него. В глубине дома зазвенел колокольчик.
Синт легонько пихнул Альдана локтем.
— Ну, как настроение?
— Даже не знаю, чего ожидать, — признался Альдан.
Он чувствовал себя неуютно: богатство и роскошь всегда существовали для него в какой-то параллельной, недоступной ему реальности. Пытаясь перебороть нервозность, Альдан принялся поправлять воротник рубахи, однако почти сразу же оставил эту затею. В любом случае он будет выглядеть перед Герцогом как серая мышь перед павлином — и никакой прямой воротник этого не исправит.
Внутри дома раздался приглушенный смех, затем приближающиеся шаги. Несколькими секундами спустя дверь открылась. Альдан ожидал увидеть слугу (на худой конец служанку), но, похоже, Герцог решил принять гостей самолично.
Раньше Альдан видел Герцога лишь издали, когда тот мелькал в университетских коридорах и лекториях — теперь же мог рассмотреть его вблизи. Навскидку, тот казался не сильно его старше — разве что на пару лет. Длинные черные волосы курчавились у плеч, образуя причудливую шевелюру; правильные черты лица и прямой взгляд зеленых глаз изящно дополняли его знатный облик. Одевался Герцог явно по последней моде: лакированные туфли, кружевные черные панталоны, темно-синий дублет поверх алой рубашки. Альдан прикинул, сколько ему придется проработать в библиотеке, чтобы накопить на такой гардероб — и с ужасом пришел к выводу, что не меньше двух-трех лет. И то если работать с рассвета до полуночи, а питаться исключительно солнечным светом.
С легкой надменностью, свойственной всем высокородным, Герцог оглядел их. Остановился взглядом на Альдане и, улыбнувшись, протянул вперед руку.
— Ты, значит, и есть Книгочей.
— Можно просто Альдан.
Они обменялись рукопожатием.
— Как скажешь, Книгочей. Я Герцог. По крайней мере, так меня все называют, и я с этим давно смирился. Добро пожаловать в мое скромное обиталище, — продекламировал он, обводя рукой просторный холл с дубовым паркетом, беленной известью штукатуркой и лепными колоннами. — Ну ладно, не особо скромное. Неважно. Слышите голоса? Это в гостиной не могут оторваться от аркан Гасфорт, Тэннег и Зан-Фаун. А эту красавицу, — Герцог указал на невысокую элегантную девушку с темно-золотистыми волосами, выпорхнувшую откуда-то сбоку и прильнувшую к нему, — зовут Иолая. Иолая, это Рибан, Синт и Альдан-Книгочей. Можно просто Книгочей.
— Хм, блондинчик, — улыбнувшись, проворковала Иолая. — Люблю блондинчиков. А симпатичных блондинчиков люблю еще больше. — Она игриво подмигнула Герцогу. — Солнце мое, можно я оставлю его себе?
— Забирай на здоровье. — Герцог подмигнул ей в ответ. — Но, боюсь, ты с ним быстро соскучишься. Он же это… Книгочей.
— Я уверена, с таким милашкой не соскучишься. Да и к тому же кого ты пытаешься обмануть — всем известно, что ты и сам не брезгуешь чтением, разве нет?
Герцог развел руками.
— Сдала меня с потрохами. Ладно, — он сделал шаг назад и приглашающе взмахнул рукой, — вы трое мне так все крыльцо стопчете. Входите, что ли.
Как и подозревал Альдан, все самое интересное началось ближе к ночи.
Уже после того, как было покончено со знакомствами, с ужином (воистину, герцогские повара проявили чудеса кулинарии), арканами (Альдан предпочел лишь наблюдать и, судя по проигравшимся в пух и прах Синту и Рибану, правильно сделал) и застольными беседами обо всем и ни о чем одновременно, Герцог повел их на крышу.
Еще на подходе к особняку Альдан приметил, что крыша выполнена не в духе типичных столичных — не с высокими скатами, но полностью плоская. Теперь причина стала ясна — Герцог умудрился приспособить ее под летний сад. Правда, сейчас о саде напоминали лишь пустующие клумбы да пару сморщенных кустиков, но это, похоже, никого не смущало. Гостей рассадили за вытянутый стол, по бокам от которого располагались две пылающие жаровни. Гасфорт, Тэннег и Зан-Фаун, все трое богато разодетые юноши, хоть и изо всех сил старались никак не подчеркивать разницу в социальной прослойке между их троицами, все же держались чуть обособленно. Альдан то и дело ловил на себе их косые взгляды.
Хмельные напитки лились рекой — двое одетых в белое слуг едва поспевали носиться туда-сюда, поставляя на стол бочонки с элем, кувшины с белым и красным вином, а также крепкие напитки, о которых Альдан слышал лишь краем уха — даньязский брам и шаугримское бренди. Больше всех на выпивку налегал Рибан — бедняга оказался крайне подавлен из-за того, что на вечернике не оказалось ни одной свободной девушки; Синт, Иолая, Герцог и его высокородные приятели не сильно отставали. Альдан, в свою очередь, ограничился двумя кубками разбавленного вина: меньше всего ему хотелось потерять над собой контроль.
